Четвертая власть

Леонид СУРКОВ

Наш век — торгаш, в сей век железный
Без денег и свободы нет.
А.С.Пушкин

«Если бы ненависть и злость горели, как огонь, то дрова и уголь не были бы так дороги» — так переводится надпись каменной доски на стене дома № 14 по таллиннской улице Уус, вырезанная более трех веков назад.

Как же нужно было обидеть того, кто заказал эту плиту, чтобы родились такие горькие и, увы, бессмертные слова! Оскорбить, уязвить и унизить человека словом необычайно легко, а если это не один представитель рода людского, а многие тысячи, то мирный огонь обиды легко может превратиться в пожар.

Проходя в очередной раз мимо этого дома по улице Уус, я подумал: сколько же довелось в последние годы читать в разных газетах публикаций, после которых в душе закипала обида! Сколько раз возникало желание ответить так же наотмашь, резко, обидно, и... не отвечал. И думаю, что был прав! Прошло не так уж много времени, таких статей стало меньше: то ли пар выпустили, то ли изменился политический заказ («интеграция» все же), но тон стал спокойней.

Что ни говорите, сильна четвертая власть! Сильна вторая древнейшая профессия! Первая, как известно, — путаны, вторая, значит, — журналисты? Ой ли, разве что порой по сути своей. А ведь по-настоящему ее даже сто двадцать второй назвать нельзя. Когда первый журналист, то есть специалист по сбору и распространению информации в периодической печати, был признан профессионалом, уже существовало много тысяч всевозможных профессиональных занятий. Первые периодические печатные издания, а значит и журналистика как профессия, появились в самом начале ХVII столетия, если не считать выходившие за сто лет до того в Венеции «Notizie scritte» («Писаные новости»), листки, которые власти Венецианской республики выставляли в публичных местах, взимая за их чтение мелкую монету gazeta. Отсюда и название того, что мы называем газетой. Лишь в ХVII столетии выходившие время от времени отдельные листки с новостями стали газетами в сегодняшнем понимании, то есть изданиями, сообщающими о событиях дня текущего, прошедшего времени и ожидаемых в будущем, о новостях во всех сферах жизни, об общественных проблемах. Образовался постоянный и непрерывный поток информации, который постепенно превратился во внушительную силу, влияющую в наше время на ход событий, даже на ход истории. Превратился в четвертую власть.

В вышедшей в 1993 году книге по истории эстонской журналистики «Eesti ajakirjaduse teed ja ristteed» есть сведения о первых газетах Европы. Пионером была Германия — 1609 год, второй оказалась Франция — 1614-й, еще через семь лет газету стали издавать в Англии, в 1624 — в Италии. Первая российская газета вышла в 1703 году.

В Эстонии первая газета на немецком языке появилась в 1675-м, а на эстонском — «Tarto maa rahwa Naddalileht» — в 1806 году. Выходила она раз в неделю — по средам начиная с марта до конца года. Всего вышло 39 номеров. Редактировал еженедельник пастор Густав Адольф Олдекоп. Однако рождение эстонской журналистики следует связать с появлением в 1857 году еженедельника «Perno Postimees ehk Naddalileht» («Пярнуский почтальон, или Недельная газета»).

Девятнадцатый век — время национального становления для Эстонии, возникновения первого поколения ее интеллигенции, среди которой особое место занимал Вольдемар Янсен — издатель этой первой эстонской массовой газеты. Верным помощником Янсена была его старшая дочь Лидия-Эмилия-Флорентина — автор статей, корректор, бухгалтер и даже курьер. И еще она писала стихи, печатала их без подписи. Стихи принимались восторженно, и безымянного автора наградили выразительным именем Койдула (Певец утренней зари).

Первый номер «Пярнуского почтальона» вышел 5 мая 1857 года. Он открывался стихотворным представлением новой газеты:

Tere armas Eesti rahwas!
Mina Perno Postimees...

(Здравствуй, любимый эстонский народ!/ Я Пярнуский почтальон...). Семь лет еженедельник оставался единственной газетой, пока ее редактор Вольдемар Янсен не начал в 1664 году издавать в Тарту новый еженедельник «Eesti Postimees» («Эстонский почтальон»). Первый пробный номер еженедельника вышел первого сентября на восьми листах небольшого формата. Впоследствии формат и тираж издания увеличились. До появления в конце 70-х годов ХIХ века газеты Карла Якобсона «Сакала» «Эстонский почтальон» оставался единственным зеркалом жизни эстонского народа, его слово — свидетельство зарождения эстонской культуры.

Итак, 5 мая прошлого, 2002 года эстонской журналистике стукнуло 145 лет. И день рождения у нее (чем не ирония судьбы?) в один день с ленинской газетой «Правда».

За без малого полтора столетия эстонская журналистика из одного, но чистого и честного соло превратилась в многоголосый хор, в котором звучат не только разные языки, но и разные ноты, в том числе и фальшивые.

Многие десятилетия я собираю вырезки из республиканских газет по интересующим меня вопросам, очень далеким от политики. С некоторых пор обратил внимание на публикации на обратных сторонах вырезок и заинтересовался именами авторов статей и заметок 40-20-летней давности. Порой встречаются знакомые по современным изданиям имена, а вот темы их выступлений в печати тогда, с начала шестидесятых до середины восьмидесятых годов, и сегодня — диаметрально противоположны. Тогда — о ветеранах партии и труда, о подготовке к очередному съезду КПСС, о производственных успехах и о стремительном росте сельского хозяйства, о высоких надоях и о выпуске новой модели траншейных экскаваторов, а с начала 90-х те же подписи стоят под статьями об «оккупации», об инородцах, мигрантах, о разоблачении бывших агентов КГБ.

Назвать имена? Э, нет! Газеты нынче продаются и покупаются. Неровен час, кто-то из бывших «правоверных коммунистов» купит и это издание. Мог же один хороший писатель и журналист лет тридцать назад написать прекрасную книгу «В поисках потерянной улыбки» — о путешествии молодых эстонских ученых на Камчатку, где их на всем протяжении пути встречали с поистине русским радушием и широтой, а через двадцать лет — назвать эту же страну, а значит и живущих там людей, «империей зла».

Я написал о своих неожиданных наблюдениях вовсе не для того, чтобы кого-то укорить и уличить в двурушничестве: вот, мол, писали «про», а теперь «контра». Меняется время — меняются люди, их взгляды. И это, в общем-то, нормально. Не нормально, когда со страниц газет звучит злое, обидное слово.

Толпу легче всего соблазнить ненавистью — так считали древние. В соборном послании Иакова есть такие мудрые слова: «...Кто не согрешает в слове, тот человек — совершенный... Вот мы влагаем удила в рот коней и управляем всем телом их. Вот корабли, как они ни велики, небольшим рулем направляются. Так и язык — огонь. А укротить язык никто не может: это неудержимое зло. Им благословляют Бога и Отца, и им же проклинают человека, сотворенного по подобию Божию... Не должно, братии мои, так быть!» Воистину, не должно!

Право, сегодня, в век всепроникающей информации и Интернета, со словом нужно обращаться вдвойне осторожно и бережно.