Ах, как жаль, что сегодня в Эстонии не существует званий театральным деятелям, ибо моя собеседница обладала ими в большом количестве. Примадонна Оперного театра, народная артистка Эстонии, народная артистка Советского Союза, лауреат множества премий и наград – Маргарита ВОЙТЕС.
— Вы дочь военного, может, дисциплина и трудолюбие привели вас к славе?
– Я родилась примадонной, ибо уже в три года, выступая и наряжаясь перед гостями, заявила: «Я – артистка». Театр «Ванемуйне» был тем местом, где родилась мечта о театре.
Время учебы в консерватории – не только обретение профессии, но и незабываемые встречи с мастерами, корифеями эстонской сцены.
В 1955 году после окончания школы меня прослушал в консерватории Александер Ардер и, похвалив «красивый голосочек», сказал, что этого недостаточно, нужно учиться в музыкальной школе, знать сольфеджио, быть подготовленной к учебе в консерватории. И я, обидевшись, а может, протестуя, пошла учиться в Тартуский университет на библиографа. Там познакомилась с руководителем студенческого эстрадного оркестра Игорем Грабсом. С этим оркестром много ездили, выступали на только что созданном Эстонском телевидении. Был большой успех, и меня пригласили петь в оперетту. Ставили спектакль «Фиалка Монмартра». Мой друг и партнер в спектакле Ян Сауль вызвался дать положительную рекомендацию на актрису Войтес своей маме педагогу Линде Сауль. Музыкальная школа, подготовительные курсы, а уже потом консерватория. Так что путь в Музыкальную академию, как ныне называют Таллиннскую консерваторию, был не простым. Эстафету нам передали выпускники-студенты, в будущем знаменитые вокалисты Хендрик Крумм, Урвэ Таутс. А со мной по коридорам бегали, влюблялись, сидели в библиотеке и сдавали экзамены Эри Клас, Эндо Лойтмяэ, Аада Куусеокс идр.
— Во время учебы разрешалось участвовать в спектаклях или концертах?
– Что вы, наши педагоги были категорически против, ибо имели горький опыт такого мероприятия. Но меня не «уберегли». Я выступала на конкурсах и приняла приглашение от духового квинтета, с которым объездила Урал, целинный край и много других мест необъятного Союза. После гастролей передо мной встал нелегкий вопрос: продолжить образование или взять академический отпуск в связи с декретом, так как ждала своего первенца.
Но родители отважно ринулись мне на помощь, предлагая заботу о внуке, лишь бы их «примадонна» смогла продолжить учебу.
— После окончания вуза вас ждал прославленный театр, возглавляемый Каарелом Ирдом, известным далеко за пределами Эстонии. Целой махиной, огромным театральным комбинатом, состоящим из драмы, балета, оперы и оперетты, руководил Мастер. Вы не боялись потеряться в лабиринтах такого дома?
– Еще как боялась, Каарел Ирд не дал мне опомниться и сразу бросил на уже идущий репертуар. А риск, он сопровождал меня по всей жизни...
— Не увлекали вас иные жанры, кроме оперы?
– Петь в опере не было моей мечтой, я видела себя артисткой оперетты, да и педагогами моими были Тийна Каппер, Ида Урбель, Удо Вяльяотс. Но сама опера меня выбрала. В театре я даже принимала участие в нескольких драматических спектаклях, но не переставала мечтать об оперетте, где смогла бы реализовать все свои возможности, выразить мысль в голосе и пластике.
— Кто же переманил вас в Таллинн, в театр «Эстония»?
– Соблазнителем оказался Хендрик Крумм. Для успешной работы необходим был ансамбль – партнеры, дирижер, постановщик, и все это тогда имелось в таллиннском театре, куда я перешла. Даже когда меня приглашали в Москву в Большой, я не захотела покинуть «Эстонию».
На каком языке пели тогда оперу? Этот вопрос сегодня кажется наивным, ибо во всем мире давно поют на языке оригинала.
Ох, Эстония тогда была частью особого мира, закрытого пространства.
У меня была возможность выпустить пластинки «Травиаты» в Москве, где я пела Виолетту, Джильды в «Риголетто» идр., но петь только на русском языке я отказалась и таким образом пострадала, лишившись записи. А в Эстонии все оперы соответственно звучали на эстонском, но к счастью, уже при мне стали петь на языке оригинала. В дальнейшем я пела на итальянском, русском, немецком. Есть языки, в том числе и эстонский, которые очень хорошо ложатся на музыку.
— Часто ли театр гастролировал, куда вы имели возможность выезжать?
– Не так уж много мы разъезжали. Благодаря усилиям Эри Класа состоялись гастроли в 1972 году в Италии. Тогда на сцене нашего театра было много постановок, впервые осуществленных на территории Советского Союза. А Аарнэ Микк был одним из экспериментаторов в оперном искусстве, смело нарушал устоявшиеся законы, передвигал очередность сцен. Это теперь пошли еще дальше, открывают купюры, т.е. раздвигают возможности оперы.
— Вы выступали на многих правительственных концертах, как принимали в этих кругах?
– В Большом театре я была первой солисткой из Эстонии. В Кремлевском Дворце съездов мне сделали сольный концерт, пела с духовыми и симфоническими оркестрами, выступала с романсами. Я была любимой певицей Индиры Ганди, и в каждый ее приезд приглашали петь русского «Соловья» Алябьева эстонскую певицу Маргариту Войтес.
— В компаниях среди друзей вы поете?
– Нет, сейчас уже не пою, раньше в кругу школьных друзей пела много и музицировала, а когда это стало моей профессией, перестала. За столом такое выступление часто кончается потерей голоса.
— А можете ли вы петь другие партии?
– Могу, но не всегда осмеливалась. Я ведь по школе не пою, педагог не занималась мною как колоратурным сопрано, она старалась расширить мой голос, из-за этого я потеряла несколько возможностей высоких нот наверху. Посчастливилось спеть Альчину Генделя, а это – партия драматического сопрано. А вот Кармен так и осталась мечтой...
— Что послужило причиной вашего ухода из театра?
– Наверное, звезды расположились особым образом... Так же, как когда-то я ушла из Тартуского университета, решив в одночасье свою судьбу, так я покинула и театр. Меня тяготила атмосфера и отсутствие работы. В 1990 году я ушла из театра «Эстония», совсем не думая, что ухожу из профессии. Но депрессия охватила настолько, что целый год просидела дома, смотрела телевизор, вязала, ела мороженое. Таким образом организм, видимо, реагировал на многолетнее напряжение. Мои друзья и бывшие коллеги не дали долго киснуть и призвали к труду. Я стала давать сольные концерты, выступать в церквах – Домской, Нигулисте и других. Раньше я боялась органа и только сейчас оценила этот необыкновенный инструмент. Мои концерты называются «Вечер с Аvе Маria» и посвящены памяти бабушки, от которой получила голос, и моей внучке Марии.
Эти концерты собирают много людей, они подходят близко, хотят дотронуться, как до иконы, сказать что-то хорошее...
В моей прошлой жизни было столько счастья, встреч, успеха... Видимо, в мире должно быть равновесие, если сегодня я страдаю. Людям моего поколения сейчас очень тяжело, и я не имею права, наверное, жаловаться.
Говорят, что у Скорпионов старость должна быть счастливой, значит, я еще не старая, утешаю себя...
А совсем скоро должна выйти моя пластинка. Если я еще могу дарить радость своим искусством, я должна это делать, пока живу...
