Пражский град претендует на роль нового эпицентра холодной войны?
Тот факт, что в мире в последнее время происходят грандиозные перемены, открываются новые, считавшиеся ранее немыслимыми возможности в плане укрепления европейской и международной безопасности, нравится, похоже, не всем. Так, например, наметившееся сближение России с Западом неожиданно вызвало весьма своеобразную реакцию в Праге, а точнее в Пражском граде — резиденции президента Чехии Вацлава Гавела.
На состоявшейся недавно встрече со своим польским коллегой Александром Квасьневским президент Чехии рассуждал о несовместимости двух, по его словам, «совершенно различных сущностей – России и Европы».
Своего собеседника Гавелу, похоже, убедить не удалось. Высказывания Квасьневского в ходе визита в Варшаву Владимира Путина красноречиво говорят о том, что президент Польши занимает иную позицию.
Еще ранее, чем Варшава, заинтересованность в более плотных контактах с Москвой и строительстве общей архитектуры европейской безопасности выразили Берлин, Лондон, Париж, Рим. А вот Пражский град требует Россию в Европу «не пускать».
После терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, казалось бы, уже никому не нужно разъяснять, откуда исходят реальные угрозы международной безопасности и современную роль России в ее укреплении.
Уже упомянутый ранее президент Польши, отношения с которой у России до недавнего времени были, мягко говоря, не безоблачными, счел необходимым обратить особое внимание на тот факт, что Москва стала одним из основателей широкой международной антитеррористической коалиции.
На обеде в честь Владимира Путина в Варшаве Квасьневский сказал ему буквально следующее: «Перейдет в историю тот факт, что вы, господин президент, были первым мировым лидером, который позвонил президенту США сразу после трагических событий в Нью-Йорке».
При этом польский лидер подчеркнул, что политический порядок, безопасность и стабильность на европейском континенте «невозможно обеспечить без участия России».
Польша, как и Чехия, недавно вступила в НАТО. Москву это обстоятельство, естественно, не радует, но интересно другое. Отношение двух восточноевропейских стран к планам расширения сотрудничества России с Североатлантическим альянсом прямо противоположное.
Более того, антироссийская активность Пражского града особенно усилилась именно после того, как со стороны Запада (а не России) прозвучали предложения о более тесном сотрудничестве с Москвой. С инициативой поиска нового формата этих связей выступил, в частности, британский премьер Тони Блэр, который считает, что устаревшую систему деятельности Североатлантического альянса по схеме «19 плюс 1» пора заменить на полновесную «двадцатку».
Россия неоднократно заявляла: она не стремится в НАТО «ни с парадного, ни с черного входа», но готова к сотрудничеству с альянсом при условии, что оно будет носить равноправный характер.
Однако, если Александр Квасьневский считает это «добрым знаком надежды», то в Чехии на самом высшем уровне пытаются по старинке пугать Москвой «цивилизованных европейцев», призывают не допустить весомого участия Москвы в альянсе и «четко зафиксировать отведенное ей место».
Трудно предположить, что в Праге не заметили произошедших в России за 10 лет перемен, что там уже не советский строй, у власти стоят образованные энергичные реформаторы, что Россия превращается в современное демократическое государство с рыночной экономикой, люди которого разделяют с другими европейцами общие ценности и взгляды.
Дело, пожалуй, в другом. Смещения приоритетов альянса от «расширенческой» активности в сторону сотрудничества с Россией – вот чего, похоже, опасаются в Пражском граде. Подобное развитие событий может «снивелировать» личные усилия весьма узкого круга чешских политиков, которым бы очень хотелось продемонстрировать «североатлантический патриотизм» при подготовке намеченного на ноябрь в Праге саммита альянса, свою значимость в качестве натовских «новичков».
Именно поэтому они твердят, что верить Москве нельзя ни при каких условиях, что надо держаться от нее подальше, использовать формат уже имеющихся российско-натовских структур и не создавать новые.
Было бы несправедливым обвинять всю политическую элиту Чехии в антироссийских настроениях. Так, министр иностранных дел Ян Каван, собирающийся в Москву с визитом в конце января, в ходе недавних слушаний по вопросам внешней политики в чешском парламенте подчеркнул, что «время для углубления сотрудничества с Россией наступило и что оно будет осуществляться не только в формате «19 плюс один», но и в формате «двадцатки».
Еще определеннее высказался председатель правительства Чехии Милош Земан, во время пребывания российского премьера Михаила Касьянова в октябре прошлого года заявивший: «Россия является страной, придерживающейся демократических форм правления, обладающей большим экономическим потенциалом». Более того, по словам Земана, Чехия будет поддерживать, при выраженном желании России, ее «присоединение к Североатлантическому альянсу».
Налицо явное противоречие между силами, которые стараются наращивать богатый потенциал двусторонних российско-чешских связей, и теми, у кого Москва по-прежнему ассоциируется с пресловутой «империей зла».
Когда в годы холодной войны американский президент из Белого дома обвинял СССР во всех смертных грехах, это никого не удивляло – такие были времена. Но Советского Союза нет уже десять лет, а новая Россия выступает за установление равноправных отношений со всем внешним миром, в том числе и с Чехией. И в этой связи не может не вызывать удивления тот факт, что центр антироссийских настроений сместился из Белого дома в Пражский град.
Смогут ли определенные силы в Праге, не желающие видеть очевидное, отказаться от инерции черно-белого восприятия мира? Вероятно, для более полного осознания происходящего в России части руководства Чехии пора освободиться от зашоренности и взглянуть на действительность без заведомо субъективных оценок.
