Любим мы оставлять на самый последний день и час важные дела. И тогда, расходуя в неимоверном количестве свои и чужие нервные клетки, которые, говорят, не восстанавливаются, носимся чуть ли не в пене и нервности по многочисленным кабинетам. Я тоже не исключение из правил.
В прошлый четверг, выяснив по телефону, что последний день приема деклараций 1 апреля, я с очень спокойной совестью принялась ожидать последнего дня почти что налоговой «опупеи».
Наступил знаменательный день, и вместе с фотокорреспондентом мы отправились в Налоговый департамент. Часы показывали 10 час. 25 мин. Меня, правда, терзали смутные сомнения в правильности того телефонного разговора... Все же это день смеха и приколов! Но я успокаивала себя тем фактом, что в данном учреждении работают люди сугубо серьезные и вряд ли они сыграли бы с мной столь ординарную шутку.
Метров за двести до входа в здание департамента нам пришлось лавировать среди множества припаркованных машин. «Ну, надо же, не одна я такая безответственная!» — подумала я и успокоилась. На душе стало гораздо светлее.
В фойе здания было достаточно подающих и тут же заполняющих декларации, но не настолько много, чтобы было не протолкнуться. Все тихо и пристойно. По-рабочему.
Прежде чем приступить к съемкам, мы решили получить разрешение начальства, для чего и поднялись на третий этаж к директору Таллиннского отделения Налогового департамента госпоже Трийну Рохтла.
Внимательно выслушав нашу просьбу, директор разрешила нам поработать в ее вотчине.
Для начала мы отправились на второй этаж. Там принимают декларации от частных лиц. На первом дают необходимую информацию и принимают соответствующие документы от фирм и предприятий города.
На обоих этажах было очень спокойно: ни громких голосов, ни злобных выкриков нам услышать не довелось. Очереди к работникам, принимающим документы, двигались быстро. Паники в рядах не наблюдалось. Спокойные сотрудники этого дома «учили» некоторых ничего не понимающих в заполнении документов горожан правильности размещения в них собственных данных. Я относилась как раз к той самой категории плохо разбирающихся в этих нюансах и отправилась за необходимой информацией...
Специалист Мерле Хейметс, к которой я «пристала» с вопросами, спокойно и очень толково объяснила принцип взаимодействия меня и документа по налогам. Проблема исчезла. Воспользовавшись образовавшейся паузой в нашей беседе, я спросила, как ощущают себя после многочисленных вопросов любознательных клиентов в конце рабочего сами сотрудники департамента:
«Нормально. Это же наша работа — помогать людям справляться с подачей деклараций. К сожалению, очень небольшое количество людей приходят к нам в январе-феврале. Как правило, посетители зимнего времени — люди пенсионного возраста. А вот все остальные появляются в последнюю неделю обозначенного срока.
Настоящее сумасшествие у нас было в прошлый четверг. Было такое впечатление, что именно этот день выбрали все горожане. Без исключения, причем. Все обошлось, все живы-здоровы. Такое у нас происходит каждый год. Привыкли.
Сегодня относительно спокойно, потому как многие просто не в курсе того, что и сегодня мы принимаем декларации».
Сделав снимки, сдав мою декларацию и чуть поговорив с народом, мы с фотокорреспондентом направились к выходу. Уже в дверях я столкнулась со своими приятелями, которые, оказывается, тоже (!) устремились сдать свою декларацию. Я не удержалась и задала им каверзный вопрос: «Как так? Неужели и вы дотянули до самого последнего дня?» После чего удалилась совсем уж умиротворенная: хоть здесь успела кого-то опередить!
Любим мы оставлять на самый последний день и час важные дела. И тогда, расходуя в неимоверном количестве свои и чужие нервные клетки, которые, говорят, не восстанавливаются, носимся чуть ли не в пене и нервности по многочисленным кабинетам. Я тоже не исключение из правил.