С главным редактором внутренних новостей BNS Айнаром РУУССААРОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА.
Айнару Рууссаару 35 лет. Окончил факультет журналистики Тартуского университета. Уже в студенческие годы начал печататься в газете Народного фронта Tartu Postipoiss, где публиковал репортажи из горячих точек агонизирующего Советского Союза (Азербайджан, Карабах, Грузия, Осетия, Украина, Таджикистан). Потом работал в газетах Noorte Haal, Eesti Paevaleht, редактировал Sonumileht. С 1991 года — в информационном агентстве BNS. Лицо журналиста узнаваемо: на Эстонском телевидении дважды в месяц мы видим Айнара Рууссаара в качестве ведущего «Пятой студии» и еженедельно — в качестве одного из соведущих популярной «Бессонницы».
— Нынешняя Эстония полна контрастов. Вот один из них: у кого есть работа, тот загружен ею сверх всякой меры, у кого ее нет, тот в полном отчаянии, ибо никак не может эту самую работу найти. Вы, понятное дело, из первой когорты, ибо разрываетесь на части между BNS и Эстонским телевидением. Сколько времени продолжается ваш рабочий день?
– В BNS, когда мне выпадает быть дежурным редактором, рабочий день начинается в семь утра и заканчивается в половине десятого вечера. Это бывает дважды в неделю. Раз в месяц дежурю по субботам и воскресеньям. А телевидение – это мое хобби, там я выступаю как free lance (свободный художник). Дважды в месяц в среду вечером в «Пятой студии» беседую с ведущими политиками, экспертами на актуальные темы, и еще два раза в месяц во воскресеньям мы записываем по две передачи «Бессонницы». Иногда еще участвую в воскресной передаче Vikker Radio «Rahva teenrid». Так что случается, что несколько недель подряд не бывает ни одного выходного дня.
— Кому отдано ваше сердце, BNS или ЭТВ?
– Я тружусь в BNS уже столько лет, что сердце, наверное, все-таки в агентстве. Но и то, что я делаю на телевидении, мне очень дорого. Хотя это совсем другая работа. От нее, как от батарейки, заряжаешься вновь и вновь, чтобы преодолевать некоторую рутинность BNS.
— Кем вы себя больше ощущаете, репортером или аналитиком? Вам важнее добыть новость или подумать, что ее породило и чем все это закончится?
– Хорошую новость без анализа добыть невозможно. Мы ведь внимательно следим за процессами, о которых пишем, прогнозируем сценарий развития событий, чтобы найти источники завтрашней, послезавтрашней информации, быть к ней готовыми, быть первыми, наконец. Так что нас скорее всего можно назвать репортерами-аналитиками. А мне лично доставляет большое удовольствие, наряду с репортерской работой в BNS, обсуждать эти процессы на телевидении с политиками, экспертами, как в «Пятой студии», с самыми разными людьми, как в «Бессоннице».
— Вы предпочитаете жанр интервью?
– «Пятой студии» на ЭТВ предшествовала передача «Прямая линия», в которой мы с Мати Тальвиком выступали только в роли ведущих. То есть в студии одновременно присутствовали три-четыре дискутирующих друг с другом политика, а наша роль сводилась к руководству этой дискуссией, стараниям удержать ее в рамках конкретной тематики. Нынешняя «Пятая студия» – это, конечно, интервью в чистом виде. Я тщательно готовлюсь к этим интервью, много размышляю о своем госте, о том, каково его мировоззрение, как он может развивать заданную тему. Стараюсь предложить ему вопросы неожиданные, неудобные даже. Ведь многие мои гости – публичные политики, занимающие высокие государственные посты. Но они тоже люди и могут ошибаться, затрудняться с ответом на тот или иной вопрос.
— «Пятая студия» — не развлекательная передача. Тем интереснее узнать, каков ее рейтинг? Какова вообще эволюция рейтинга подобного рода передач, которые во времена поющей революции собирали у телеэкранов почти все население республики, даже после полуночи не выключавшее свои телевизоры. «Подумаем еще» — призывали тогда народофронтовцы вместе с телевизионщиками. И все мы думали, думали...
– Непосредственно рейтингами занимается у нас специальная фирма Baltic Media Monitoring, которая проводит опросы как на улицах, так и по телефону. Наблюдения показывают – и мой личный опыт это подтверждает, – что рейтинг серьезных публицистических передач повышается тогда, когда в стране происходят какие-то важные политические события, к примеру, выборы президента или парламента. Перед Рождеством в стране начался правительственный кризис, и снова рейтинг таких передач пополз вверх. Людям ведь небезразлично, кто возглавит новый кабинет, любимый Каллас или ненавистный Каллас, как распределятся министерские портфели, каким курсом поплывет государственный корабль. А политическое затишье, увы, не самое рейтинговое время для публицистических передач. Оно наступает через год-полтора после парламентских выборов. Партии отдыхают, парламент выполняет рутинную законотворческую работу, и политики не рвутся в телевизионную студию. До приближения новых выборов. Тогда они снова выстраиваются в очередь на передачу и ревниво относятся к тому, почему политик икс вчера был приглашен на эфир, а политик игрек почему-то обойден.
— Работая в таких передачах, как «Прямая линия» и «Пятая студия», вы перезнакомились фактически со всей политической верхушкой сегодняшней Эстонии. Какая она, наша политическая элита? Как бы вы охарактеризовали ее в общих чертах? Государственный корабль Эстонии — в надежных руках? Наши лидеры — высокие профессионалы или беспомощные дилетанты? Альтруисты или корыстолюбцы?
– О-хо-хо, непросто ответить на такой вопрос. Но попробую. Прежде всего я сделал бы такой общий вывод: ультракрайних, агрессивных сил ни справа, ни слева в республике, к счастью, нет. Независимо от того, какие партии получили большинство в Рийгикогу и кто сформировал правительство, Эстония будет развиваться стабильно. Конечно, если что-то случится с евро, с Европейской биржей, то наша экономика пострадает. Это одна сторона медали. Но есть и другая. Разумеется, это мое личное мнение, но в последние годы наши политики, по-моему, утратили чувство ответственности. Я многим из них задавал вопрос об ответственности. И не услышал прямого ответа. Если бы я руководил какими-то процессами, каким-то проектом и видел, что общество не воспринимает мои действия или даже противится им, то я либо исправил бы свои ошибки, либо вообще прекратил заниматься этим проектом. А что мы видим? Экс-министр экономики Михкель Пярноя очень долго демонстрировал отсутствие чувства ответственности. А Март Лаар? Разве можно себе представить премьер-министра Великобритании стреляющим по фотографии лидера оппозиции? Но особенно грязную политику демонстрировало два последних года Таллиннское горсобрание. Сейчас, правда, там произошли серьезные изменения, но состав депутатов ведь остался прежним... Такой политики я не понимаю и не принимаю.
— Вы состоите в какой-либо партии?
– Нет. Принципиально не состою. Как у каждого гражданина, у меня, конечно, есть свои симпатии и антипатии. На выборы я, естественно, хожу. Но даже если бы я не был журналистом, я все равно не вступил бы ни в одну из партий, у меня нет политических амбиций.
— Есть вопросы, которые в ходе интервью вы никогда не позволили бы себе задать собеседнику?
– Да. Это очень личные вопросы. Никогда в «Пятой студии» вы не услышите, к примеру, вопроса, почему у сына или дочери моего гостя двойки по английскому или по физике. Это из области желтой прессы. Дети есть дети, их жизнь не касается политической биографии родителей.
— Средства массовой информации на рынке являются таким же товаром, как, к примеру, туристические или транспортные услуги. Чтобы СМИ продавались, журналисты стараются разнообразить свой товар, ищут и находят удивительную, неожиданную, неординарную информацию. И потому в газетах, журналах, на телевидении много жареных фактов, скандалов. Сейчас вот, на «радость» СМИ, правительственный кризис, и репортеры пропадают на лестницах, у ворот, у парадных подъездов зданий, где происходят важные переговоры, творится государственной важности действо. По телевидению промелькнули забавные кадры, как фотокорреспонденты один за другим нацеливали свои объективы на замочную скважину того номера в отеле Radisson, где реформисты вместе с центристами вели свои непростые переговоры. Изо дня в день СМИ печатают, что сказали Март Лаар, Сийм Каллас, Арнольд Рюйтель, Эдгар Сависаар... А жизнь рядового человека? Она остается в стороне. Ведь в ней нет ни интриги, ни скандала. Одна лишь рутина, суровая борьба за выживание. Такую информацию трудно продать на рынке масс-медиа. Вот пресса и потеряла интерес к жизни человека с улицы. Боюсь, что он и сам потерял к ней интерес... Не тупик ли это для медиа?
– Согласен с вами, что эстонская журналистика несколько элитарна в выборе тем. Но вот недавно так называемый простой человек (не люблю этого словосочетания) заставил к себе как следует присмотреться. Я имею в виду экстремальную ситуацию с отравлением метанолом в Пярну. Эстонские медиа вздрогнули, удивились, почему же это люди пили такую гадость, ведь она всего-навсего на десять крон дешевле, чем бутылка нормальной водки. Оказывается, поразились медиа, для кого-то 10 крон – это большие деньги. Так они лицом к лицу столкнулись с тем, что социологи называют второй Эстонией. Хотя об этой Эстонии, конечно, тоже пишут. В «Ээсти экспресс» иногда печатаются репортажи из какого-нибудь маленького села. Но таких, и вправду, немного. Медиа, конечно же, чувствуют, какая новость продается лучше, какая хуже. Подобно представителям туристических фирм, которые знают, что сейчас лучше продается, катание на лыжах в Финляндии или та же поездка в Ригу, где можно полюбоваться архитектурой в стиле югенд, очень, кстати, мною любимом.
— Мне представляется, что ваша с Александром Чаплыгиным «Бессонница» — удачный выход из тупика, о котором мы только что говорили. Ибо в телестудии одновременно собираются и эксперты, и журналисты, и представители общественности, чтобы обсудить актуальные проблемы нашей жизни. И название хорошее. Априори никому в голову не придет, что это про политику. А кто однажды «Бессонницу» посмотрел, тому не придет в голову от нее отказаться. Как возникла идея такой замечательной передачи? Кто ее придумал?
– Идея передачи принадлежит четверым – режиссеру Ольге Мартыновой, продюсеру Наталии Маллеус и двум ведущим – Александру Чаплыгину и вашему покорному слуге. Сидели мы, сидели вчетвером в июле – августе прошлого года и думали, как мы можем включиться в процесс интеграции в республике, какую запустить передачу, которая собирала бы в одной аудитории эстонцев и неэстонцев и помогала им сблизиться, лучше понять друг друга. Что мы придумали, вам известно. И рейтинг этой передачи, к счастью, все время растет. Она ведь, будем честны, в хорошем смысле таблоидная передача. Идет в довольно позднее время, и хотя мы говорим об очень серьезных вещах, ни шутка, ни ирония в ней не запрещены.
— А что это за особа сидит там на переднем плане? Гримасничает, кривляется, отвлекает внимание зрителей какими-то записками, которые заслоняют экран? Мне кажется, что это совершенно инородное тело в передаче, мешающее зрителю.
– Спросите об этом лучше у режиссера, у продюсера. Это не моя идея.
— Коли так, то вы мне ответили, не ответив. И значит, наши мнения на этот счет совпадают... Но не это главное в передаче. Скажите, пожалуйста, вот о чем. Вы эстонский журналист, впервые работающий не только с эстонской, но и с русской аудиторией. Она вас чем-нибудь удивила? Обрадовала? Огорчила?
– Признаюсь, перед первой передачей я больше всего боялся, что неэстонцы станут более активной частью студии, ведь они более эмоциональны, быстрее заводятся на разговор, на спор, на дискуссию. А эстонцы, более спокойные и умеренные, будут помалкивать. К счастью, никто в аудитории не доминирует. Кто кого заводит, я не знаю, но обе половины – активные участники передачи. А что меня больше всего удивило, так это то, что русские и эстонцы друг друга понимают! Даже если русский участник не может высказаться по-эстонски, он все равно отлично понимает, о чем идет речь, когда выступают эстонцы. Для меня это приятная неожиданность. И еще одна неожиданность: все неэстонцы, выступая, говорят о нашей стране, наших проблемах, нашем будущем. Такой показатель вселяет в меня уверенность в том, что у Эстонии хорошее будущее.
— Спасибо вам за беседу, за встречу, за «Пятую студию» и за «Бессонницу». Вам и всей команде передачи.
