Я родился и вырос в Зстонии. Здесь могилы четырех поколений моей семьи. В конце восьмидесятых годов я писал в местной прессе о том, что готов с оружием в руках отстаивать независимость Эстонии. Тогда мне казалось, что в таком компактном государстве можно построить гражданское общество, близкое к идеалу, нечто в духе древнегреческих государств-полисов. Для этого были, казалось бы, все предпосылки - старый университет в Тарту, сельхозакадемия, ТПИ и т.п. В Таллинне было довольно много производств с работниками высокой квалификации: “Пунане РЭТ”, завод им. Пегельманна, “Двигатель”, “Ээстикаабель” и многие другие. К этому можно прибавить хорошо развитую инфраструктуру, порты, сеть железных дорог и т.д. Но государственная машина - этот удивительный механизм - не справилась со своей задачей.
Народ ждет от государства защиты и справедливости. Оно должно быть одинаково уютным домом для всех слоев и категорий населения. Только при условии соблюдения социальной справедливости и реального равенства всех жителей перед законом можно рассчитывать на то, что народ будет поддерживать и защищать существующий строй при какой-либо теоретической опасности для него.
Но это возможно только тогда, когда человек осознает, что и он представляет ценность для государства, что оно заботится о его нуждах и дает возможности для его самореализации. Пока же факты говорят о другом. Прежде всего - это неприкрытая дискриминация по языковому принципу. Процент безработных выше среди русскоязычного населения, уровень доходов по сравнению с доходами представителей титульной нации - ниже.
Для человеческого общества, как известно, наибольшую ценность представляют четыре категории специалистов. Первое место в этом списке принадлежит медикам, ибо здоровье - главное для человека, и с этим не поспоришь. Медсестры уже не первый год требуют повысить оплату своего труда, но государство упрямо направляет денежные потоки бюджета в другое русло. Заработная плата - мера уважения, с которым общество относится к данной профессии. Приходим к выводу, что медиков у нас не слишком уважают. А результаты больничной реформы приводят к тому, что нищают больницы и богатеют кладбища.
Вторая важнейшая для общества специальность - учитель. Нельзя государству экономить на образовании своих жителей. Если же в 2007 году школа перейдет на эстонский язык обучения, то у большинства русских самым высоким ученым званием будет “гомо сапиенс”. К сожалению, мы видим, как многие наши сограждане начинают с нуля, и хотя трудятся упорно, достигают все же только состояния крайней бедности.
Третья категория необходимых обществу людей - силы правопорядка. Нас уверяют, что улицы наши совершенно безопасны. Опасны только люди на улицах. Мне трудно понять, когда полицейский функционер в нетрезвом виде сбивает велосипедиста (со смертельным исходом), а в наказание получает один год условно и 5000 ЕЕК штрафа. Преступник должен нести такую кару, чтобы ему не было лучше, чем пострадавшему от преступления. Уж если отменять смертную казнь, то пусть господа убийцы начнут первыми. Странное чувство остается от такого правосудия, когда в тюрьму попадает мелкий воришка, укравший на несколько сотен крон, а чиновник, бухгалтер или банкир, укравшие миллионы, получают условные сроки. Возмездие у нас преследует каждого правонарушителя, но мало кого догоняет. Недавняя поножовщина в трамвае, о которой писали газеты, показала, что в жизни всегда есть место подвигу. Хочется только быть подальше от этого места.
Четвертая важнейшая профессия - духовник, священник, духовный пастырь. Если говорить о материальном положении клира, то им жаловаться нельзя хотя бы потому, что самый великий человек в истории был самым бедным. Но затянувшаяся история с регистрацией православной церкви Московского патриархата еще раз доказывает, что хоть перегородки между церквами до неба не доходят, но на земле они еще достаточно прочны.
Приходим к выводу, что профессионалам у нас в государстве живется хуже, чем чиновникам. Конечно, путем голосования можно стать правителем, даже президентом, но врачом, священником или учителем химии таким путем не станешь.
Чиновники назначают себе все более высокие оклады и тратят бюджетные средства на чудо-сортиры или многомиллионные услуги зарубежных консультантов, выводы которых оказываются никому не нужны. А кто покупает лишнее, в конце концов продает необходимое. Для изыскания новых источников пополнения бюджета чиновники обязывают население приобретать, например, идентификационную карту, хотя абсолютному большинству населения она попросту не нужна. Другой способ изъятия денег из тощих кошельков русскоязычной общины - это регулярные экзамены по государственному языку.
Русскоязычное население овладевает эстонским языком. И все-таки... При нашем высоком проценте русскоязычного населения здравый смысл требует использования в государстве двуязычия, ведь нет лучшего кляпа для недовольных, чем официально разрешенный язык.
Ну, и последнее - вступление в Европейский союз и НАТО. Стоило ли нам так рваться из Советского Союза, чтобы через десять лет с тем же знтузиазмом рваться в другой? Опять кто-то будет нам диктовать, сколько картошки сеять и сколько коров во дворе держать?
Впрочем, история показывает нам, что великие державы нередко вели себя, как бандиты, а малые - как проститутки... Единственный плюс в Европейском союзе - это то, что тысячи наших соотечественников с “паспортами пришельцев” наконец-то получат гражданство, но уже не эстонское, а европейское.
Мне всегда был чужд примитивный патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других только потому, что именно ты в ней родился. Мы знаем, что при демократии всякая власть исходит от народа. И никогда уже к нему не возвращается. Тем не менее хотелось бы задать вопрос. Может быть, имеет смысл именно сейчас проявить здравый смысл и четко обозначить место русскоязычного населения в Эстонской Республике - либо мы стремимся стать единым народом, тогда все критерии взаимоотношений эстонской и русскоязычной общин надо пересматривать. Либо идет окончательное дистанцирование и раскол двух общин. В этом случае русскоязычные воспринимаются титульной нацией как нежеланные мигранты и продолжаются попытки выдавить русскоязычное население за пределы Эстонии. Только надо помнить, что очень редко возвращаются из эмиграции те, кто вовсе не уезжал.
Я очень хотел бы добиться ясности в этом вопросе, так как трудно хранить верность флагу, если не знаешь, в чьих он руках. Хочется, чтобы слова мои были услышаны властями, ибо, как сказал Мартин Лютер Кинг: “Бунт - язык тех, кого не выслушали”. Боюсь только, что все мною сказанное - сказано без толку: я еще никогда не встречал кота, которого заботило бы, что о нем говорят мыши.
Сергей ПАВЛУХИН
P.S. Это письмо принес в редакцию наш постоянный читатель, и мы решили опубликовать его, поскольку в немалой степени он выражает настроение очень многих людей. Об этом же часто пишут в обращениях в редакцию, говорят при встречах или по телефону.В соответствии с Законом о языке с 1 июля, как известно, около 100 тысяч свидетельств о знании эстонского языка на категорию станут недействительными. Языковая инспекция, несмотря на возражения министра образования, считает это правомерным.Так вот читатели сообщают нам, что уже обратились в суд, считая это решение неправильным, дискриминационным. Другие говорят, что готовят сейчас иски, оформляя необходимые для этого документы. Если суды будут завалены такими исками, очевидно, придется властям как-то этот вопрос решать в интересах людей. А не наоборот...
