В соответствии с требованиями Закона о языке и Закона о публичной службе,с августа по октябрь 2001 года в тюрьме Мурру Инспекцией по контролю за соблюдением Закона о языке (Keeleinspektsioon) была проведена языковая инспекция с целью выявления уровня знания государственного языка среди работников тюрьмы. Из 150 проверенных только 15 были признаны соответствующими по языковому признаку занимаемой должности. Администрации тюрьмы было предписано уволить 65 служащих, а 300 должны сдать экзамен по государственному языку поэтапно - в декабре 2001 года, в феврале и июле 2002 года. По существу речь идет о массовом увольнении по языковому признаку.
Акцию Инспекции по языку можно оценить как формально-чиновничью, т.к. проводилась она без учета специфики исправительного учреждения. На сегодняшний день в тюрьме Мурру отбывают наказание 1935 заключенных, которых опекают 598 служащих. Увольнение 65 опытных специалистов сейчас и, возможно, более половины из оставшихся к июлю 2002 года разрушит инфраструктуру тюрьмы Мурру, в которой - важно отметить - преступники отбывают наказание за совершение тяжких и особо тяжких преступлений.
Большинство персонала тюрьмы Мурру - жители поселка Румму, значит, после увольнения с работы нескольких сот человек Румму станет поселком безработных. В Эстонии 9 действующих тюрем, в каждой их которых Инспекция по языку также проводит языковую инспекцию. Результатом этой активности Инспекции по языку может стать развал всей уголовно-исправительной системы Эстонии.
Доводы здравого смысла, поиск разумного и полезного обществу и государству, наконец, конституционные гарантии защищенности личности и государства от уголовного мира оказываются бессильными перед формальным применением Закона о языке и Инспекцией по контролю за соблюдением Закона о языке.
24 октября 2001 года Русско-Балтийская партия Эстонии обратилась к правительству, парламенту, Министерству юстиции Эстонии с призывом остановить разрушение уголовно-исправительной системы Эстонии и пересмотреть полномочия Инспекции по контролю за соблюдением Закона о языке, с тем, чтобы эти полномочия позволяли бы адекватно подходить к языковым требованиям и способствовали разрешению проблем, а не содавали бы новые. Тщетно. Диалога с названными высокими инстанциями не завязывается, напротив: Инспекция по контролю за соблюдением Закона о языке утверждает, что она никого не увольняла в Румму, т.к. это - компетенция Министерства юстиции, а Министерство юстиции заявляет, в свою очередь, что распоряжения об увольнении тоже не давало, т.к. это - компетенция тюремной администрации. Таким образом, крайним во всей этой истории оказывается директор тюрьмы. Однако при внимательном рассмотрении всех обстоятельств становится ясным, что здесь кроется большая неправда. Действительно, приказ об увольнении персонала пенитенциарного учреждения в Румму подписан директором тюрьмы, но в преамбуле приказа говорится, что в основе лежит § 5 п. 2 Закона о публичной службе, а также результаты проверки языковой инспекции. Любопытно отметить, что контролирующую сторону представляли два кандидата филологических наук от языковой инспекции. В присутствии советника отдела тюрем Минюста и начальника административного управления тюрьмы Мурру экзаменационные тесты на среднюю и высшую категории проводились с 16 августа по 8 октября одиннадцать раз. В итоговом отчете прямо говорится, что Инспекция по контролю за соблюдением Закона о языке предписывает работодателю прекратить трудовые отношения с 65 работниками тюрьмы Мурру, а отделу тюрем Минюста предписывается проводить регулярный контроль за выполнением предписаний Инспекции по контролю за соблюдением Закона о языке. Значит, все-таки языковая инспекция стала тем инструментом, посредством которого сотни людей лишаются работы и средств к существованию, а Минюст в этой ситуации выступает в роли структуры, подчиненной Инспекции по контролю за соблюдением Закона о языке. Нонсенс.
Нельзя не заметить, что в случае с Румму речь идет в основном о гражданах ЭР, т.к. по закону государственную службу в Эстонии могут исполнять только граждане. Справедливо напрашивается вопрос: каким образом языковая инспекция вычленяла из граждан - работников тюрьмы Мурру тех, кто подлежит языковой селекции? Неужели по фамилии? Но в статье 12 Конституции Эстонской Республики записано: «Перед законом все равны. Никто не может быть подвергнут дискриминации из-за его национальности, расовой принадлежности, цвета кожи, пола и языка». Следуя логике Основного закона ЭР, увольнение граждан Эстонии - работников тюрьмы Мурру по языковому признаку является грубым нарушением их прав и свобод, гарантируемых Конституцией Эстонской Республики.
Поскольку языковая инспекция предписала администрации тюрьмы прервать трудовые отношения с 65 работниками, то 25 уволенных работников 11 ноября 2001 г. обратились с заявлениями в Комиссию по трудовым спорам Харьюского уезда, однако КТС отказалась даже принять эти заявления, и ходатаям пришлось отправить их почтой. В ответ они получили письменный отказ в рассмотрении их заявлений в Комиссии по трудовым спорам. После этого более 100 человек обратились с заявлением в Миссию ОБСЕ в Таллинне с просьбой рассмотреть ситуацию в Мурру и дать ей международную правовую оценку.
Встреча в ОБСЕ с представителями подписавшихся под заявлением состоялась 18 декабря в Таллинне, а уже 20 декабря два сотрудника таллиннской Миссии ОБСЕ и один представитель Минюста ЭР приехали в тюрьму Мурру, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией, сложившейся там после проведения языковой инспекции. Всем участникам встречи было ясно, что это - последний рабочий визит Миссии ОБСЕ, который скорее всего не повлечет за собой никаких изменений. Тем не менее встреча длилась около четырех часов, и принять всех желающих высказаться в защиту своих гражданских прав гости не успели. В основном на вопросы приходилось отвечать представительнице Минюста г-же Юргенсон, которая, конечно, не может сама разрешить противоречия между Основным законом ЭР и Законом о языке, поэтому ей оставалось лишь отстаивать тезис о непричастности Минюста к увольнениям по языковому признаку из тюрьмы Мурру и настаивать на старом ленинском принципе: «Учиться, учиться и еще раз учиться».
Какова оценка Миссии ОБСЕ положения работников пенитенциарного учреждения Мурру с точки зрения соблюдения прав человека, мы уже, наверное, не узнаем, т.к. после прекращения деятельности этой международной организации давать какие-либо оценки больше некому; мобильные телефоны сотрудников таллиннской Миссии больше не отзываются на звонки, а по городскому телефону звонкий девичий голос весело сообщает: «Они давным-давно уехали». Но остались сложные неразрешенные противоречия между государством и русским населением Эстонии, которое, безусловно, должно иметь абсолютно равные права со всеми законно проживающими в Эстонии.
Что же касается уголовно-исправительной системы Эстонии, то и здесь никто, кроме государства, не ответит на вопрос: может ли Эстония жить без тюрьмы?
В соответствии с требованиями Закона о языке и Закона о публичной службе,с августа по октябрь 2001 года в тюрьме Мурру Инспекцией по контролю за соблюдением Закона о языке (Keeleinspektsioon) была проведена языковая инспекция с целью выявления уровня знания государственного языка среди работников тюрьмы. Из 150 проверенных только 15 были признаны соответствующими по языковому признаку занимаемой должности. Администрации тюрьмы было предписано уволить 65 служащих, а 300 должны сдать экзамен по государственному языку поэтапно - в декабре 2001 года, в феврале и июле 2002 года. По существу речь идет о массовом увольнении по языковому признаку.