При любой реставрации важна прежде всего документальность, а не театрализованное подобие. Д.С.Лихачев
Таллиннская мэрия 28-30 июня проводит опрос горожан и просит высказать свое мнение о судьбе улицы Харью: застраивать ли улицу домами и восстановить ее довоенный облик; разбить сквер или оставить в память о войне вскрытые развалины?
Считайте эту публикацию моим ответом на опрос мэрии.
Несколько лет назад состоялась наша беседа с ныне покойным руководителем Таллиннской инспекции по охране памятников архитектуры Расмусом Кангропоолем. Среди прочих тем был затронут вопрос о застройке возникших в результате войны пустот в уличной сети Старого города. Наши мнения разошлись: Кангропооль, как и многие другие специалисты, считал, что застройка необходима, мое мнение как жителя города, в какой-то мере знающего его историю, было другим. Меня больше беспокоило и беспокоит теперь наступление на средневековое ядро Таллинна многоэтажных громад банков и гостиниц, которые все ближе и ближе подступают к его границам, в том числе и предстоящая застройка такими же монстрами площади Виру. Сегодня, когда одну из таких «пустот» внутри Старого города на улице Виру заполнили зданием торгового центра, это беспокойство усилилось вдвойне, и считаю, что на улице Харью необходимо восстановить разрушенный не бомбами, а экскаваторами сквер!
Война всегда жестокость, оправданная или нет, это другой вопрос, она всегда приносила и приносит сегодня, спустя 57 лет после окончания мировой бойни, не только человеческие жертвы, но и развалины городов. И хотя любая война, по большому счету, не только жестокость, но и бессмысленность, однако решения о тех или иных действиях всегда имели какую-то цель. Была она и тогда, когда весной 1944 года советская авиация бомбила Таллинн. Налет оставил улицу Харью в развалинах. После войны был расчищен только узкий проход для пешеходов. Так выглядели во второй половине 40-х годов ХХ века многие города Европы.
Так выглядела до войны улица Харью.
14 мая 1940 г. немецкая авиация в течение нескольких часов разрушила весь Старый город Роттердама, а осенью 1943-го этот город бомбили самолеты Англии и США. На площади в 250 гектаров не сохранилось ни одного здания, погибли тысячи жителей Роттердама. 13 февраля 1945 (!) года, за 85 дней до окончания войны, две тысячи англо-американских самолетов сравняли с землей центр Дрездена. Среди других была разрушена и Дрезденская галерея...
В городах на Эльбе и Рейне не демонстрировали потомкам развалины и не стали лелеять обиды, потому что понимали — злая память по меньшей мере непродуктивна. Это не значит, что войну и беды, которые она несет людям, можно забывать. Только память должна быть без ненависти.
Голландцы решили не создавать на развалинах подделку под старину, этакое «театрализованное подобие», и построили на этом месте современный город, а в центре его поставили памятник «Разрушенный город» скульптора Осипа Цадкина.
Простите за отступление, но вскрытые развалины улицы Харью, на месте которых после войны был создан красивый сквер, давно перестали работать на политику и давно ждут своего часа. Уже был разработан проект застройки улицы, и в прошлом году с ним можно было ознакомиться. Так что нынешний опрос назрел давно, только будут ли считаться с его результатами?
Старожилы Таллинна помнят, как выглядела до войны улица Харью, сохранились и ее фотографии того времени. На всей разрушенной стороне улицы все дома, кроме одного, были перестроены во второй половине XIX века в стиле историцизма, и облик Харью был далеко не средневековый, так что воссоздавать ее «театрализованное подобие» 30-х годов прошлого столетия — занятие ненужное и даже вредное.
Сомневаюсь, что построенные на месте развалин вскоре после войны Дом писателей и здание на углу улицы Мюйривахе украсили Старый город и созвучны его архитектурному облику.
Война — жестокость, но она — событие истории, а Таллинн, как и любой другой старый город, складывался под влиянием исторических процессов: была нужда в защите — строили крепостные стены и башни; отпала необходимость, и они остались как памятник истории и архитектуры; торговля в средние века была главным занятием горожан — и на рыночной площади построили здание палаты мер и весов; уничтожила война это здание, и оказалось, что Ратушная площадь стала просторной и красивой; погибли дома на ул.Харью, и открылся вид на величественное здание церкви Нигулисте, а на месте развалин возник сквер с фонтаном на склоне террасы и гранитным медведем скульптора Старкопфа.
Можно, конечно, застроить улицу Харью подделками под старину или зданиями стеклянной архитектуры и упрятать за их фасадами стремительную готику храма. Вряд ли украсят Старый город еще одна гостиница, витрины магазинов, вывески казино и ресторанов, банков и контор. Зато строгий готический объем Нигулисте, ее шпиль, видимый не только с ул. Харью, но и в панораме улиц Вана-Пости и Кунинга, создают неожиданный и по-настоящему красивый городской пейзаж. Другими словами, композиция средневековых городов — не результат градостроительного искусства, а обязана естественному отбору, который и рождал сложную гармонию городского плана.
Считаю, что прав археолог Яан Тамм, который предлагает засыпать развалины песком, восстановить сквер с исчезнувшей ныне узкой улицей-лестницей Noelasilma (Игольное ушко) от ул. Харью до церкви Нигулисте. Хочу добавить, что необходимо восстановить и фонтан, в котором лились в чаши слезы, превратив его в памятник разрушенному городу и погибшим людям, как сделали это голландцы в Роттердаме.
При любой реставрации важна прежде всего