В одном из последних выпусков «Соотечественника» мы сообщили о том, что Ирина Пожусис, живущая в России, просит наших читателей помочь ей найти могилу родственника, погибшего в Эстонии в 1944 году. В материале под названием «Восстановим память» мы рассказали и о самой Ирине Пожусис, которая в годы войны была разведчицей, партизанкой, и о ее семье, которая волею обстоятельств, неподвластных нам поворотов истории оказалась разбросанной чуть ли не по всей Европе. Кто-то живет в Москве, кто-то в Сочи, а иные в Финляндии и Германии. Лишь самый молодой представитель этой семьи, родившийся спустя много-много лет после войны, живет сейчас в Таллинне.
Так вот эта семья, особенно те ее представители, которые живут далеко от Эстонии, очень хотели бы знать, где похоронен их погибший родственник Василий Манушин. В справке Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, которую получила при розысках Ирина Пожусис, указывается, что «в картотеке учета безвозвратных потерь офицерского состава» значится: старший лейтенант Василий Манушин, командир роты ПТР 14-го стрелкового полка 72-й стрелковой дивизии, погиб при освобождении Эстонии от фашистов 29 марта 1944 года. В справке указывается, что похоронен он возле хутора Хаунташ. Однако похоже, что хутора с таким названием в Эстонии нет. Или оно слишком искажено, чтобы можно было хотя бы приблизительно догадаться, где он может быть, такой хутор и эта могила. С этой справкой и пришла к нам в редакцию Ирина Сигизмундовна Пожусис...
Через газету мы обратились к нашим читателям, попросили тех, кто, может быть, что-нибудь знает или слышал о кладбищах, братских могилах времен войны, еще не известных нам, позвонить в редакцию. Публикация, как мы поняли, вызвала большой интерес и сочувствие у многих людей.
А потом в редакцию позвонил Николай Иванович ПАРФЕНОВ. И мы узнали поразительную историю. Горькую и страшную...
Оказалось, что Николай Иванович служил, или, быть может, лучше сказать, воевал в том же 14-м полку, что и Василий Манушин, только в другой роте. Под Синими Горами, где шли жесточайшие бои, полк попал в окружение. Как раз 29 марта, именно в тот день, который в справке Центрального архива Министерства обороны РФ указывается как дата гибели Василия Манушина, немцы методично и страшно, в течение долгих пяти часов, как помнит Парфенов, расстреливали окруженных из орудий и минометов.
Потом начались атаки...
На третьи сутки обороняться было уже нечем. В роте Парфенова, вернее, у тех, кто еще оставался в живых, на все про все была одна граната. А продуктов, даже сухарей не было уже давно. Голодные, замерзшие, безоружные, они сидели в воронках. А немцы через громкоговорители предлагали сдаться, обещая накормить и обогреть.
Первого апреля, через трое суток после того, как полк попал в окружение, те, что были еще в живых, решили пробиваться к своим. Раненых оставляли на месте боя... Им было сказано, что за ними прилетит самолет. Но те понимали, что никакого самолета не будет, что раненых просто бросают на произвол судьбы, потому что вынести их просто невозможно. Понимали это и те, кто уходил. И обернувшись в последний момент, Парфенов видел, как раненые, те, кто еще мог, доставали фотографии близких, прижимали их к губам, прощаясь с ними навсегда. Знали, что очень скоро они, безоружные, беспомощные, окровавленные, будут добиты. Парфенов говорит, что когда эти места были отвоеваны назад советскими частями, а случилось это месяца через три — три с половиной, они, эти добитые немцами раненые, так и лежали там, где были оставлены. Они и были потом, уже позже, похоронены на месте этих боев. Очевидно, Василий Манушин был среди тех погибших...
А Парфенов, хоть и был ранен, все же остался в живых. Мог еще передвигаться самостоятельно. Из его роты к своим из окружения вырвались всего 5 человек. Он был среди этих пяти...
А потом вместе с частью, в которую попал, освобождал от фашистов Эстонию, в том числе и Клоога, где был страшный концлагерь, в котором погибло столько людей. И вот ведь как бывает... Его друг Петя Андриянов, воевавший в той же роте, уже потом, позже, когда рота ушла далеко вперед, узнал, что среди спасенных в том концлагере была его мать. Он не успел ее увидеть.
Николай Иванович Парфенов воевал в Восточной Пруссии, в Польше, потом в Германии. Перед самым концом войны, 18 марта 1945 года был тяжело ранен. Осколки так и не смогли вынуть из грудной клетки. С этими осколками в груди Парфенов и живет уже 57 лет. Но поваляться в госпиталях пришлось... Быть может, поэтому он не смог получить своевременно награду — орден Красной Звезды, к которому был представлен в эти последние месяцы войны. Он, этот орден, вы только представьте себе, был все-таки вручен ему два года назад, спустя 50 с лишним лет.
Вот как неожиданно порой высвечиваются какие-то отдельные эпизоды общей нашей истории, какие-то отдельные ее странички. Словно падает луч, выхватывая из темноты, из общего потока, массы затушеванных временем лиц чье-то конкретное лицо, отдельную человеческую судьбу. И ты останавливаешься в потрясении...
А что касается могилы, то, как считает Парфенов, лейтенант Василий Манушин похоронен, очевидно, у Синих Гор, под Нарвой, в 4-х километрах от залива... Следопыты могли бы найти.
