"МЭ" Среда" | 10.07.02 | Обратно

Как отличить хорошего популиста от плохого?

— Прежде всего давайте разберемся с самим термином. Французское слово рopulisme происходит от латинского populus — народ. Означает ли это, что популизм — это политика заигрывания с народом? Но если это так, то что здесь плохого? Политики для того и существуют, чтобы защищать его интересы.

— Заигрывание с народом и защита его интересов — не одно и то же, вот почему термин популизм всегда употребляется с негативным оттенком. Если мы говорим, что та или иная партия отстаивает интересы своих избирателей, то это никакой не популизм, а грамотная, добротная политика. Популизм всегда или почти всегда играет на эмоциях народа, его психологическом самочувствии, игнорируя то обстоятельство, что народ может осознанно участвовать в принятии решений только тогда, когда он проинформирован, доподлинно знаком с существом дела.

— Социологи уже не первый год фиксируют отчуждение народа от власти, возникшее и укрепившееся на почве непопулярной политики. Результатом этой политики стали масштабная безработица, безудержный рост цен, нищета и неуверенность в завтрашнем дне. Все согласны, что отчуждение надо преодолевать. Но как? Путем продолжения непопулярной политики, когда экономический рост — а он наличествует — оторван от общественных нужд?

— В каждом мнении, и общественном в том числе, всегда есть эмоциональная и рациональная стороны, и первая обычно перевешивает. Поэтому решение должны принимать специалисты, которые знают суть дела, его нюансы, положительные и отрицательные стороны, просчитывают отдаленные результаты. Конечно, можно поднять зарплату той или иной группе работников, можно оставить сквер на улице Харью или, наоборот, застроить его, но при этом необходимо знать и понимать, что будет завтра, через десять лет, какими будут результаты этого решения. Нельзя принимать решения, руководствуясь краткосрочной политической пользой. Короче, не надо делать так, как народ хочет, но нельзя делать так, как народ не хочет.

— Сложная задача. Но как же быть? Игнорировать общественное мнение? Но вы же не для того его изучаете...

— Общественное мнение исследуется для того, чтобы политики лучше знали самочувствие народа, понимали, что с ним происходит. И тогда умные и дальновидные решения специалистов будут толково объяснены народу, а значит, понятны ему.

— Та модель развития, которая была избрана в Эстонии, за десять лет привела к сильнейшему расслоению общества (цена реформ оказалась слишком высока). Какая модель придет ей на смену? Выбор невелик. Латиноамериканская модель неприемлема. Остаются Северные страны, где рыночная экономика не отделима от сильной социальной политики. Очень популярная модель.

— Март Лаар, премьер-министр с самым большим стажем, действительно признал, что в первые десять лет в Эстонии, в основном, развивали рыночную экономику, и вот теперь наступил такой этап, когда на передний план выдвигаются социальные проблемы, а значит, и социальная политика. В этом смысле модель Северных стран действительно очень популярна. Но есть у нас еще одна проблема. Развивая рыночную экономику, мы не развивали механизм демократии. И не только в обществе, но и в самих политических партиях. Они у нас слабые, в большинстве из них доминирует авторитарный стиль руководства. Демократическая дискуссия даже в партиях отсутствует, что уж говорить о дискуссии в обществе. Разумеется, тут речь идет не о том, что представительную демократию можно и нужно заменить демократией участия, как в античные времена, когда народ собирался на площади и обсуждал жгучие проблемы. Мы должны и впредь сохранять и развивать представительную демократию, но при этом вырабатывать такие механизмы, которые позволяли бы нам доверять избранным нами представителям. Увы, пока мы им не доверяем. С помощью популизма они, конечно, могут несколько увеличить свою популярность, но именно популярность, не доверие. Доверие же рождается из уверенности избирателей в том, что принимаются правильные решения.

— Чаще всего в Эстонии в популизме обвиняют центристов. Особенно сейчас, когда они после продолжительного перерыва пришли к власти. Даже то немногое, что им удалось сделать, оппозиция подвергает критике. Почему?

— Оппозиция на то и существует, чтобы делать жизнь правительства как можно более трудной. Но это в шутку. А если серьезно, то повышение пенсий, сдерживание роста тарифов на электроэнергию и т.д. — это никакой не популизм, ибо тем самым центристы стараются выполнить хотя бы часть своих предвыборных обещаний. Я скорее бы упрекнул сейчас в популизме Реформистскую партию, которая в составе прошлой коалиции придерживалась жесткой финансовой политики, отчаянно боролась за сбалансированный бюджет, а ныне находит дополнительные ресурсы для выполнения нового коалиционного договора. Все это, в общем, понятно и объяснимо. Каждая партия хочет быть популярной, так что в политике всегда присутствует элемент популизма. Особенно во время предвыборных кампаний, которые по сути и представляют собой популистские акции, когда выдвигаются броские лозунги, даются громкие обещания, устраиваются концерты, развлечения с целью понравиться народу, своим избирателям.

— Народ — это очень разные люди с разными интересами. К примеру, ремонт городских магистралей важен владельцам автомобилей, но пенсионеру, которому не хватает денег на еду и лекарства, гораздо важнее, чтобы город помог хилым квартирным товариществам ремонтировать крыши домов...

— Конечно, у разных групп населения разные и даже противоречивые интересы. По-моему, лучше всего на этот счет высказался профессор Рейн Таагепера. В нашей политической культуре, отметил он, существуют лишь победа и поражение и отсутствует компромисс (в общественном сознании тоже так). Между тем задача политики в том и состоит, чтобы учитывать интересы не только одной, но и другой стороны, балансировать их, то есть найти компромисс.

— Рейн Таагепера временно, всего на полгода, согласился возглавить новую партию Res Publica. Кого вообще представляет эта партия? Она ведь еще не проходила горнило выборов...

— Res Publica пока не имеет своего электората, хотя последний опрос показал, что 8 процентов избирателей ее поддерживают. Скорее всего это те люди, которые ждут каких-то новых веяний, новых лиц, свежей крови в политике. Пока внятного профиля у партии нет, она изучает избирателей, ищет свободную нишу, то есть строит политику, исходя не из своих убеждений, а из того, на что есть спрос, в чем люди нуждаются, чего ждут от политиков. Это, конечно, правильный подход, если хочешь быть у власти, но странный, если хочешь осуществить собственные убеждения. А может быть, таких убеждений и вовсе нет? Думаю, что нынешний 8-процентный рейтинг поддержки Res Publica имеет во многом благодаря авторитету Рейна Таагепера, его политической культуре, уравновешенности. Но Таагепера скоро перестанет быть лидером. Если его заменит, как поговаривают, Тынис Пальтс, вряд ли популярность партии удержится на такой отметке. Тынис Пальтс — обычный тип сегодняшнего политика, отрицающего интересы другой стороны.

— В нынешней правящей коалиции центристов и реформистов присутствует компромисс. И рейтинг обеих партий вырос, как показал последний опрос вашей фирмы ES Turu-uuringud AS.

— Нельзя сказать, чтобы рейтинг Центристской партии заметно возрос. Он такой же, как и на прошлых выборах. У центристов очень стабильный электорат, за них голосует пятая часть избирателей. От нового коалиционного союза скорее выиграли реформисты — четыре-пять добавочных процентов рейтинга.

— Социологическая фирма Emor исследовала популярность Исамаалийта среди избирателей в апреле и в мае, то есть до и после того, как Март Лаар и его фракция в Рийгикогу выступили с предложением повысить детские пособия до 1000 крон. Вполне предсказуемый отклик — прибавилось несколько процентов к пошатнувшемуся рейтингу. Но что это, если не популизм? Ведь полгода назад тот же Лаар, предложи подобное оппозиция, обвинил бы ее в отрыве от реальности. И был бы прав, ведь в казне таких денег нет.

— Я тоже расцениваю это предложение как популистское, хотя семья и дети всегда находились в центре политики Исамаалийта. В качестве отдаленной цели этот лозунг — 1000-кроновое пособие для детей — можно иметь в виду, но осуществить его, по крайней мере, сейчас трудно.

— Март Лаар считается политиком, обладающим мужеством принимать непопулярные решения. Но вот беда: далеко не все такие решения правильные.

— Непопулярность — не обязательный критерий хорошего политического решения. Оно, это решение, прежде всего должно быть прозрачным, понятным народу. А если предпринимаются непопулярные шаги — к примеру, приватизация железной дороги, — а позже выясняется, что многое там было незаконно, вплоть до того, что дорога могла быть продана международному криминалу, то о прозрачности не приходится говорить.

— Политика — нелегкое дело?

— Очень трудное. Уже Платон из всех искусств самым высоким искусством почитал политику.

— А у нас в обществе немало людей любят поиронизировать, мол, политика — удел тех, кто не состоялся в других областях.

— Политику необязательно быть компетентным во всех областях, это невозможно. Он должен, прежде всего, иметь доверие народа. Увы, в нашей политике отсутствуют такие элементы, как «круглые столы», мозговые атаки, экспертные советы. Партии, повторяю, еще слабы. В Германии, например, у каждой партии есть свой исследовательский институт, который разрабатывает ее программу, ее стратегию и тактику.

— Эстонская политика, похоже, не на уровне. Такие исследования проводились?

— Каждый народ достоин своего правительства, своих политиков. Кого мы выбираем, тот нами и руководит. Но мы учимся. И политики учатся, развиваются, набираются опыта. Это требует времени. А особенно много времени требуют изменения в общественном сознании.

— Согласны ли вы, что сейчас наблюдается всплеск популизма в эстонской политике? Выборы не за горами...

— Конечно, все партии используют популизм. Предвыборная кампания началась.

— Как же бедному избирателю отличить хорошего популиста от плохого? Как сделать правильный выбор?

— Даже популистские лозунги и обещания идут от жизни, от реальности. Потому-то Исамаалийт говорит о детских пособиях, умеренные — о трудовой занятости, реформисты — о снижении подоходного налога. Хорошо, если избиратель за этими популистскими лозунгами разглядит, насколько они реальны, осуществимы. Помочь разобраться в этом могли бы и средства массовой информации — с помощью экономических экспертных анализов, нейтральных, непартийных комментариев. И тогда люди лучше будут понимать, что происходит в политике и почему. Социологи сходятся во мнении, что одна из причин наших бед — слабость гражданского общества. Но это — отдельная тема.

— Спасибо за беседу.