— считает преподаватель Московского государственного института международных отношений доктор Артем Мальгин
Выступивший с лекциями о новых российско-европейских отношениях в МИД Эстонии, а также в других Балтийских странах профессор Мальгин считает, что средства массовой информации, сосредоточившись на нерешенном вопросе попавшего под угрозу изоляции Калининграда, незаслуженно дали столь мрачную оценку состоявшемуся 29 мая в Москве саммиту России и ЕС. По его мнению, саммит выглядел «разочаровывающим» только в свете радужных результатов встреч на высшем уровне с США и НАТО, а также потому, что Евросоюз в целом и проблема Калининграда, в частности, оказались в большой степени «неожиданностью» для российской внешней политики.
Проамериканское окружение Путина
«В России расширение ЕС «проморгали». Сначала его воспринимали как нечто очень положительное, особенно в сравнении с расширением НАТО, но вместе с тем очень абстрактное. В большинстве российских документов, относящихся к этой теме, сказано, что расширение произойдет в 2006-2010 годах. И тут неожиданно оказалось, что расширение будет реальностью уже в 2003 году и надо иметь с ним дело уже сейчас. Особенно с проблемой Калининграда», — объясняет Мальгин.
До последнего времени российская политическая элита за порогом Министерства иностранных дел, в основном, воспринимала Европейский союз через призму двух основных предрассудков. Депутаты Госдумы и чиновники напрямую с ЕС не контактирующих министерств еще пару лет назад частенько путали понятия Европейский союз и Совет Европы, а среди окружения президента Владимира Путина господствовало мнение, что единственным достойным политическим партнером России как «сверхдержавы» может быть лишь другая «сверхдержава» — США. В итоге, когда на пороге России возник очень деловой и не очень сговорчивый партнер, к его встрече просто не успели подготовиться.
Нефтяники – за, банкиры — против
По словам специалиста по международным отношениям МГИМО, у Европейского союза в России уже есть, по крайней мере, одно очень влиятельное лобби – это производители и поставщики нефти и газа, поскольку 60% российских энергоносителей поставляется именно странам ЕС. Проблемой является то, что пока это лобби ограничивает свои усилия необходимым сиюминутным минимумом. Вторую перспективную «группу поддержки» составляют представители машиностроения, пищевой и особенно текстильной промышленности. Пока для эффективного лоббирования своих интересов у них недостаточно представителей в высоких кругах власти, однако ситуация постепенно меняется.
Противниками экономического сближения с ЕС, по мнению Артема Мальгина, могут оказаться банковские круги. Причина этого в том, что одним из шагов, которые Европейский союз ждет от Москвы для создания единого европейского экономического пространства, является введение в России близких к европейским биржевых и банковских стандартов, что поставит российскую финансовую систему в гораздо более жесткие, чем сейчас, рамки. Впрочем, несмотря на высказанное председателем Европейской комиссии Романо Проди намерение включить Российскую Федерацию в единое экономическое пространство Европы в течение всего пяти лет, никакие официальные критерии ни в Москве, ни в Брюсселе пока не назывались. «В основном это пока лишь идея, которая была оглашена в институтах власти Европейского союза», — говорит доктор Мальгин. Очевидно, требования, предъявляемые Европейским союзом, будут во многом схожи со стандартами Всемирной торговой организации. В далекой перспективе, считает сотрудник МГИМО, речь может идти о создании зоны свободной торговли. Однако это произойдет не раньше, чем лет через десять.
