Мы зачастую не выбираем выражений, обращаясь к своим детям. Многим, наверное, доводилось быть свидетелями, когда родители орут на своих чад в троллейбусе, на улице. Бывает, и трехэтажным матом. И, наоборот, слышим, как малыши выдают вполне взрослые «цитаты», общаясь между собой. К сожалению, страдают этой болезнью и некоторые учителя, призванные сеять в душах и умах ребят высокое и светлое. С подобной историей столкнулся и наш корреспондент, побывав в одной из таллиннских школ. Увы, она не исключение. И проблема, поднятая в статье Ирины Бутяевой, не частный случай, а скорее – несчастный.
Как мы умеем сваливать на наших детей все подряд, начиная с собственных грехов. Остается только дивиться: и бездушные они, и хамы редкие, и сволочи последние (а кто в таком случае первая сволочь?), и захребетники-нахлебники.
Бесконечный список детской неблагодарности не имеет ограничений. Возникает вопрос, если все дети такие плохие, как получилось, что мы, взрослые, такие хорошие?! Не складывается картинка. Или же ребята превратились в плохишей исключительно потому, что мы замучили их своей любовью, удушили вниманием и примерным поведением. Ох, уж этот этикет!
Исходя из вышеперечисленных положительных качеств старшего поколения, детишки все стали делать наперекор. Идут на разные неблаговидные поступки, лишь бы не быть на дядей и тетей похожими.
Как бы ни хотелось верить в благожелательное отношение взрослых к детям, ситуация явно не укладывается в рамки приличий. Примеров тому множество, приведу лишь два. Но показательных.
О конкретных даунах!
Совсем недавно случилось мне оказаться в одной из таллиннских школ во время урока. Гордящейся, кстати, своим именем. Иду я этак задумчиво по длинному школьному коридору в поисках необходимого мне кабинета, как вдруг резкий вопль, донесшийся из-за одной из дверей учебной аудитории, заставил меня притормозить.
«Может, террорист какой заложницу взял, — подумалось. — Во! Дожили до американских страстей! И где, собственно, охранник?» Крадучись, приложилась ухом к двери класса. А оттуда доносится женский высокий голос: «Вы, что, дауны?! Ответить на элементарный вопрос не можете. Думайте — и быстро... Ну, идиоты?»
Любопытство меня, естественно, обуяло. Кто ж в том классе сидит? Какие-такие дети, если учитель позволяет себе подобные выражения? Дверь приоткрыть побоялась. А ну как в голову доска полетит, а в лучшем случае учебник. Решила не рисковать, а дождаться звонка с урока.
Поскольку было неприлично долго подпирать эту дверь, еще чего подумают, решила чуть прогуляться вдоль других классных комнат.
Последующие действия доказали, что не зря я все же подслушиванием решила позаниматься. За некоторыми плотно и неплотно прикрытыми дверями действительно все было спокойно. Обычный урок, сопровождающийся комментариями учителей. Но наткнулась еще на одну неврастеничку от педагогики. Хотя эта дама была полегче в выражениях. «Дураки» — звучало нежно и ласково, сродни романтической увертюре.
Прозвенел звонок. Я быстро вернулась к кабинету «даунов». Дверь открылась наотмашь. И знаете, кто оттуда вышел, вернее, вылетел? Ребятишки в возрасте до 13 лет. Лица детей, должна сказать, не несли печати серьезного диагноза. Были всего лишь мрачноваты и бледноваты.
«Помрачнеешь в столь экстремальных условиях», — мелькнула мысль, и я потрусила вслед за одним быстро удаляющимся от кабинета мальчиком.
Оглянувшись на открытую дверь, ребенок изменился в лице и коротко сказал: «Сама она даун!.. Объяснять бы научилась, а ругаться мы и сами умеем!» После чего пошел прочь. В глазах блестели слезы обиды.
«Я что, правда дурак?»
Прошло первое полугодие. Недолго осталось уже и до летних каникул. Доучиться бы...
Пятиклассник Женя вернулся из школы в слезах. Ребенка сковала настоящая судорога.
Мать заметалась по квартире в поисках валерьянки. Через полчаса мальчишка уснул и проспал больше двух часов. Проснулся притихший, долго отказывался от разговора. Ближе к полуночи родители все же смогли его разговорить. Первыми словами Жени была просьба: «Я хочу в другую школу. В эту не вернусь».
Зато дальше началось самое интересное. Ребенок подумал-подумал и задал конкретный вопрос: «Мама, я что, вправду дурак и идиот?»
Родители дар речи ненадолго потеряли. Затем что-то залепетали, сами не поняли, что и сказать пытались. Мальчишка оборвал их оправдания фразой: «И зачем вы меня только родили!..»
Тут уж завелся папа. Мальчишка же в ответ на папины речи о том, что тот пойдет в школу разбираться, отреагировал слезами и попросил никуда не ходить, иначе «учительница еще и не так обзовет... да еще на весь класс. И так одноклассники обзываются, а Марья Ивановна (имя вымышленное. — Авт.) улыбается».
Может, порадуем наши суды?
Две истории из двух школ. Оба учебных заведения на хорошем городском счету. С большим количеством учащихся, да еще и борющиеся за каждого нового ребенка.
Понятно, никому из педагогов не хочется остаться без работы. Постоянная же сдача экзаменов по государственному языку, тарификация и прочая классификация — дело, безусловно, нервное. Но в чем дети виноваты? В том, что родились? Что пришли учиться?
Если не выдерживает нервная система, может, работу поменять? Например, пойти мыть полы.
Никто и ничто не дает никакого права никому употреблять в отношении вверенных ему детей не только ненормативную лексику, но и прочие оскорбительные слова. Даже сленг.
Мы все в курсе, дорогие педагоги, что вы, как и простые смертные, неплохо владеете всем вышеперечисленным. Но хотелось бы знать вот что. В домашних условиях вы тоже общаетесь подобным образом? Называете, например, супруга — дауном, детей — идиотами и кретинами, друзей собственных детей — круглыми дураками?
Может быть, оскорбленным детям и их родителям пора научиться проходить через суды, которые рассмотрят подобные дела, думаю, с огромным удовольствием. Только тогда будет уже бесполезно беспокоиться о репутации как собственной, так и школьной.
Мы зачастую не выбираем выражений, обращаясь к своим детям. Многим, наверное, доводилось быть свидетелями, когда родители орут на своих чад в троллейбусе, на улице. Бывает, и трехэтажным матом. И, наоборот, слышим, как малыши выдают вполне взрослые «цитаты», общаясь между собой. К сожалению, страдают этой болезнью и некоторые учителя, призванные сеять в душах и умах ребят высокое и светлое. С подобной историей столкнулся и наш корреспондент, побывав в одной из таллиннских школ. Увы, она не исключение. И проблема, поднятая в статье Ирины Бутяевой, не частный случай, а скорее – несчастный.