Эмиль Вунукайнен – более полувека в сланцедобыче

Старейший не только по возрасту, но и по стажу горняк Эмиль Вунукайнен проработал 52 года на шахте «Таммику» с начала ее строительства и до самого ее закрытия. Эмиль Вунукайнен проработал в «Ээсти пылевкиви» более полувека, и можно сказать, что он сам стал историей сланцедобычи Эстонии.

«Где же вы теперь, друзья-однополчане?..»

Эмиль Вунукайнен с собственноручно выполненными из подручных материалов куклами в виде шахтеров. Фото автора

- После Второй мировой войны началось бурное развитие сланцевой промышленности в Эстонии, - рассказывает Эмиль Вунукайнен. - Для этого потребовалось большое количество рабочей силы, ибо труд на шахте был, в основном, ручной.

Главными строителями шахт и других объектов были военнопленные немцы. По условиям мирного договора они подлежали возврату на родину.

Чтобы восполнить пробел в кадрах, по всей Эстонии начали активную мобилизацию в школы ФЗО молодых ребят, в числе которых оказался и я.

Нас следовало обучить шахтерским профессиям, профессиям строителей, после чего нас распределяли в распоряжение трудовых резервов.

У нас в регионе в спешном порядке были подготовлены помещения для учащихся ФЗО в старом Ахтме, Сомпа, Кохтла.

Нас одели в форменную одежду, дисциплина была полувоенная. В столовую, в кино и на прочие мероприятия ходили строем и обязательно с песней. Эмиль Вунукайнен показывает мне семейный альбом с фотографиями разных лет. С пожелтевшей послевоенной фотографии на меня глядит молодой фэзэошник в черной фуражке набекрень. Потом мне попадается фото десятилетней давности, на котором убеленный сединами горняк-ветеран одет в шахтерскую форму с полной грудью наград, и что забавно – фуражка так же по-молодецки залихватски сдвинута набок.

- Мы, молодые ребята, - продолжает Эмиль Вунукайнен, - оторванные от уютных семейных очагов, от родных полей и лугов, сильно скучали и тоску по дому разгоняли очень популярной в то далекое время песней «Kaugel, kaugel, kus on minu kodu» или еще «Ma tahan kodus olla», иногда пели их даже на сон грядущий.

Затягивали и русские песни: «Скакал казак через долину», «Под звездами балканскими», «В нашей жизни всякое бывает».

«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся...»

После окончания ФЗО нас, молодых специалистов, направили на возведение шахт и прочих стройобъектов.

Впоследствии некоторым удалось увильнуть от этой трудовой повинности, но многие остались и акклиматизировались благодаря молодым девушкам, которых по вербовке привезли в сланцевый край, и, как оказалось, вовремя. Очень многие девушки стали шахтерскими женами и трудились наравне с ними не только на поверхности, но и под землей: камеронщицами, взрывниками-запальщицами, откатчиками, стволовыми, машинистами электропоездов. Их вывели из-под земли только при Хрущеве. Молодые шахтеры-мужчины, в основном, были проходчиками, навалоотбойщиками, где преобладал тяжелый ручной труд, на шахтерском сленге это означало «сидеть на лопате» или «качать добычу». Бытовые условия были неважные: жили в бараках в небольших комнатушках, отгороженных занавеской на две половинки. Жилье отапливали сланцем, воду качали из колонки.

Несмотря на эти неудобства, мы были довольны жизнью, поскольку имели стабильный заработок.

«С Хрущевым был на дружеской ноге...»

В 1963 году путем общего голосования я выиграл поездку на всесоюзный слет ударников коммунистического труда. Первый рабочий день проходил во Дворце съездов, в величественном, вмещающем одновременно 6 тысяч человек, зале, где перед нами выступал генсек Никита Сергеевич Хрущев, который очень горячо, разве что ботинком по трибуне не стучал, учил нас, как догнать и перегнать Америку. Приветствовали нас все члены правительства, а также люди, с популярностью которых не мог сравниться ни один член Политбюро, ни даже все они вместе, – космонавты Юрий Гагарин и Герман Титов. Гагарин рассказывал, какой космос красивый и какими неописуемыми красками расписана планета. А на шутливый вопрос, как его жена так далеко отпустила одного, ответил, что он ей сказал, что уезжает в командировку, а куда, это она уже сама узнала по радио.

А однажды, при входе в Колонный зал, мы лицом к лицу столкнулись с Хрущевым. Наша группа стояла особнячком, мы беседовали на эстонском языке между собой. Вдруг из-за угла показался бодро вышагивающий глава правительства.

Он подошел к нам и дружески побеседовал, а на прощание поинтересовался, откуда мы. Наши женщины дружно ответили: «Из Эстонии!» «А я подумал, вы иностранцы!» - весело воскликнул он. Он еще поговорил с нами на тему, растет ли в Эстонии кукуруза.

В последний день слета во Дворце съездов нам показали оперу «Садко». С супругой присутствовал и Н.Хрущев, и мы снова могли лицезреть его свежевыбритый череп.

В заключение всех делегатов наградили медалями «За трудовую доблесть». На этом программа съезда была исчерпана, номера в гостинице оформлены до 27 апреля. Но вдруг нам объявили, что срок пребывания в Москве продлили еще на два дня, ибо из Мурманска прибывает Фидель Кастро, и нам оказана огромная честь встречать высокого гостя. Для присутствия на Красной площади каждому делегату выдали спецпропуск, нам достались места на правой площадке Мавзолея.

Москва встречала Фиделя Кастро в очень торжественной обстановке. Он был фантастически популярен в то время! Лидер кубинской революции проследовал на трибуну мимо нас, и от него колыхнуло всей мощью этой личности. Пламенный Фидель ораторствовал долго, на непонятном языке, но это было столь великолепно и красиво, что казалось, мы понимаем все, что он говорит.

Прошли годы и десятилетия, но я с теплотой вспоминаю эту замечательную командировку в Москву, которая состоялась – страшно сказать! – почти 40 лет назад.

Маяк «Свет шахтера»

Эмиль Вунукайнен уже на пенсии, однако по-прежнему не может сидеть без дела. Пишет заметки о шахтерах в региональную прессу, и даже в Финляндии вышла его статья в газете ингерманландского общества. На досуге горняк-ветеран сложил забавную «Балладу о портфеле» - о том времени, когда мотался с этим самым портфелем по Советскому Союзу в качестве снабженца после того, как вышел на льготную пенсию по вредности. Одно время увлекся тем, что мастерил куклы, естественно, в виде шахтеров. Когда недавно открылся Музей-шахта, именитый горняк тоже выступил с предложением о памятнике шахтерскому труду.

Именитый горняк предложил установить на вершине терриконика бывшей шахты «Кукрузе» маяк «Свет шахтера», который в темное время суток своим ярким светом мог бы освещать окрестности, напоминая проезжающим по Таллиннскому шоссе о существовании Эстонского сланцевого бассейна.

- Прекрасно понимаю, что мысли могут показаться бредовыми - расходы были бы огромными, но считаю, что кое-что из предложенного мной осуществимо, - говорит Вунукайнен.

В его неофициальном проекте также сооружение ведущей к маяку бетонной лестницы с двухсторонними перилами, с переходными мостиками и освещением в виде шахтерских светильников.

«В городском саду играет духовой оркестр...»

«Помню, на государственных праздниках играл духовой оркестр, на фоне его музыки прошли моя юность и зрелые годы, она сопровождала нас всюду, даже в последний путь нас провожал все тот же оркестрик.

Прошли годы и десятилетия, благоустроены наши жилища, выросли дети и внуки. Шахты давали миллионы тонн добычи, и мы, бывшие фэзэошники, внесли в историю сланцедобычи свой вклад.

На последнем Дне шахтера в прошлое лето присутствовали лишь единицы из моих бывших однокашников, время унесло с собой многих, да и те шахты, которые мы построили и на которых трудились, уже закрыты. А на действующих уже никто «на лопате не сидит», повсюду внедрены техника и автоматика, которыми управляют наши дети и внуки.

Рауль РАТМАН