Поддельные языковые свидетельства: а много ли их было?

В мае текущего года, будучи тогда советником фракции ОНПЭ в Рийгикогу, я обратился в Министерство образования с просьбой подтвердить информацию, которая содержалась в статье советника отдела по внешним связям министерства Олави Крууса. Вышеупомянутый чиновник официально заявил, что одной из главных причин решения правительства, направленного против старых языковых категорий, являлось наличие на руках слишком большого числа фальшивых свидетельств. Именно по этой причине, по мнению советника министерства, предложенный тогда фракцией ОНПЭ законопроект, который позволял осуществить обмен старых категорий на языковые удостоверения нового образца и отменявший срок окончания действия старых языковых категорий, противоречил интересам неэстонского населения.

Для того, чтобы убедиться в обоснованности утверждений Олави Крууса, я попросил Министерство образования ответить на ряд конкретных вопросов. К сожалению, само министерство соответствующей информацией не обладало (!), и поэтому мой запрос был переадресован в Языковую инспекцию.

Первый вопрос касался общего количества поддельных языковых свидетельств старого образца, которые были выявлены в ходе проверок. Как явствует из ответа, подписанного лично директором Языковой инспекции Ильмаром Томуском, в период с 1997 по 2002 год инспекторами было проверено свыше 20 тысяч жителей Эстонии. Из этого числа только 899 человек имели на руках поддельные языковые свидетельства. В процентном соотношении это число означает 4,5%, иными словами, ни о какой массовости речи идти не может! А нам вот уже сколько лет устами разных правительственных чиновников и депутатов повторяется, что количество поддельных удостоверений огромно.

Другим логично вытекающим из первого вопросом было желание узнать, сколько фактов использования поддельных удостоверений было выявлено судебными инстанциями ЭР. Ведь виновность человека может установить только суд. И здесь выясняется, что большинство уголовных дел касательно поддельных удостоверений было прекращено. В ответе Языковой инспекции упоминаются только два судебных дела, в результате которых лица были осуждены по статье 186 Уголовного кодекса. Это означает, что из всех 899 случаев, выявленных инспекторами Языковой инспекции поддельных удостоверений, ничтожное число из них было доведено до суда. При этом даже в ходе состоявшихся процессов не были привлечены к ответственности чиновники, которые торговали поддельными языковыми удостоверениями.

Теперь о том, как проверялось соответствие уровня владения эстонским языком имевшейся на руках категории. По данным г-на Томуска, языковые знания 60% всех проверенных лиц не соответствовали той категории, которую они имели. Казалось бы, вот в чем проблема! Но если посмотреть, кто именно был проверен инспекторами, а также каким образом происходили проверки, то картина меняется. Как сказано в ответе, владение языком работниками проверялось в ходе рассмотрения поступивших в инспекцию жалоб, а также аттестации сотрудников. Иначе говоря, проверки осуществлялись, в основном, среди тех, у кого действительно имеются проблемы с владением государственным языком. Отсюда и такой высокий процент.

Здесь стоит отметить, что многие обращавшиеся в Центр информации за помощью лица утверждали, что проверка осуществлялась инспекторами в течение всего 15-20 минут, после чего выносился вердикт о ненадлежащем владении языком. Если это действительно так, то мы как налогоплательщики должны задаться вопросом, почему экзамены на категории, а теперь на уровни владения языком длятся по 3-4, а то и более часа? Почему так долго, если в Языковой инспекции справляются с данной задачей намного быстрее? Может быть, Министерству образования стоит уволить весь штат сотрудников Государственного экзаменационного и квалификационного центра и взять на работу более квалифицированных сотрудников Языковой инспекции? Можно задать и другой вопрос, а нужна ли нашей стране Языковая инспекция в том виде, что мы имеем сегодня? Зачем государство тратит деньги на содержание чиновников, которые ходят по частным фирмам и предприятиям и проверяют уровень владения эстонским языком их работниками? Ведь есть государственный экзаменационный центр, где проверяется владение эстонским языком частными лицами.

Кстати, недавно Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации высказал свою озабоченность относительно существования в Эстонии языковых требований, которые применяются в сфере трудовой занятости. По мнению экспертов ООН, эти требования могут быть дискриминационными по отношению к представителям национальных меньшинств, что противоречит статье 5 Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, ратифицированной Эстонией. Причина озабоченности специалистов заключается в том, что в демократических странах не приветствуется вмешательство государства в частную сферу и бизнес и установление каких-либо языковых ограничений.

Таким образом, принуждение жителей Эстонии вновь сдавать экзамены и получать новые языковые свидетельства обосновывается пока не известными нам причинами. Но не все жители Эстонии смирились с таким положением дел. Уже пара десятков человек обратилось в суд с жалобами на отказ обменять старые языковые свидетельства на новые. Старого типа удостоверения были получены людьми в свое время в соответствии с требованиями эстонского законодательства. За получение этих категорий и прохождение экзаменов этими лицами были уплачены соответствующие госпошлины. Более того, эти люди потратили немалые средства и время на прохождение подготовительных языковых курсов. В любом случае не продуманные решения политиков никак не должны отражаться на благосостоянии жителей страны.

Андрей АРЮПИН,

руководитель отдела правовой помощи Центра информации по правам человека