Третий год в Эстонии работает Балтийский центр исследований России, который создал и возглавляет известный в Эстонии журналист и аналитик Марко Михкельсон. Выпускник исторического факультета Тартуского университета, он стал широко известен в Эстонии как один из лучших журналистов газеты «Постимеэс». Три года, с 1994-го по 1997-й, Марко Михкельсон проработал собственным кор-респондентом «Постимеэс» в Москве. Вернувшись из России, он стал главным редактором «Постимеэс». И, будучи на пике журналистской карьеры, для многих неожиданно ушел из журналистики, посвятив себя и все свое время исследованиям России.
— Что из себя представляет Балтийский центр исследования России?
— Центр был создан в середине 1999 года. Раз мы так географически близки к России, то очень важно здесь, в Эстонии, развивать адекватное понимание процессов, происходящих в современной России, а уж на этой основе принимать более точные и выверенные решения и в политике, и в бизнесе.
— Марко, вы известный журналист. Для того, чтобы возглавить центр, вы оставили работу главного редактора «Постимеэс». Неужели ваша журналистская работа в Москве произвела на вас такое сильное впечатление, что вы решили профессионально заняться изучением России?
— Я уже со студенческой скамьи специализировался на истории современной России, и поэтому даже моя карьера в журналистике складывалась так, что я все время занимался исключительно российскими проблемами. Действительно, я работал корреспондентом в Москве с 1994 по 1997 год. Многие мои коллеги-журналисты из зарубежных стран говорили, что время это стало пиком их журналистской карьеры. Когда я вернулся в Эстонию и мне предложили пост главного редактора, я, конечно, согласился, но в душе.... К весне 2000 года, когда был завершен переезд редакции «Постимеэс» из Тарту в Таллинн и мы выиграли в борьбе с конкурентами, я решил заняться своим любимым делом. Любовь к России взяла верх над практическими заботами главного редактора.
— Любовь к России можно понимать по-разному. Что вас так притягивает к этой стране?
— Это трудно объяснить. Как и вообще трудно объяснить Россию. Еще учась в университете, я специализировался на изучении ее истории. Эта страна, это общество, эта цивилизация таят в себе очень много интересного. Может быть, я как человек просто нуждаюсь в переменах, а Россия дает очень много нового, в то же время переплетенного со старым, традиционным. Для аналитиков и журналистов Россия – своего рода пробный камень, оттачивающий способность понимать, анализировать и попадать в цель.
— Многие из журналистов и историков, живущих за пределами России, пытаются изучать ее через призму разного рода западных политологических схем и моделей. Ваш практический опыт столкновения с российской политикой и экономикой подтвердил или опроверг эти схемы? Вписывается ли Россия вообще в принятые на Западе схемы ее понимания?
— В России не действуют схемы и принятые политологические модели. Поэтому эта страна так интересна и для многих непонятна. На мой взгляд, история России убедительно показала, что страна эта – целостная цивилизация, в которой действуют присущие ей законы и собственная логика развития.
— Попадают ли ваши исследования в руки эстонским политикам? В России часто не понимают, какими мотивами руководствуются наши политики, наша общественность. И понимают ли наши политики, какими мотивами руководствуются их коллеги в России?
— В течение нескольких лет внешнеполитическими приоритетами Эстонии остаются исключительно переговоры о вступлении в ЕС и НАТО, поэтому внешнеполитический истеблишмент в Эстонии и в МИДе и в других ведомствах на 99 процентов занимается только этими вопросами. К сожалению, в течение этого периода Эстония упустила инициативу во взаимоотношениях с Россией. Все это время существовала только политическая риторика, часто очень эмоциональная. Причем никто никого не заставлял выступать так эмоционально, но именно эмоциональные выступления очень хорошо запоминаются, и после этого очень трудно заявлять, что мы хотим нормальных отношений с Россией.
Я все-таки надеюсь, что, завершив переговоры с ЕС и НАТО, у Эстонии появится возможность более спокойно подумать об отношениях с Россией. Но все-таки в Эстонии и знание того, как ведется политика в современной России, и даже интерес к этому очень слабы. В то же время огромный интерес к России проявляет мелкий и крупный бизнес.
— Если принимающие решения политики в Эстонии не проявляют интереса к России и не очень хорошо ее знают, то, может быть, лучше знают и понимают Россию западные страны?
— Приведу в пример Норвегию. Эта страна – член НАТО и имеет границу с Россией, и можно было бы предположить, что в Норвегии еще со времен холодной войны были какие-то советологические центры. Ничего подобного. Только в 1995 году в Норвегии появился первый профессиональный исследовательский центр России. В Финляндии при каждом университете есть свой центр российских исследований. Но интересно, что когда в 1995 году Финляндия вступила в ЕС, министр образования Финляндии выяснил, что исследовательских групп много, но координирующего начала нет. Только после этого был создан Александриинституут при университете Хельсинки, который и получает сейчас в год 10 миллионов марок на ведение и организацию исследовательской работы.
В Балтии же мы — единственный центр, который заявил о своей миссии как исследований современной России. Других таких центров даже при университетах просто нет. Конечно, школа Лотмана кое-как существует, но это немножко другое дело.
— Кто заинтересован в ваших исследованиях?
— Интерес к исследованиям России вырос, прежде всего, в бизнес-кругах. Думаю, что возрастет интерес и политического истеблишмента, но, скорее всего, только после присоединения к ЕС и НАТО. Конечно, они тоже заинтересованы в нормальных отношениях с Россией. Не скажу, что мы можем стать хорошими партнерами в ближайшее время. Прежде всего, надо просто нормализовать отношения, в том числе и в сфере политической риторики. Я думаю, улучшение отношений с Россией станет в будущем одним из самых важных внешнеполитических приоритетов эстонской республики.
— Вы уже несколько лет занимаетесь российскими исследованиями. Сложилась ли уже определенная концептуальная картина? В чем вы видите основные болевые точки российско-эстонских отношений? Узлы, которые ни та, ни другая сторона развязать не может?
— В международных отношениях во многих случаях очень весомую роль играет история. Роль исторического фактора, без преувеличения, огромна и со стороны России, и со стороны Эстонии. История оказывает свое влияние и в не разрешенной пока проблеме с регистрацией православной церкви. Видим мы и проблемы, связанные с пониманием Второй мировой войны. Эти исторические проблемы активно используются в политической риторике и с одной, и с другой стороны.
Позитивно то, что в данный момент в Москве прослеживается более прагматичное видение международных отношений, в том числе и отношений со странами Балтии. Можно сделать вывод, что с нынешней администрацией Кремля можно говорить, исходя из реальных и прагматичных позиций. Я бы не сказал, что мы в ближайшее время увидим какие-то важные решения или прорывы в отношениях. Но в то же время я думаю, что со стороны стран Балтии и со стороны России есть готовность к диалогу. Сейчас готовится встреча Путина и Рюйтеля. И если обе стороны подготовятся к этой встрече серьезно, то это могло бы стать первым шагом в развязывании узлов в отношениях Эстонии и России.
— Не секрет, что Балтия для России входит в зону ее стратегических интересов, и подобное положение сложилось не сейчас, а было всегда. Сушествует ли некое геополитическое напряжение на восточном берегу Балтийского моря?
— Очевидно, что среди всех политических партий и движений Эстонии существует консенсус по поводу внешнеполитических приоритетов, которые у нас есть, – вступление в ЕС и в НАТО. Есть и надежда в конечном счете самоопределиться через это или хотя бы на какое-то историческое время укрепить наше геополитическое положение. По этому поводу в Эстонии на референдумах и по поводу вступления в ЕС и вступления в НАТО без проблем будет ответ «да». Коренной вопрос заключается не в нюансах отношений с Западом или Востоком, а в целом, именно в геополитике. Желание наше выйти из этой серой зоны очень велико, исторически мы, как никогда раньше, близки к этому и имеем реальную возможность в существующем историческом отрезке решить этот вопрос. История наша показывает, что любой нейтралитет оказывается в конечном итоге не в пользу наших национальных интересов.
— Понимают ли наши восточные соседи эту ситуацию? У россиян — и не без оснований — распространено мнение, что Балтии незачем куда-то вступать, ведь ей никто не угрожает, Россия становится современным демократическим государством и, наоборот, сама опасается угроз, которые видит в расширении НАТО.
— Конечно, не понимают. То есть понимают по-другому, не таким образом, как мы. Конечно, люди, профессионально занимающиеся внешней политикой или геополитикой, знают и понимают больше, но все-таки менталитет — разный. С одной стороны – большая держава, имеющая геополитические интересы на всех континентах, а с другой стороны, у Эстонии — лишь региональные интересы. Я бы сказал, что это — историческое непонимание друг друга.
В то же время мы видим, что и позиция, и риторика по поводу НАТО у России изменилась. На уровне администрации президента и аналитиков демонстрируется продуманная позиция. Хороший пример привел Сергей Караганов на семинаре, организованном нашим центром. По мысли Караганова, в российском бизнесе, например, 80 процентов в принятии решений зависит от реальной экономической конъюнктуры, а двадцать процентов от политических пристрастий: «Они-де вступили в НАТО, а это не есть хорошо». На какое-то время это будет влиять на бизнес и политику. Я думаю, что все-таки нереально добиться одинакового понимания геополитических процессов в России и в Эстонии, это вообще бессмысленная трата времени. Но повлиять на общественные настроения можно и нужно. В сентябре – октябре прошлого года в России был проведен опрос общественного мнения. На первом месте среди врагов России оказались талибы, на втором – Балтия и лишь на третьем месте США. Мы, конечно, не талибы, не США и не угрожаем России и даже не имеем такой возможности.
— Даже небольшие государства и малые народы порой ведут собственную геополитику и пытаются оказывать посильное влияние на процессы, происходящие за тысячи километров от их границ. Эстония в этом отношении не исключение. Политические группы в нашей стране оказывали поддержку тем или иным образованиям в Чечне, лоббировали, как умели и понимали, интересы финно-угорских народов и т.д. и т.п. Достаточно ли продуманной и просчитанной была эта политика?
— Я думаю, что произошедшие события или политическая риторика демонстрируют сложившееся на тот момент в умах представление, что можно и решать, и влиять в рамках привычных политических схем или доктрин. Но нужно было понимать, что такими действиями невозможно влиять на Россию. Эффект будет другой. Поэтому многие действия со стороны Эстонии были не очень хорошо продуманы. Я бы сказал , что не хватало терпения и умения говорить с Россией. Слава Богу, мы отошли от ситуации середины 90-х годов, когда на одно резкое заявление тут же следовало другое контрзаявление. Это было время бессмысленных действий. Слишком много было потеряно из-за излишней эмоциональности. Многим политикам, заявляющим сейчас о необходимости хороших отношений с Россией, трудно будет менять свою политическую репутацию, так как в их личной истории был период очень резких высказываний в адрес той же самой России. Но все-таки я вижу готовность обеих сторон достичь взаимовыгодных целей.
Третий год в Эстонии работает Балтийский центр исследований России, который создал и возглавляет известный в Эстонии журналист и аналитик Марко Михкельсон. Выпускник исторического факультета Тартуского университета, он стал широко известен в Эстонии как один из лучших журналистов газеты «Постимеэс». Три года, с 1994-го по 1997-й, Марко Михкельсон проработал собственным кор-респондентом «Постимеэс» в Москве. Вернувшись из России, он стал главным редактором «Постимеэс». И, будучи на пике журналистской карьеры, для многих неожиданно ушел из журналистики, посвятив себя и все свое время исследованиям России.