Европа, прежде всего Западная, в широком смысле — домашний очаг нашей культуры. Европейской культурой охвачен весь развитой мир. Благодаря ей создана экономика, поддерживающая производство и потребление современного мира. Модернизированная еврокультура, в какой бы части света она ни присутствовала,- это есть вызов, имя которому глобализация. И главный приз победителям в этом процессе соперничества — радость побежденных, а проигравшим наградой — забота о победителях. Все культуры, оказавшиеся на пути такой еврокультуры, разрушаются, уступая место новоявленной. За последние столетия сотни миллионов человек сменили свою родную речь. Достаточно вспомнить, как распространялись испанский и английский языки. Наши соотечественники тоже силятся свой плохой американский прикрыть домотканым колпаком.
Как правило, вдали от своего истока еврокультура проявляется, прежде всего, своими внешними формами, ее содержание упрощается. Я не хочу сказать, что упрощенная версия европейской культуры в стране своего нового обитания каким-то официальным способом дискриминирует ее коренных жителей. Но если отслеживать то, что происходит за океаном, придется признать: да, краснокожие могут там сегодня свободно носить свои пестроперые головные уборы и демонстрировать перед любопытными за небольшие деньги свои древние ритуалы и обряды — те остатки собственной культуры, которые «хорошо продаются». Простые аборигены великой Америки превратились в профессиональных аборигенов, поскольку все их окружающее стало совсем не тем, что некогда было. Профессиональные краснокожие стали эдакими «любимчиками» рыночной еврокультуры. И мы такие же ее «любимчики». Их появление сопутствует стремительному бескультурному обогащению. Их жизнь и преуспеяние очень даже неплохи, но это жизнь зависимых. Жизнь, протекающая по правилам хозяина, без него жизнь «любимчиков» теряет смысл. Большая часть нашей уникальной культуры стала «культурой любимчиков» и переделывает нас по правилам рынка.
Но несмотря на все хитросплетения, истинная европейская культура все еще сохраняет свои ценности, за которые мы ее ценим, к которым стремимся вернуться. Эти ценности — я имею в виду христианские ценности, любовь к ближнему, но прежде всего равенство — Европа сохраняет веками. Их можно назвать европейским чудом, которое стало движущей силой, позволившей на послевоенном континенте развить паневропейское движение. Эти ценности способствовали формированию Европейского союза после разрушительной, исполненной ненависти Второй мировой. Общеевропейские ценности отринули от небольшой части континента тех, кто предлагал ей иные ценности. Смогут ли они сделать это сегодня — пробный камень нашего будущего.
Главная европейская ценность — уважение к малому и слабому. Она стала условием и причиной сохранения культурного разнообразия Европы. Национальная гордость и единение были и остаются для Европы дороже, чем явная выгода. Культура — то, во что вкладывают, не получая взамен ничего из того, что можно пощупать руками. Для государства, входящего в Европейский союз, сохранение национальной культуры означает и сохранение самостоятельности управления. Условием этого является равенство между большими и малыми, новыми и старыми членами единения. Присоединение к союзу — это присоединение на достойных условиях. У таких условий есть еще одна важная составляющая — сохранение исконных европейских ценностей такими, какими они были на протяжении долгой истории. И вопрос тут не в сельскохозяйственных дотациях и производственных квотах, о которых мы так горячо спорим. Предоставление равных возможностей всем странам-членам ЕС — вопрос важный для самой Европы. А намеки нам о нашей второразрядности — тревожный сигнал о том, что американизированная и выхолощенная от исконных ценностей, мешающих рынку, еврокультура мощно стремится в Европу, где сама же некогда и зародилась.
Наш голос слаб, но мы хотим предостеречь всех, кто вместе с нами приобщается к общекультурным ценностям, от изменившейся и изменяющей еврокультуры. Она опасна тем, что внешне очень похожа на свою исходную истинно европейскую культуру. И разве американизированная и насквозь рыночная Европа — это то, куда мы стремимся попасть? Быть или не быть европейцем — вот в чем вопрос.
