Наблюдения эти сделаны известным таллиннским врачом-психотерапевтом Владимиром КИРЕЕВЫМ в Израиле во время недавнего международного семинара по теме «Предотвращение использования наркотиков». Главными организаторами семинара, помимо Центра международного сотрудничества (МАШАВ), были и такие серьезные ведомства, как Министерство иностранных дел и Министерство просвещения Израиля. Уже одно это красноречиво свидетельствует о том, насколько основательно в этой стране подходят к решению проблем наркомании, которыми у нас вплотную занимаются лишь частные объединения (вроде Центра профилактики СПИДа) да отдельные энтузиасты — из чувства абстрактного гуманизма или в порядке хобби.
Наблюдение первое.
Как израильтянин защищает детей
Если еврей стал свидетелем того, как кто-то из родителей отшлепал своего нашалившего отпрыска, он обязан сообщить о факте насилия в соответствующую инстанцию. Более того, если он этого не сделает, ему будет назначен штраф, размер которого многократно увеличивается с каждым последующим случаем недонесения.
Если же укрывателем факта насилия оказался государственный служащий, а в особенности врач, педагог или социальный работник, его ждет немедленное увольнение. За несоответствие занимаемой должности. Ведь он, вопреки своему предназначению, оставил ребенка в беспомощном состоянии.
Это не поощрение к доносительству. Это центральная идея израильского общества – ненасилие.
Уберегая детей от насилия, израильтяне в конечном счете уберегают от него и себя. Ведь сразу после школы каждый вчерашний подросток берет в руки оружие и три года ни на минуту с ним не расстается. А окажись оно в руках психически неуравновешенного человека, да еще в условиях «неуставных взаимоотношений», дедовщины... Последствия невозможно себе представить, потому что в израильской армии этого просто не может быть. Ненасилие.
– Вся педагогическая система у нас, – поясняет доктор Киреев, – строится на одном главном неосознанном представлении: если человеку не доставить страдания, его нельзя исправить. Чтобы ребенок не повторял свои провинности, ему нужно причинить неприятности: либо физические, либо морально-психологические, либо, на худой конец, объяснить, что его ждет, если он не исправится. А как же иначе отучить его от плохого? У нас никто об этом даже не задумывается. Так вот в Израиле я принципиально понял, как это – «иначе».
Причем, не стоит идеализировать моральный облик израильтян. Дело вовсе не в какой-то особо высокой нравственности или каком-то особом человеколюбии. Просто обстоятельства жизни заставили этих людей перебороть свои психологические защитные механизмы и отказаться от многих иллюзий, в плену которых до сих пор пребываем мы.
Жизнь заставила израильтян искать какие-то другие способы воспитания. Вместо принуждения и наказания. И найти их.
Наблюдение второе.
Как израильтянин воспитывает детей
Детей в Израиле не наказывают, им ...облегчают жизнь. Представьте: школьник плохо вел себя на перемене. Из-за этого учительница дает ему на дом на две задачи меньше, чем другим детям. Мальчишке неприятно, это задевает его самолюбие. Он обещает учительнице исправиться. «Ну, хорошо, – соглашается педагог. – Я, по секрету от всех, дам тебе еще одну задачу. Но только ты уж меня не подведи, больше так не поступай. Иначе у меня будут большие неприятности». И у нее действительно могут быть неприятности, ведь таким образом учительница способствовала перегрузке ученика.
В израильских школах предусмотрены даже специальные игровые уголки. Не хочешь вместе со всеми заниматься чистописанием? Никакого принуждения. Пожалуйста, можешь строить крепость из кубиков или запускать машинки. Только долго ли ты там протянешь, в одиночестве и под снисходительно-сочувствующими взглядами одноклассников?
Дело в том, что в Израиле любое невротическое проявление в поведении ребенка расценивается как следствие перегрузки. В Израиле считают: есть только одно объяснение тому, почему ребенок плохо себя ведет, – он не справляется со своей жизнью. А из чего состоит детская жизнь? Из семьи и школы. Значит, надо помочь родителям и облегчить школьную программу ребенка.
О последней стоит упомянуть отдельно. Чтобы получить то, что у нас называется аттестатом зрелости, израильскому школьнику нужно набрать определенное количество баллов. Это не открытие. Открытие же то, что список предметов при этом не регламентируется. Ты можешь собрать необходимое количество баллов за счет пения и физкультуры, а физику выучить по минимальному уровню. Раз уж у тебя именно такой склад души. Или наоборот, можешь заниматься все школьные годы одной химией и в упор не видеть историю и литературу. Впрочем, этот пример для Израиля как раз совершенно не характерен – приоритет гуманитарного образования там бесспорен. Ибо считается, что без него в обществе не прожить.
Продвинутый родитель в Израиле никогда не скажет своему ребенку: «Ты – молодец, нарисовал очень красивую картинку, просто настоящий художник». Он скажет: «Мне приятно, что тебе нравится твоя картинка». Или: «Ты недоволен своим рисунком и злишься, что он не получается? Я тебя понимаю...» Родители поддерживают чувства ребенка. И положительные, и отрицательные. Тем самым побуждая малыша к самостоятельной оценке, к самостоятельному выбору. И одновременно давая понять, что даже если картинка не получается, ребенок не превращается автоматически в «немолодца», не становится из-за этого плохим, не оправдавшим родительские надежды.
Школьные учителя в Израиле никогда не дают ученикам характеристики. Даже положительные, типа «ты способный математик» или «у тебя хорошо развито воображение». Про распространенные у нас ярлыки вроде «идиот» или «дура набитая» мы вообще не говорим.
Даже пересчитывать ребят по головам, скажем, во время коллективных экскурсий, используя слова «первый», «второй», «третий», – кощунство. В самом крайнем случае, если иного способа проверить присутствие всех вообще нет, учитель станет считать так: «не первый», «не второй», «не третий»... Как будто он полагает, что дать определение, маркировать ребенка – это худшее зло, которое ты можешь ему причинить. А вдруг ребенок решит, что он именно и только такой, каким ты его назвал? Ведь это же зафиксирует, ограничит его развитие.
Израильская школа призвана, прежде всего, научить ребенка делать сознательный и ответственный выбор, опираясь не на внешнее влияние, а на свои собственные внутренние ощущения и потребности.
Наблюдение третье.
Как израильтянин ПЕРЕвоспитывает детей
Проблема трудновоспитуемости стоит в Израиле еще острее, чем, скажем, в Эстонии или России. Опять же по объективным обстоятельствам.
Дети там находятся постоянно в состоянии стресса – вокруг идет война, в любой момент они могут погибнуть сами или стать сиротами. Для вновь прибывших очень болезненно проходит процесс адаптации. Представьте, к примеру, психологическое состояние девочки-подростка, отец которой был главврачом в одной из больниц Петербурга, а, приехав в Израиль, зарабатывает подметанием улиц.
Переселенцы в Израиле в подавляющем большинстве почти сразу кидаются зарабатывать деньги, подчас забрасывая детей или попросту не имея времени и сил на их воспитание. В то время как на другой стороне улицы разрабатываются специальные террористические программы распространения наркотиков в молодежной и детской среде.
К тому же, в последнее время в Израиль приезжает все больше таких семей, дети из которых уже имеют печальный опыт знакомства с наркотиками. Если раньше люди ехали туда за будущим, то теперь все чаще – с целью оторвать ребенка от дурной компании.
Как, по-вашему, в таких вот условиях должна действовать израильская молодежная полиция? Напомню, что методы устрашения, принуждения и наказания не приветствуются. Оказывается, эффективнее всего воздействовать на правонарушителя путем создания ...доверительных отношений с ним и, главное, с его ближайшим окружением – родителями, друзьями, учителями, одноклассниками.
Все начинается с того, что молодежные работники приходят в школу на встречу со своими потенциальными подопечными исключительно в гражданской одежде (наши инспектора в таких случаях специально надевают полицейские погоны). Неофициальная форма одежды как бы уже сигнализирует детям: «Мы здесь не для того, чтобы карать, а для того, чтобы помочь вам решить ваши проблемы». Полицейские убедительно дают понять правонарушителю и его друзьям, что главная их цель – найти способ, как НЕ возбудить уголовное дело. А вот если все вместе они чего-то не предпримут, чего-то не придумают, его придется-таки открыть.
Таким вот бесхитростным способом окружающие перевербовываются на сторону полиции и начинают ей помогать. При этом ничуть не чувствуя себя предателями. Наоборот, ведь только благодаря им уголовное дело не возбуждается.
А правонарушитель оказывается в одиночестве и, так сказать, в оппозиции к своему ближайшему окружению. Он больше не может спокойно своровать или покурить травку – ведь это уже не поощряется даже в привычном ему круге.
Разумеется, методы воздействия этим не исчерпываются. С этого они только начинаются. Затем вступает в силу огромное количество специально разработанных социально-психологических программ, главной целью которых является не насильственная коррекция поведения, а переориентация трудновоспитуемого.
– Никакого принуждения, подавляющего волю подростка, никакого насилия – это, повторюсь, центральные, главные идеи израильского общества по отношению к своему народу, – заключает доктор Киреев. – Ими пронизано, на них держится все: от дошкольного воспитания детей до лечения и реабилитации наркоманов и превенции преступности (кстати, последнее достойно того, чтобы стать темой отдельного разговора). И никакого лицемерия, никакого самообмана, никаких иллюзий, никаких «государственных программ по борьбе с наркоманией» на 5-10 лет вперед. Подобные программы там расценивались бы не иначе, как навязчивое желание убедить себя в том, что у нас таки есть будущее. Вместо этого все направлено на формирование идеи подвижничества, инициативы, волонтерской активности самого народа.
