Рассуждая о нынешнем облике мира, я бы сказал, что он «поплыл». И это случилось не 11 сентября прошлого года, как многие считают, а раньше. Просто террористические акты в США сделали более очевидными мировые тенденции.
С политико-психологической точки зрения фактически развалился режим нераспространения ядерного оружия, ибо Пакистан и Индия продемонстрировали свой ядерный статус.
Выход Америки из Договора по ПРО с высокой степенью вероятности подтолкнет Китай к интенсивному наращиванию ядерного потенциала, что, в свою очередь, вызовет контрмеры со стороны Индии. Затем, очевидно, последуют ответные действия Пакистана.
Нарастает волна международного терроризма. В условиях информационной открытости современного общества акты террора становятся гораздо более эффективными и привлекательными для потенциальных террористов. Весьма вероятным представляется рост терроризма, источником которого станут развитые или относительно развитые государства, особенно Европы. В последние два-три десятилетия в них образовался слой перманентно бедных, свой внутренний «третий мир».
Превалирующей тенденцией международных отношений является ослабление их управляемости. Слабеют почти все международные организации, призванные регулировать ситуацию. Положение усугубляется политикой наиболее мощной страны мирового сообщества – Соединенных Штатов. Сейчас американцы вообще пока ни с кем не хотят считаться, полагая, что любые вопросы в состоянии решить сами, хотя наиболее разумные из них и понимают, что так не может продолжаться долго.
В этом новом мире все страны должны осмыслить и четко сформулировать свою внешнюю политику. Президент России, фактически единственный в настоящее время в государстве творец внешнеполитической линии, не хочет конфронтации, стремится к сближению с Западом, сохраняя опорные точки в Китае, Индии, в других странах. Учитывая, что в мировой экономике Россия пока играет не столь заметную роль, ей нужно бить в одну точку – добиваться новых отношений с развитым миром в области безопасности. И это следует делать по действительно важным направлениям – нераспространению ядерного оружия, борьбе с терроризмом, с нарастающей нестабильностью, скажем, на Ближнем Востоке.
Прежде всего, Москве необходимо идти по пути сближения с Евросоюзом. О нем нельзя забыть и отдавать предпочтение Америке. Все генеральные секретари ЦК КПСС и позже президенты объявляли равнение на Европу, а затем разворачивались в сторону США. Конечно же, нужно строить и отношения с Америкой в сфере нераспространения оружия массового поражения, ограничения ядерных вооружений. С Соединенными Штатами должна существовать система диалогов, договоренностей.
Что касается НАТО, то это, на мой взгляд, самая бесперспективная организация в долгосрочном плане. Тем не менее сейчас она очень важна, потому что осталась, в сущности, единственной организацией европейской безопасности в условиях, когда ОБСЕ затухает, а ЕС в своей внешнеполитической и военно-политической ипостаси еще не родился. И, естественно, с Североатлантическим союзом России надо сотрудничать. Предложенная Москве формула взаимодействия с этой организацией в рамках «Совета двадцати» может быть полезна для налаживания сотрудничества, а возможно, получится и реальное сотрудничество.
Нельзя, разумеется, не замечать, что предстоит расширение НАТО, что ничего хорошего России не несет. Скорее всего, это будет означать ослабление российских позиций, дополнительные разделительные линии даже при нормальном взаимодействии с альянсом. Я занимал одну из самых жестких позиций по поводу расширения Североатлантического союза до 97-го года. Но когда был подписан основополагающий акт Россия – НАТО, Рубикон оказался перейденным. Бороться против приема новых стран в этот альянс бессмысленно. И в самом деле, почему Польша может быть членом НАТО, а например, Болгария или Литва нет?
Некоторые российские политики считают, что значительно актуальнее сейчас вопрос об американском военном присутствии в Центральной Азии и в Грузии. Если говорить в целом о Центральной Азии, то самой большой и непосредственной угрозой безопасности России, исходящей оттуда, было распространение метастаз афганского рака на Туркмению, Таджикистан, Узбекистан – беженцы, дестабилизация... Американцы фактически стабилизировали этот регион. В сущности, они защищают там российские интересы.
С Грузией ситуация иная. Россия могла бы поддерживать вековые добрососедские связи с этой страной и без помощи американцев. Но с другой стороны, Москва расплачивается сейчас за десять лет отсутствия четкой политики в отношении Грузии. Просто бросили ее, не обращали внимания на то, что там происходило. А она тем временем стала превращаться в классическое «падающее государство», в котором стремительно развивается процесс дезинтеграции и превращения его в проблемную территорию. Здесь беспрепятственно гуляют террористы, в ходу «черные» деньги, наркотики, оружие. К этому Грузия катилась не в последнюю очередь вследствие политики ее руководства, но и в то же время из-за бездействия России. И теперь там американцы. Запад давно давал Грузии треть ее бюджета.
В целом Россия в новом мире находится на разломе, но долго балансировать в этом состоянии она не сможет. Ей нужен союз с богатыми и сильными государствами. Пути к объединению с бедными, отсталыми и нестабильными странами для нее нет. Есть проблема незавершенного статуса России – полупротивника-полупартнера развитого мира, которую ей также предстоит решать.
Сейчас, разумеется, нет угрозы мировой войны. Но возникают и нарастают новые вызовы безопасности, о которых я уже говорил. Да, безусловно, очень важны двусторонние усилия стран по поддержанию стабильности в мире, но их недостаточно. Нужен координирующий орган. Учитывая прогрессирующую неэффективность ООН в преодолении новых угроз, я думаю, что мировому сообществу необходимо задуматься о создании с этой целью небольшого совета. Его целесообразно учредить, скажем, на основе восьми стран индустриального мира с привлечением Китая, других государств, играющих важную роль в мировой политике. На многих международных встречах, в том числе на двусторонних с американскими экспертами, мы обсуждали все варианты нового совета по безопасности и в конечном итоге приходили примерно к такой конфигурации как наиболее разумной.
Сергей КАРАГАНОВ,
председатель Совета по внешней и оборонной политике, заместитель директора Института Европы РАН
