Татьяна МУРАВЬЕВА, старейшина части города Хааберсти в Таллинне — одна из очень немногих русских, к тому же вполне успешных руководителей в системе местных самоуправлений республики. Именно с этого факта и начался наш с ней разговор.
– Меня как раз очень огорчает то обстоятельство, что я, как вы говорите, одна из очень немногих русских руководителей. Я думаю, что в русскоговорящем сообществе достаточно умных, образованных, ярких и энергичных людей, которые способны успешно справляться с любой работой. И я убеждена, что в скором времени ситуация будет меняться. Она должна измениться, поскольку нынешнее положение ненормально. Оно неправильно... Кстати, как неправильно и то положение, что среди руководителей разных уровней все же очень мало женщин. Вряд ли надо говорить, насколько они могли бы уравновесить политику в нашей стране, будь их больше. Я в данном случае имею в виду разные аспекты политики – и социальный, и межнациональный, и любой другой...
А если уж говорить о руководителях из числа русскоговорящего сообщества... Знаете, я всей душой приветствую инициативу Союза объединений российских соотечественников в Эстонии – о создании Русского лицея в Таллинне на базе одной из школ. Конечно, я не вхожу в рабочую группу экспертов, которая будет определять, какая из школ достойна этого высокого звания, и никак не могу повлиять на ее выводы и решения. Но я очень надеюсь, что будет обращено внимание на Ыйсмяэскую общую гимназию, бывшую 40-ю школу. У этой школы действительно прекрасные наработки, хороший опыт, отличный, сложившийся педагогический коллектив...
— А вы не боитесь, что вас могут обвинить в давлении на мнение экспертов...
– Ну, я не думаю, что в комиссии, которая будет принимать решение, столь податливые люди. Хотя я понимаю, что это решение будет нелегким. Ведь требования к лицею должны быть очень высокими.
Наверное, не у меня одной при слове «лицей» возникает аналогия с лицеем пушкинских лет... Помните? «Друзья мои, прекрасен наш союз...» Из этого знаменитого пушкинского выпуска, который вначале казался самым обыкновенным классом, да, наверное, и был таким, вышли потом поэты и министры, неугомонные путешественники и те поразительные люди, которых назовут «государственными преступниками», но которые будут известны на весь мир и не забудутся даже через полтораста с лишним лет.
Мы говорим о Пушкине, восхищаемся им, любим его. Но как же без них, без остальных 30 с небольшим юношей, ставших мужчинами, развился бы он, который не был лучшим учеником, в первейшего поэта? Без их дружбы – разве Пушкин стал бы Пушкиным? Без их шуток, похвал, насмешек, писем, помощи, памяти? А они без него, без его мыслей, строчек, веселости, грусти, без того бессмертия, которым он так щедро с ними поделился? Состоялись бы многие из них?
Вот и я думаю, что когда образуется этот лицей, когда он встанет на ноги, «милый лицейский народец», как говаривал Пушкин, поможет нам вырастить настоящую русскую интеллигенцию, во всяком случае, будет способствовать ее созданию, если, конечно, он станет таким, каким мы хотели бы его видеть – с прекрасными учителями, с хорошими традициями, присущими именно русской высокообразованной, демократической интеллигенции, которая будет давать нам ученых и министров, политических деятелей и поэтов.
Конечно, не один только Русский лицей должен решать эту важнейшую для нас задачу. Но и он – тоже. Может быть, именно он, в первую очередь... Для начала.
— Я вижу, проблема молодежи вас очень волнует...
– Конечно. Она волнует меня как женщину, мать, как руководителя, как русского человека, наконец... Мы ведь говорим, что должны вырастить настоящих людей, не потерявших свой национальный идентитет, не оторвавшихся от своих корней, от русской культуры, величие, значимость которой признает весь мир. И в то же время они должны быть патриотами страны, в которой живут. Согласитесь, это серьезная проблема в наших обстоятельствах...
— Но и страна должна быть заинтересована в том, чтобы для молодого поколения не было чуждым слово «патриотизм» по отношению к Эстонии.
– Конечно... Но ведь это не воспитывается лишь словами, призывами, лозунгами. Для этого надо работать. И работать много. Каждый – на своем уровне...
Вот совсем простая, как будто вполне обыденная вещь... Хааберсти всегда считался спальным районом. Но я как старейшина не хочу, не могу допустить, чтобы люди приезжали в Ыйсмяэ, Астангу, Какумяэ, словом, в Хааберсти, лишь для того, чтобы переночевать. Конечно, театр мы здесь открыть не сможем. Но организовать какие-то, и, по возможности, лучшие условия для занятий спортом, для отдыха и т.д. мы должны.
Я всегда с огромным вниманием отношусь ко всем проектам, которые как-то связаны с молодежью. И мне совершенно безразлично, представитель какой политической партии представит нам такой проект. Лишь бы он был полезен, интересен и, конечно, осуществим... У нас часто говорят о трудных детях, о детях из так называемых асоциальных семей. Да, ими нужно заниматься. Зачастую это несчастные ребята, обиженные судьбой, обстоятельствами, родителями. Но и нормальных детей тоже нельзя упустить. Нельзя доверить их улице. Нельзя допустить их до наркодилеров... Ведь так?
Как же мне не поддержать тренера, который пришел ко мне с интересным проектом? Он собирает именно нормальных детей и говорит, что в скором будущем они станут помощниками взрослых, полиции в борьбе за других ребят.
Тренеры по дзюдо, по восточным единоборствам говорят, что ребята, приходящие к ним, только на начальном периоде хотят научиться драться, чтобы защитить себя. А потом они начинают думать, как вести себя так, чтобы до драк дело не дошло. Вы сами понимаете, насколько такая постановка вопроса для нас актуальна.
— Ваши летние лагеря для детей из малообеспеченных семей и сейчас вспоминаются многими...
– Да. В Финляндии такие детские лагеря организуются прямо во дворах, на игровых площадках. Там с ребятами занимаются воспитатели, тренеры. Туда раз в день приезжает полевая кухня, чтобы накормить ребят. Но у нас нет таких благоустроенных игровых площадок. И мы устраиваем такие лагеря на базе какой-нибудь из школ района. В этом году рассчитываем раскинуть палаточный лагерь близ озера Харку. Хотя бы просто для того, чтобы разнообразить отдых ребят.
Но, конечно, будет продолжать работать и Молодежный центр. Мы стараемся поддерживать его всем, чем можем. Он ведь тоже выполняет важную задачу – привлекает ребят, образовывает их, не дает опуститься до улицы.
Но моя мечта – Центр отдыха с двумя бассейнами, со многим другим, что может привлечь целые семьи. Но увы... Проект у нас давно готов, а денег нет. Как нет их и на многое другое. Вот, скажем, необходимо продлить время маршрута 61-го автобуса до Астангу. Пока он ходит лишь до половины восьмого. И люди, возвращающиеся домой вечером, должны идти пешком километр. Летом это, может быть, и ничего, а зимой в темень и стужу – совсем неприятно. Ищем деньги, хлопочем, но пока не получается. Знаете, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается... Но хочется, чтобы люди знали, мы делаем все возможное и об этих нуждах не забываем.
— Недавно слышала в обществе бывших блокадников Ленинграда, что вы можете им помочь съездить в город их детства, в город, где они пережили блокаду, где похоронены близкие, умиравшие от голода и холода на их глазах...
– Конечно. Я не могу отказать в такой просьбе. Мне вообще кажется, что на нас лежит вечная, неизбывная вина перед этими людьми. Пожилым людям сейчас живется трудно. А ведь, собственно, они и создали своим трудом все то, чем сегодня пользуемся мы. И я стараюсь чаще бывать в нашем Социальном центре, где есть разные кружки для пожилых, где для них устраиваются концерты. Представьте себе, там есть клубы песни на русском и на эстонском языках. И они собираются, эти люди, вместе, поют, разговаривают. И мне с ними так тепло, так душевно.
Ко мне как старейшине приходят многие жители Хааберсти. Предлагают, критикуют... И я не обижаюсь на критику, если она подсказывает какие-то действия. Так и должно быть. Это и есть обратная связь, без которой руководитель глохнет и слепнет.
А в общем, я вижу, как трудно живется многим людям, и русским, и эстонцам. Должна сказать, что у нас очень сильный социальный отдел. Им приходится столь часто сталкиваться с людским горем, что кажется, сердца могли бы и очерстветь, покрыться толстой коркой безразличия. Но нет... И я всегда радуюсь, когда вижу, слышу, как бережно разговаривает с людьми наша заведующая социальным отделом Татьяна Сарзанова, как всегда старается помочь. И в этом нет ничего удивительного. Мы намеренно создали именно такую атмосферу в управе нашей части города. Люди должны знать, что всегда могут сюда прийти со своими заботами.
— А все-таки... Что вы, Татьяна, одна, как мы уже говорили, из немногих русских руководителей, член одной из русских политических партий, думаете о состоянии русской политики?
– По-моему, пока это не слишком радостная картина. Быть может, я выскажу вслух крамольную мысль, которую многим, конечно, неприятно слышать. Но я не могу не думать, что у нас проблемы именно с лидерами. Я считаю, что лидером политической партии может и должен быть хорошо подготовленный, высокообразованный человек. Конечно, у него должна быть и своя команда. Но главное, он должен обладать чувством миссии. Я в этом убеждена. А есть ли у нас такие лидеры? Нам ведь нечего, по существу, делить. Программы у политических партий схожи. Дело в чем-то другом...
— Кажется, у Губермана я прочитала смешные, быть может, но вполне справедливые строчки: «Народ становится толпой, когда вожак — слабак...»
– Вот именно... Все эти скандалы, все эти некрасивые истории с деньгами... Конечно, это происходит от бедности нашей, от нашего угнетенного положения, от отсутствия, быть может, настоящей политической культуры. А с другой стороны – именно от отсутствия чувства миссии. Конечно, политика – искусство возможного, это вообще прагматичное дело. Быть может, о высоких материях тут не приходится и говорить. И все-таки... Возможно, не созрели еще обстоятельства, может быть, не наступил еще такой исторический момент, который потребовал бы появления яркого, сильного лидера. Но я думаю, он скоро настанет, такой момент. Тем более, что потенциал русскоговорящего сообщества велик. Мы вполне способны выдвинуть из своей среды такого лидера.
Что же касается Русско-Балтийской партии, членом которой я являюсь, то скажу, что это еще очень молодая партия. Она еще не раскручена, как говорится, по-настоящему. Но она не имеет и темных пятен в своем прошлом. Пока у нас заключен договор о взаимодействии с реформистами. Но речь о каком-либо слиянии пока не идет. Посмотрим, как будет развиваться партия в будущем...
Татьяна МУРАВЬЕВА, старейшина части города Хааберсти в Таллинне — одна из очень немногих русских, к тому же вполне успешных руководителей в системе местных самоуправлений республики. Именно с этого факта и начался наш с ней разговор.