Неспокойно было на Ратушной площади в субботу. Разноцветная публика уже с утра собралась в сердце города и самозабвенно смотрела на большущий экран, разрисовывала друг другу щеки, потрясала флагами и громогласно выражала свои чувства. Холодный ветер и ослепляющее солнце, похоже, никого не смущали. Ради Евровидения народ был готов не только простудиться, но даже потратить священный выходной день целиком, оставив без внимания соблазнительную мягкость дивана и разнообразие холодильника.
Каждый час на экране запускали уникальные ролики о подготовке к концерту, которые больше нигде и никто не показывал. Начали с представления ведущих.
Марко Матвере предстал в национальном костюме с гармошкой в руках, сидящим во дворе деревенского дома и исполняющим фолк. Чем и сорвал аплодисменты изумленной публики. Сменившая его Аннели Пеэбо, обладательница чарующего меццо-сопрано, залилась оперной арией.
Поочередно крутили ролики о каждом участнике конкурса – в основном, съемки двухнедельной давности из аэропорта, сделанные по прибытии делегаций в Таллинн. Фанатам Евровидения выпала уникальная возможность узнать, какие звуки издают собаки и утки разных стран. А также выслушать предположения о том, как лает эстонская собака и как крякает эстонская утка. Мнения, естественно, разделились. Некоторые исполнители, отвлекшись от зоологических упражнений, спели и отрывки из своих песен.
В нижней части самого большого в Европе экрана расположилась бегущая строка. Любой желающий мог послать сообщение по мобильному телефону, и оно тут же попадало на экран. Основной темой мобильного обсуждения стала непобедимость Эстонии. Иногда кто-то робко предполагал, что, может быть, «Премьер-министр» тоже ничего.
Видеоролики об участниках соревнования перемежались «гласом народа». Народу, в основном на улицах Старого города, задавали глупые вопросы о Евровидении, народ выдавал такие же глупые ответы. Пару раз ведущий передачи наткнулся на русскоязычных девушек, не понимавших по-эстонски ни слова. «За кого голосовать будете?» – «За наших, конечно!» – «А ваши – это кто?» – «Русские, конечно! Ой, ну и эстонцы тоже». Сошлись на том, что нашими признали практически пол-Европы: Скандинавию, Балтику и Россию. Мир, дружба, жвачка!
С течением времени людские массы на площади росли, как дрожжевое тесто. Над головами фанатов реяли шведские, испанские, английские флаги. Шведы, вообще, были самыми эмоциональными. Когда, по замыслу ведущего, толпа должна была кричать «Eesti-Estonia», на Ратушной площади начинало раздаваться «Сверья-Сверья», некоторые из сине-желтых выучили слово Швеция и по-эстонски. В перерывах между «Сверья-Сверья» шведы, сотрясая телесами, пели строчку из песни Afro-dite «шейкит-шейкит».
Однако шведское господство продолжалось лишь до тех пор, пока не явились испанцы. Скандируя имя своей певицы Розы, загорелые мачо и мучачо давали понять, что просто так их не одолеешь. Песню Розы «Europe’s living a celebration» испанцы спели не менее шестисот раз, при этом исполнители безостановочно подпрыгивали и агитировали всех голосовать за Розу. Кто-то из них даже попытался сделать это по-русски.
Без пяти минут десять атмосфера у Ратуши накалилась до невозможности. Было душно и жарко, хоть и ночью, хоть и под открытым небом. Люди все прибывали, площадь растягивалась как резиновая, вмещая в себя всех желающих. Плюнуть действительно было некуда. Зрители свисали и из окон близлежащих домов. Пустовало только здание Ратуши. Старый Томас в гордом одиночестве наблюдал за падением неудачно десантированных воздушных шариков, которые вертолет по ошибке опустил не на площадь, а куда-то в районе улицы Пикк.
Исполнителей, когда началось представление, слышно просто не было, потому что толпа оказалась хорошо подготовлена и знала практически все песни наизусть. Получился такой всенародный певческий праздник.
Страшно за свою жизнь стало всего два раза. Зато подряд. Во время выступления российской, а затем эстонской команд. Если не начать прыгать вместе с теми пятью-шестью тысячами безумных, можно было просто оказаться затоптанными. О предстоящем голосовании даже думать не хотелось.
Что касается безопасности, то ни патрулей, ни охраны в толпе замечено не было. Напротив, вопреки всем полицейским запретам, каждый второй махал бутылкой пива, каждый третий был уже пьян. Пьяных, также вопреки обещаниям организаторов, никто с площади не выводил. Те, кому становилось совсем плохо, покидали толпу сами. Но, слава богу, никто так и не подрался. Англичане, в последний момент уступив Эстонии третье место, все равно были настроены дружелюбно.
Голосование происходило вполне радостно. Поняв, что Эстонии первого места не видать, а Латвия очень даже может победить, все, предвкушая поездку в Ригу через год, болели за Марию Н.
Когда все кончилось, люди рассосались с такой скоростью, что стало даже удивительно думать о том, как много их было вокруг каких-то двадцать минут назад. На площади остались битое стекло, смятые банки, бумажки, флажки, перчатки. Но в новогоднюю ночь мусора остается, как правило, больше. Так что все прошло спокойно.
Неспокойно было на Ратушной площади в субботу. Разноцветная публика уже с утра собралась в сердце города и самозабвенно смотрела на большущий экран, разрисовывала друг другу щеки, потрясала флагами и громогласно выражала свои чувства. Холодный ветер и ослепляющее солнце, похоже, никого не смущали. Ради Евровидения народ был готов не только простудиться, но даже потратить священный выходной день целиком, оставив без внимания соблазнительную мягкость дивана и разнообразие холодильника.