Решая задачи борьбы с международным терроризмом, Вашингтон делает это с поистине американским размахом, демонстрируя военную и политическую активность на огромных просторах от Африки до Филиппин, от Южной Америки до Центральной Азии. Но ход антитеррористической операции делает все более очевидным и тот факт, что Соединенные Штаты на гребне праведной борьбы за общечеловеческие ценности по ходу дела реализуют и свои геостратегические цели.
Пример тому — нынешний повышенный интерес американцев к Казахстану, Киргизии, Таджикистану, Туркменистану и Узбекистану, центрально-азиатским республикам, входившим в состав бывшего Советского Союза до его развала в 1991 году.
Следующие один за другим вояжи американских военных и дипломатов в эти республики — не просто жесты благодарности за их поддержку антитеррористической операции в Афганистане, когда Пентагон нуждался в аэродромах и базах материально-технического обеспечения. Военная фаза в борьбе с афганскими талибами вроде бы завершена, но ни о каком сворачивании американского и натовского присутствия в регионе Центральной Азии речи не идет.
Как заявил в ходе недавнего визита в Узбекистан лидер сенатского большинства в конгрессе США Том Дэшл, Америка «будет наращивать свое присутствие здесь в целях отстаивания интересов США в Центральной Азии».
Что это за «интересы», особо гадать не приходится. Они принадлежат нефтегазовым компаниям Соединенных Штатов. К примеру, в том же Казахстане нефтяные запасы оцениваются третьими по величине в мире. Нефть является конечной целью американского политического доминирования в регионе, а борьба с терроризмом — весьма удобный предлог для установления американского влияния в Центральной Азии.
Судя по всему, Вашингтон заинтересован в том, чтобы возродить проекты транспортировки среднеазиатских и прикаспийских нефти и газа. Речь, к примеру, идет о реализации проекта трубопровода из Туркмении через Афганистан до пакистанского порта Карачи.
Устанавливая контроль над углеводородными ресурсами Центральной Азии, США стремятся заполучить мощнейшие финансово-экономические рычаги, посредством которых можно существенно влиять на геополитическую ситуацию не только в этом регионе, но и в Азии в целом.
Пока же это влияние подкрепляется формированием военной группировки, базирующейся в Центральной Азии. Полным ходом идет «освоение» американцами уже как минимум двух военных аэродромов. В Узбекистане — это Ханабад, близ границы с Афганистаном, где находятся не менее 1,5 тыс. американских военнослужащих. А в Киргизии — столичный аэропорт Манас, имеющий самую длинную в регионе взлетно-посадочную полосу. До конца марта военная база в Манасе будет сдана американцами «под ключ», и в Киргизии планируется разместить 3 тыс. американских военнослужащих.
Кстати, по Договору о коллективной безопасности размещение воинских контингентов третьих стран на территории Содружества Независимых Государств, куда входят и перечисленные республики Центральной Азии, не предусмотрено. Но американцы и здесь нашли выход — они, к примеру, присвоили своему контингенту в Киргизии статус «административно-технического персонала посольства», и американские военнослужащие в одночасье превратились в вооруженных дипломатов.
Закономерен вопрос, насколько долго останутся Соединенные Штаты в Центральной Азии. На него дал исчерпывающий ответ главнокомандующий центрального командования сухопутных сил США генерал Томми Фрэнкс в ходе визита в столицу Киргизии: «Мы будем находиться здесь ровно столько, сколько потребуется».
Так что не стремлением к окончательному разгрому афганских религиозных экстремистов продиктованы действия США в Центральной Азии. Речь на деле идет о создании разветвленной транспортно-энергетической инфраструктуры, связанной с природными богатствами региона.
Есть и еще один немаловажный аспект. Обосновываясь в Центральной Азии, американцы получают широкие возможности для слежения за военными объектами России и Китая посредством электронного разведывательного оборудования.
Словом, интересы Соединенных Штатов в этом регионе просматриваются достаточно четко. И борьба с терроризмом здесь, похоже, уже ни при чем.
