Накануне «Грозы»

Михаил МОКЕЕВ.

Через неделю в Русском драматическом театре – премьера. Спектакль «Гроза» по пьесе Александра Островского ставит известный российский режиссер Михаил Мокеев. Вслед за названием в афише значится – «PERPETUUM-рок», что, видимо, следует понимать как «вечный рок». Интересно, какой именно рок имеется в виду – рок как судьба или рок как музыкальное направление?

Островский писал для театра, а не про жизнь

Постановщик спектакля Михаил Мокеев настаивает на том, что понятие «рок» здесь можно трактовать двояко, такую возможность дает и русский язык, и режиссерское прочтение этой классической пьесы.

- Чувство, возникающее между мужчиной и женщиной и именуемое любовью, всегда проходит стадию преодоления, которое дается очень трудно. Наверное, это и есть то, что я мог бы назвать роком, заставляющим человека оставаться самим собой и быть подобным какому-то изначальному божественному проекту. Ведь любовь есть та маленькая схема, та хрупкая конструкция, которая делает нас близкими к богам.

- Ненадолго.

- К сожалению. Всего на промежуток одной жизни.

Александр ИВАШКЕВИЧ и Кирилл КЯРО.

- Но у меня такое ощущение, что, как правило, жизнь длиннее одной любви.

- По-разному бывает. В нашем случае любовь длиннее одной жизни. И хотя по пьесе героиня уходит из жизни мирской, в нашем спектакле она, тем не менее, продолжает жить и обретает то самое состояние, которое может дать уходящим душам, наверное, только любовь.

- Насколько правдивы слухи, что вы «осовременили» Островского?

- За исключением сокращений, которых требуют современные ритмы, пожалуй, от любой классической пьесы, мы не изменили у автора ни одного слова. А вот одеты герои не в костюмы ХIХ века, картинку я изменил, и она не то чтобы более современная, она более театральная. Мы не скрываем, что есть кулисы, помощник режиссера, осветительные приборы – есть театр. И из простых театральных вещей должна получиться какая-то волшебная магия.

- Но действие разворачивается в провинциальном приволжском городке?

- Действие разворачивается на сцене Русского драматического театра, и никто этого не скрывает.

- А что Катерина, этот «луч света в темном царстве», который мы вдоль и поперек проштудировали в школе?

Татьяна МАНЕВСКАЯ.

- Катерина тоже актриса, и Кабаниха – актриса, и все герои, они приходят в театр, и им надо играть эти роли.

- То есть театр в театре?

- Именно так. Не знаю, насколько это далеко от ХIХ века. Островский писал для театра, а не про жизнь.

- Видимо, настаивая на двоякой трактовке слова «рок», вы тем самым делаете музыкальный спектакль?

- В спектакле есть музыкальные ритмы, есть чисто театральная музыка, возвышенная, духовная, я бы назвал ее темой Катерины, а есть музыка современная, и ее мы почерпнули из наших дней, чтобы через слух проложить более короткую дорожку к сердцам зрителей.

Мария АВДЮШКО и Илья НАРТОВ.

- Если бы я не знала пьесу, то спросила бы, насколько веселый, насколько радостный ваш спектакль. Но так как хорошо известно, что он заканчивается гибелью героини, спрошу: он жизнеутверждающий?

- Да, безусловно. По-другому и быть не может. Я считаю, что театр должен быть жизнеутверждающим. И жертва Катерины – это только начало, то зернышко, которое должно прорасти любовью в наших душах.

- Вы довольны нашими актерами?

- Актеры замечательные, очень мне нравятся Маша Авдюшко и Таня Маневская…

Она не такая, как все. Она другая…

И хотя в нашем разговоре режиссер Михаил Мокеев очень тепло отозвался обо всем актерском составе «Грозы», несколько вопросов в преддверии премьеры мы решили задать героиням – актрисе Эстонского театра драмы Марии Авдюшко, приглашенной на роль Катерины, и актрисе Татьяне Маневской, которая играет Кабаниху.

- В разумении трагических событий, которые разворачиваются в семье Кабановых, не следует ли из данного режиссерского прочтения вывод, что, мол, в патриархальной русской семье чудовище-свекровь затравила бедную эстонскую невестку?

Мария Авдюшко. Не думаю, что режиссер именно это имел в виду. Наверное, он хотел, чтобы Катерина не была из русской театральной среды, потому и выбрал меня.

Татьяна Маневская. Михаил Дмитриевич говорит, что она – другая, другая по менталитету, по типу...

- Маша, вы действительно – другая?

М.А. Вообще-то я такой же человек, как и все, но мне действительно здесь все ново и интересно. И когда я вхожу в этот театр, мне кажется, что попадаю в совершенно другую страну, настолько велико отличие от эстонского театра.

- А мне говорили, что все театры в мире похожи, поэтому работать в чужой труппе совсем не трудно.

М.А. В каком-то смысле это правда. Но когда долго работаешь в одной труппе, все настолько хорошо друг с другом знакомы, что уже знаешь, чего ожидать от того, от этого партнера, и пропадает чувство открытия. А здесь каждый человек для меня сюрприз, и режиссер тоже. Меня здесь очень хорошо приняли. Признаться честно, поначалу я боялась, вдруг ко мне плохо отнесутся, может, я у кого-то такую большую роль отняла. Но все сложилось очень хорошо, даже лучше, чем я могла мечтать.

- А пьеса вам нравится?

М.А. Я не читала ее раньше, и вообще, русскую классику почти не играла. Сначала «Гроза» показалась немного устаревшей мелодрамой, современный взгляд на нее зависел только от режиссерского прочтения. Это будет «модерновая» постановка, и мне это импонирует.

Т.М. Это замечательно, что мы играем классику в такой современной форме.

- Знаете, Таня, это действительно занятно, что вашу героиню, которая всегда представлялась такой толстой и крикливой бабищей, не дающей житья домочадцам, что эту Кабаниху будет играть эффектная молодая женщина. Здесь тоже есть какой-то режиссерский умысел?

Т.М. У Михаила Дмитриевича к этому образу какое-то свое, особое отношение, и его видение Кабанихи отличается от хрестоматийного варианта. Когда мы начали работать, я даже полюбила эту роль, потому что вначале она мне казалась малосимпатичной. А сейчас я ее понимаю, скажем так…

Но не будем раскрывать все карты, ведь впереди - премьера. Увидимся в зрительном зале!

Элла АГРАНОВСКАЯ