Главное - это в случае неудачи не сбиться на “Эх, засудили!”. Знаете, кто сказал? Евгений Фридлянд, продюсер группы “Премьер-министр” и один из авторов представленной ими на конкурс песни “Northern Girl". Сами “министры” тоже признают факт, что за Россией тащится шлейф репутации “империи зла”, который они хотели бы развеять. До сих пор, мол, на конкурсах это не удавалось ни Примадонне с ее не по возрасту глубокими приседаниями и реверансами, ни “карамельно улыбавшемуся” Киркорову, ни “мумии” Лагутенко, ни даже поднявшейся до “серебряной второй ступеньки” юной Алсу, которой эту почти победу принесли якобы не песня и ее исполнение, а деньги “Лукойла”.
Что ж, может быть. Тем более что конкурс “Евровидения” никем никогда и не воспринимался как смотр талантов и парад будущих звезд. Для того чтобы перечислить победителей, чьи имена впоследствии загремели на весь мир, хватит пальцев одной руки. Причем, пара-тройка так и останутся не согнутыми.
Ведь даже в случае с “АББА” очень скоро все забыли, что их “Ватерлоо” и сам квартет - победители одного из конкурсов. Хотя именно “АББА” всей своей творческо-концертной биографией удалось блестяще подтвердить справедливость вынесенного в их адрес решения еврожюри, а также выгодность вложения денег в раскрутку этого квартета.
Что касается “русофобства”, будь оно в полной мере присуще организаторам конкурса, то ведь они не могли не знать, например, что представленная на конкурс 2001 года эстонская песня “Everybody" написана русским по происхождению композитором Иваром Мустом. Нынешняя песня-победитель, кстати, тоже. Такой выбор отчасти опровергает версию фобий, основанных на чисто этнической почве. Потом, именно он наводит на мысль о том, не начинает ли, по крайней мере, Старый Свет воспринимать живущих за пределами родины предков русских как феномен нового русского рассеяния. Прежнее, как мы знаем, дало миру немало славных имен. Понимаю, что несопоставимы, коль уж речь о телевидении, имена автора первого видеомагнитофона Александра Понятова (кому из телевизионщиков не известны знаменитые “АМПЕКСы”) и того же Ивара Муста, но некие очень отдаленные аналогии просматриваются.
Эстония без малого год прожила под знаком теперь уже ставшего историей конкурса. Порой, особенно на финишной прямой, все связанное с “Евровидением” было готово затмить другие более важные и масштабные события. Синдром вполне закономерный, если принимать во внимание его “местное значение”. Мы здесь этим конкурсом и его ожиданием жили. А весь остальной мир? Или, по крайней мере, ближайшее окружение?
Для нас, вырвавшихся на волю с помощью “поющей революции”, песенный конкурс оказался доминантой, в тени которой едва не осталась встреча американского и российского президентов в Москве и Питере. Подписав от имени своих стран Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений и Декларацию о новых стратегических взаимоотношениях, лидеры США и России, как отметили большинство ведущих средств массовой информации, положили конец противостоянию двух государств.
На периферии нашего внимания маячило и все, что связано с НАТО, хотя эта тема приоритетная. О новом качестве отношений альянса и его некогда извечного противника в лице России, а не о видах на призовые баллы на “Евровидении” писала британская газета “Индепендент”. Кстати, и об Эстонии. “В холодном Рейкьявике НАТО достигла соглашения об установлении новых сердечных дружеских отношений со своим старым противником, что навсегда изменит эту важнейшую организацию Запада в области безопасности и обороны. Буквально на следующий день после того, как Вашингтон и Москва договорились о сокращении своих ядерных арсеналов, НАТО согласилась предоставить России место в новом органе, создаваемом специально для того, чтобы приобщить ее к обсуждениям и принятию решений в НАТО”.
Мы знаем, что окончательно детали этого плана будут утрясены в конце месяца на саммите в Риме.
“В штаб-квартире НАТО в Брюсселе, - продолжает “Индепендент”, - уже заметно немало признаков того, как сильно все изменилось. Среди газетных вырезок, прикрепленных на стене в одном кабинете, - вырезка с фотографией улыбающегося лорда Робертсона, генерального секретаря НАТО, под крупным заголовком. Ничего удивительного в этом, возможно, и нет, разве что речь идет о газете "Известия", некогда одном из главных печатных органов советской пропагандистской машины. Сам заголовок провозглашает новое партнерство с организацией, которую московские средства массовой информации некогда всячески поносили. Мало кто в штаб-квартире НАТО готов оспаривать мнение министра иностранных дел Великобритании о том, что холодная война успешно и по-настоящему завершена”.
Многие сейчас опасаются, что новые отношения с Россией могут означать конец НАТО как серьезной организации в области обороны и превращение ее в более широкий по своему характеру политический и стратегический альянс, своего рода "ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе) с оружием". Интересно, если прогноз британцев по поводу “конца НАТО” имеет под собой некую реальную основу, то куда же тогда собираются вступать Эстония и ее соседи в лице Латвии и Литвы?
Достигнутому соглашению, говорится в газетном комментарии, предшествовала долгая дипломатическая игра между Вашингтоном и Москвой при участии Великобритании. Между НАТО и Россией уже существовал канал общения, Совместный постоянный совет, но обе стороны считали его неэффективным, и в 1999 году русские на какое-то время заморозили свое участие в нем в знак протеста против операции в Косово.
В последний год Москва прилагала все более активные усилия, чтобы предпринять еще одну попытку. Поскольку ее бывшие сателлиты, Эстония, Латвия и Литва, добиваются вступления в НАТО в этом году, озабоченность России своей стратегической позицией приобрела неотложный характер. В Москве НАТО рассматривают как "единственную организацию на европейской арене, располагающую средствами, чтобы гарантировать безопасность", сказал один из представителей этой организации.
“Для страны, пытающейся нормализовать свои отношения с Европой, достижение договоренности с НАТО приобрело важное значение. Разговоры об официальном обращении Москвы с просьбой о принятии ее в НАТО никогда не были реалистичными: страны-кандидаты на вступление проходят активную процедуру утверждения своей кандидатуры до вступления в эту организацию. Москва не прошла бы эту процедуру, и она не готова испытать унижение, подвергнувшись такому испытанию”. Но зато Россия полна решимости не допустить, чтобы ей оставалось только поддерживать уже готовые решения, принятые странами-членами НАТО. НАТО настаивала на том, что Россия не должна иметь право вето в отношении независимых действий этой организации.
Было достигнуто компромиссное решение сформировать новый орган, Совет НАТО - Россия. Вместо формата "19 плюс 1" этот совет будет собираться в формате "двадцатки". Поначалу дипломаты, вероятно, будут обсуждать только те сферы, где они могут прийти к согласию (хотя все еще неясно, будет ли возможность поднимать "какие-то другие темы").
Для НАТО опасность таится в том, что альянсу с его уже сейчас громоздкой структурой трудно достигать консенсуса между 19 его членами. А в случае расширения до 26 государств-членов перспектива поддержки альянсом военных операций, вызывающих споры, остается весьма маловероятной. Альянс, пишет та же “Индепендент”, все еще "зализывает раны" после бомбардировок Косово, хотя в конечном счете они увенчались успехом, но в то же время выявили напряженность в НАТО и подчеркнули различие между Европой и США в плане их возможностей и потенциалов.
Из опубликованного теперь уже бывшим верховным главнокомандующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе Уэсли Кларком описания событий выяснилось, что между ним и Пентагоном почти ежедневно происходили конфликты. Поскольку Соединенные Штаты предоставляют почти полностью всю военную технику, их генералам претит мысль о том, что дипломаты 19 стран, включая Люксембург и Исландию, могут наложить вето на выбранные мишени.
Ничто из вышесказанного отнюдь не означает, что НАТО не имеет больше важного значения. На практике альянс остается единственной организацией, способной вести многонациональную военную операцию. Но как любая военная бюрократическая структура, он консервативен и реформируется медленно.
И наконец, существует проблема отношений НАТО с ЕС, внешнеполитические амбиции которого растут. В соответствии с существующими планами НАТО будет связана с новыми силами быстрого реагирования ЕС, которые должны быть созданы к будущему году. Дипломаты активно работают над тем, чтобы обеспечить, чтобы эти преимущественно миротворческие силы получили гарантированный доступ к планированию в штабе верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе.
Именно в этом, по мнению британских аналитиков, кроется последняя опасность, подстерегающая НАТО. Как США, так и европейцы считают, что ЕС должен в большей мере взять на себя военное бремя миротворческих операций на континенте, например на Балканах. В то же время возможность использования Америкой НАТО, чтобы вести крупные военные операции, никогда не была менее вероятной, чем сейчас. В конечном счете это может привести к тому, что НАТО будет играть менее важную, второстепенную роль. Мысль, которая, возможно, не так уж огорчительна для Москвы.
