Творчеству Игоря-Северянина, начавшемуся в феврале 1905 года, посвящено много работ. По мнению автора этой статьи, в некоторых из них приводятся факты, не соответствующие подлинной истории творчества короля поэтов.
«Патологоанатомы»
Не люблю заучивать стихотворения наизусть: что было вызубрено, перестает жить. Доставляет наслаждение открыть любимую книгу, чтобы каждый раз найти в ней нечто новое, созвучное сиюминутному душевному состоянию. По той же причине я не люблю современные издания, хотя и в них присутствует изрядный элемент «новизны». Новейшие сборники стихов и собрания сочинений любимого поэта похожи на отчеты самодеятельных патологоанатомов, каждый из которых анамнез списал в энциклопедии и «нечто такое вскрыл сам». В результате есть «история болезни пациента», но человека в ней нет.
Энциклопедия «Писатели русского зарубежья», например, умертвила Игоря-Северянина в Усть-Нарве, хотя известно, что он умер в Таллинне. Тот же источник утверждает, что первая любовь поэта Злата — Евгения Гуцан была дочерью мельника, в то время как она была дочерью отставного унтер-офицера — сторожа в гатчинском соборе Петра и Павла. «Словарь поэтов русского зарубежья» переместил поселок Тойла со Святой реки в Эстонии на реку Россонь в России и т.д.
Выпускавшийся в Москве «Русский вестник» поместил к 50-летию со дня — 22 декабря — смерти поэта небольшую подборку материалов, снабдив редакционной припиской: «Авторы несут ответственность за достоверность фактов и позицию в представленных материалах». Продливший поэту жизнь ровно на два дня Владимир Греков сообщил читателю, что Игорь Северянин умер непонятым. К сожалению, не понятой Грековым оказалась справка о смерти поэта, факсимиле которой впервые опубликовал эстонский литературовед Рейн Круус. В справке указано, что она была выдана 22 декабря 1941 года.
«Писатели предисловий»
Эти изгаляются всяк на свой лад. Алла Марченко, например, являющаяся составителем и комментатором сразу двух больших сборников стихотворений Игоря-Северянина, в некотором роде чемпион среди «патологоанатомов». В ее книге «Я избран королем поэтов» редкий авторский комментарий выписан без «блох». В их числе недоказуемое родство поэта с историком Карамзиным и пересказ с чужих слов эпизода из книги писателя Ивана Наживина, причем без упоминания имени самого автора. Мемуары Ирины Одоевцевой названы единственным источником, упоминающим о воинской службе поэта, хотя об этом эпизоде Леонид Борисов рассказал в книге «За круглым столом прошлого», опираясь на личные воспоминания. Марченко утверждает также, что Северянину удалось «дезертировать» из армии Керенского, хотя поэта освободили от воинской службы весной 1916 года, т.е. непосредственно из армии Николая II.
Эстонского мемуариста Юрия Шумакова Алла Марченко перекрестила в С.Шумихина, журналиста Руманова — в Романова и т.д. Жизнь «обходительного и молчаливого тестя» Игоря-Северянина Марченко продлила на целых 13 лет! Но мы-то знаем, что плотник Михкель Круут умер не в 1935-м, а в 1922 году. Наконец, Марченко утверждает, что надгробие поэту обновили в 1987 году, «бросив на стылую могилу охапку классических роз». Кидание роз охапками — явное преувеличение, тем более что надгробие «обновили» только пять лет спустя после столетия со дня рождения поэта, в 1992 году. Впрочем, простим «писательнице предисловий», ибо ошибаются даже доктора филологических наук.
«Доктора наук»
Автор комментариев к сборнику стихотворений Игоря-Северянина (Москва, ОЛМА-ПРЕСС, 2000) доктор филологических наук Е.В.Иванова полагает, что поэза «Бриндизи» из сборника «Златолира» связана с названием порта в Южной Италии. Бог ей судья, но в данном конкретном случае «бриндизи» - это застольная песня в итальянском стиле. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в текст оригинала. Вот его первые строки:
Полней бокал наполни И пей его до дна, Под бичелучье молний, Истомна и бледна!
Другой пример застольной песни — «Бриндизи Лео Бельмонту».
Докторская степень Ивановой покрывает легенду о помощи Федора Сологуба в составлении «Громокипящего кубка». Известно, что роль Сологуба ограничилась рекомендацией издателю и писанием лестного предисловия автору. Жена издателя С.Кречетова актриса Лидия Рындина утверждала, что муж сам отобрал из вороха (!) принесенных поэтом стихов то, что впоследствии стало «кубком». Именно по этой причине в книгу не вошли стихотворения, объединенные общей темой и настроением, которые потом «всплыли» в «Златолире» и в «Ананасах в шампанском». По той же причине «лира» и «ананасы» так разочаровали Валерия Брюсова и других критиков. Вслед за Ивановой легенду о помощи Сологуба дважды повторяет упоминавшаяся выше Алла Марченко. Простим этот грех Е.Ивановой, но будем помнить, что научная степень не спасает от «блох».
Быть может, я слишком много уделил внимания «мелочам», но простим и мне: обидно, когда «писатели предисловий» тиражируют фантазии друг друга. Домыслы, лишенные авторства, превращаются в общепринятые «факты». Кочуя из предисловия в предисловие, «факты» обрастают «подробностями»... Споткнувшись о парочку таких предисловий, перестаешь верить и всем остальным.
1 февраля
Ежегодно 1 февраля Игорь-Северянин отмечал годовщину начала профессиональной литературной деятельности. Дата эта была связана с публикацией в феврале 1905 года в журнале «Досуг и дело» стихотворения «Гибель Рюрика». Еще в 1904 году поэт издал на собственные средства три брошюры с четырьмя стихотворениями, но началом профессиональной деятельности все же считал публикацию в грошовом солдатском журнальчике. Дата в некотором роде знаковая, поскольку приходится на период морской блокады Порт-Артура японцами в ходе русско-японской войны, а мы ведь знаем, как трепетно относился поэт к военно-морской славе России.
В 1925 году в Эстонии к 20-летнему юбилею литературной деятельности Игоря-Северянина в издательстве Вадима Бергмана вышли поэма детства «Роса оранжевого часа» и автобиографический роман в стихах «Колокола собора чувств». В ревельских «Последних известиях» Ярослав Воинов писал:
«Двадцать лет творчества поэта, что хотите: это — и века и миг. Это — тысячи рождений, перед которыми не пройденные тропы жизни, и тысячи смертей, над которыми вечные мавзолеи».
К 30-летнему юбилею критик Петр Пильский поместил в рижской газете «Сегодня» панегирик «Странствующий рыцарь»:
«Последние годы Северянин много разъезжает, устраивает свои вечера в Польше, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Париже. В этих скитаниях он представляется странствующим рыцарем: хламида, гордость и песни... Если даже иногда он кажется босым, то за плечами у него плащ. Носить эту эффектную ненужность умеет не всякий. Сейчас он спешенный воин, но это — воин».
35-летний юбилей отмечался в Таллинне 14 марта 1940 года. Вечер состоялся в зале Братства черноголовых. Вступительное слово произнес поэт Вальмар Адамс. Примадонна театра «Эстония» Мильви Лайд в сопровождении пианиста Бруно Лукка исполнила песню на стихи юбиляра «Victoria Regia». Солист театра Воотеле Вейкат спел «Поэзу об Эстонии», музыку для которой написал композитор Адо Ведро. Звучали стихи в исполнении самого Игоря-Северянина. Прозвучали переводы его стихов на эстонский и эсперанто. На следующий день в ресторане гостиницы «Золотой лев» состоялся небольшой банкет. Год спустя памятная дата отмечалась в последний раз в узком семейном кругу.
Очередная годовщина
Сегодня я предлагаю вам заглянуть в творческую мастерскую поэта. В эту годовщину я хочу предложить вашему вниманию два отрывка из незавершенных поэтом стихотворений. В его записной книжке начала 20-х годов есть черновик стихотворения «Я мог родиться только в России...»:
Во мне все русское смешалось Религиозность, тоска, мятеж, Жестокость, нежность, порок и жалость, И безнадежность, и свет надежд.
В этих строках ответ всем тем, кто пытается выдать гражданина Эстонской Республики Игоря Васильевича Лотарева за человека без царя в голове, за прообраз «солнечного дикаря». На той же странице есть еще несколько строк, но уже из другого стихотворения:
Это произойдет сразу, Когда никто не ждет Ты не вдруг проглотишь фразу Раскроешь глаза и рот; Из рук упадет газета (И как бы ей не упасть!) Ведь будет в газете вот что «В России слетела власть»
Поэт немного подумал и переписал последнюю строку — «В Совдепии пала власть». Это его ответ тем, кто твердо уверился, что в начале 20-х годов поэт собирался уехать из Эстонии в Советскую Россию. Правка ясно свидетельствует нам о том, что Россия и Рассея не смешивались в сознании Игоря-Северянина. И, видимо, не случайно оба отрывка оказались на одной странице.
В 2005 году нам предстоит заметить или не заметить 100-летие с начала профессиональной литературной деятельности Игоря-Северянина. Полагаю, что это «столетие» для нас важнее очередной годовщины рождения или смерти. Дата настоящего рождения поэта не имеет права быть для нас всего лишь «эффектной ненужностью».
