Холодная война как будто закончилась с распадом Советского Союза, однако инерция мышления периода великого противостояния двух супердержав — СССР и США, как выяснилось, еще владеет умами многих западных политиков и военных, особенно американских. Во всяком случае, слова о партнерстве и о новых отношениях с демократической Россией, на которые не скупятся в последнее время за океаном, отнюдь не подкрепляются конкретными делами.
Факты говорят о том, что Вашингтон по-прежнему рассматривает Москву как потенциального противника. Об этом свидетельствует и недавняя информация влиятельной американской газеты «Лос-Анджелес таймс», сообщившей, что Пентагон по поручению Белого дома подготовил список стран, против которых США должны разработать резервные варианты использования ядерного оружия. В этот список вместе с Ираном, Ираком и КНДР – государствами, образующими, по выражению Джорджа Буша, «ось зла», а также с Ливией и Сирией, к которым Вашингтон питает давнюю, нескрываемую антипатию, вошли и две великие державы – Россия и Китай.
Конечно, подготовка такого списка еще не означает, что США обязательно намерены воевать со странами, в него входящими. Но то, что военное столкновение с Россией или Китаем за океаном считают вполне возможным, очевидно. Именно в этом контексте следует рассматривать и регулярно повторяемую в последние годы президентами США в различных официальных документах фразу о том, что Россия остается единственной в мире страной, обладающей ракетно-ядерным потенциалом, достаточным для разрушения США. Из этого следует, что, во-первых, на Москву надо смотреть с опаской, потому что от нее якобы исходит единственная реальная угроза безопасности США, а во-вторых, хорошо бы свести эту угрозу к минимуму, ослабив до предела ядерную мощь России и, напротив, укрепив свою. Понятно, что ни о каком полноценном партнерстве при этом не может быть и речи.
Стремление США к мировой гегемонии, получению решающего военного преимущества, позволяющего диктовать условия всем – и врагам, и союзникам, стало очевидным после распада СССР, когда перед заокеанскими политиками забрезжила вдруг заманчивая перспектива остаться единственной супердержавой. И последние шаги, предпринимаемые вашингтонской администрацией, говорят о ее желании нарушить в свою пользу стратегический баланс сил, установившийся между Россией и США. Заявление президента Буша о выходе Соединенных Штатов из Московского договора по противоракетной обороне 1972 года, намерение складировать, а не уничтожать боезаряды, снимаемые с демонтируемых ракет, – это звенья одного курса, направленного на то, чтобы сделать США неуязвимыми для чьего-либо нападения, сохранив при этом за собой право и возможность нанесения ракетно-ядерного удара по любому объекту в любой точке земного шара. Это и есть стратегия обретения мирового господства.
Понятно, что при таком нескрываемом стремлении к диктату Вашингтон не намерен считаться ни с кем, ни с чьими интересами, кроме своих собственных. А твердое желание Москвы отстаивать национальные интересы в переговорном процессе по проблемам, касающимся ограничения стратегических наступательных и оборонительных вооружений, раздражает Вашингтон, который явно не готов к тому, чтобы воспринимать Россию как равноправного партнера. Но без такого восприятия, без учета взаимных интересов конструктивный, плодотворный диалог невозможен.
Если Вашингтон действительно, а не только декларативно, хочет видеть в Москве партнера или даже союзника, то он должен и менять свое отношение к вчерашнему врагу, на деле показать, что период конфронтации ушел навсегда. Если бы американский президент громогласно заявил о том, что не видит никакой угрозы со стороны Москвы и военное столкновение между двумя державами считает в принципе невозможным, то, наверное, исчезла бы необходимость включать Россию в тот список, о котором шла речь вначале, и у Пентагона стало бы поменьше работы.
Но пока приходится констатировать, что новый качественный рубеж в отношениях России и США не преодолен. Есть некоторое потепление, связанное, в основном, с той поддержкой, которую оказала Москва Вашингтону после трагедии 11 сентября и в ходе антитеррористической операции в Афганистане.
Однако это активное российское участие, продиктованное не только пониманием общности целей в борьбе с международным терроризмом, о которой вновь на днях заявили и президент Российской Федерации Владимир Путин и находящийся с визитом в США министр обороны РФ Сергей Иванов, но и желанием наладить прочные партнерские отношения с Вашингтоном, пока ожидаемого отклика за океаном не нашло.
Из Белого дома продолжают звучать слова о союзничестве, о переломе в отношениях, но самого перелома нет. Новые отношения становятся реальностью, если они оформлены должным образом или подкреплены такими действиями, которые сами по себе становятся символом коренного поворота в двустороннем диалоге. А голая риторика в большой политике зачастую призвана служить лишь туманом, скрывающим истинную сущность происходящих событий.
