Распродажа памяти

Лев ЛИВШИЦ

«Старинные стены с башнями говорят прохожему:
«Я старина; не ряди и не бей меня;
я летопись народа, беседа, повесть,
жизнь духа его...
я воздаю честь каждому;
урок мой и тебе назидание».
«Путеводитель по Ревелю и его окрестностям».СПБ, 1839.

Великий русский ученый Н.В.Тимофеев-Ресовский, известный массовому читателю по книге Д.Гранина «Зубр», в конце жизни надиктовал, не написал, а именно надиктовал, свои воспоминания, которые предварил парадоксальным на первый взгляд эпиграфом: «Это вам не факт, а истинное происшествие». В кажущейся парадоксальности глубокий смысл.

Вот два факта: в 1991 году Эстония восстановила свою независимость, перешла к рыночной экономике и священному праву частной собственности, а в 1997 году фирма «РЕСТОР» решила реставрировать старые дома у городской стены, выкупив их у предыдущего владельца - МВД Эстонии. И то, и другое бесспорные факты. Но истинное происшествие этого совсем в другом.

Жил в ХIХ столетии английский писатель и искусствовед Джон Рескин. В трактате «Семь светочей архитектуры» он писал: «Архитектура — это средство «воспоминаний». Как холодна история, как бездушны все картины по сравнению с той, которая создана живым народом и которую хранит и доносит до нас камень». И Рескин сформулировал главную задачу: «Создавая новое, тщательно сохранять сооружения прошлых эпох». Эти слова и цели полностью относятся к Таллинну с его сложной судьбой, в которую вмешались не только экономика, войны, революции, перемены общественного строя, но и характеры, вкусы, мера таланта, амбиции отдельных людей. И чтобы разобраться в том, что есть факт, а что истинное происшествие, необходимо, по-моему, обратиться к «воспоминаниям», которые хранят камни крепостных стен и башен Таллинна.

Пожалуй, все мы читали в детстве роман Вальтера Скотта «Квентин Дорвард». В самом начале повествования автор приводит своего героя, молодого и отважного шотландца, к стенам замка Плесси-де-Тур, перед которыми «...площадь согласно правилам обороны всех времен было нарочно оставлена открытой, чтобы неприятель не мог спрятаться или приблизиться не замеченным с высоты укреплений...».

А как выглядели крепостные стены и башни Таллинна, и что представляла собой территория современной Башенной площади в ХV веке, во времена, описанные Вальтером Скоттом? Из того, что, несмотря на разрушительные ветры истории, балтийскую погоду и человеческие интересы, дошло до нас, можно с достаточной достоверностью представить облик стен, башен и площадь шесть столетий назад.

Обширное пустое пространство без деревьев и строений раскинулось перед мощным строем западных крепостных стен, частоколом из 12 башен, рвом и невысоким земляным валом.

Была в средние века поговорка: «Город делают рынок и стены». Удивительно точно, ибо в этих четырех словах — суть и философия возникновения и существования любого европейского города того времени. Нужно было защищать себя, товары и привилегии, защищать от любых противников и конкурентов, от королей до пиратов. Город и стены ровесники, а письменная история таллиннских оборонительных сооружений начинается именно с этого, западного участка защитного пояса стен и башен. Начиная с 1310 года их строили и совершенствовали в течение нескольких столетий, а на нынешней Башенной площади было пастбище женского монастыря «Нунна-коппель» (нунна — монахиня, копли — выгон для скота). В мирное время паслись монастырские коровы, во время вражеских осад стены и башни ощетинивались жерлами пушек, с успехом защищая город от непрошеных гостей. Стены выдержали немало осад, но ни разу не были взяты приступом, в том числе и во время Ливонской войны. А после ее окончания «черноголовые братья» организовали на просторном Нунна-коппельском лугу соревнования в стрельбе и верховой езде.

В Ревеле, как в любом европейском средневековом городе, с нетерпением ждали и встречали с радостью бродячих фокусников, жонглеров, акробатов... В своей хронике жизни города ХVI века Бальтазар Руссов сообщает, что «...в 1547 году балансеры на канатах остановились проездом в Ревеле. Протянули канат с вершины башни Олайской церкви до Репербанской высоты, один из акробатов делал на канате разные штуки, а другой сходил по канату сверху вниз». Даже по нынешним временам — рекордный номер!

В ХVII веке все мощнее становилось огнестрельное оружие, и за пределами каменных стен стали сооружать земляные укрепления. На городском хозяйственном дворе отливали пушки, но готовить боеприпасы в условиях тесно застроенного города было более чем опасно. Нет сомнения, что мастерские по производству пороха, гранат и прочих припасов вынесли за городские пределы, пристроив их к крепостным стенам с наружной стороны.

Есть в Таллинне улица Сууртюки (Пушечная), уже в ХVIII веке она была известна как Stuckhofgasse (нем.- переулок Пушечного двора). Она идет от улицы Лай до бульвара Пыхья, пересекая городскую стену между башнями Кейсмяэ и Плате. От этой последней башни и до конца сохранившегося северо-западного участка стен в бывших оружейных мастерских долгое время располагались пристроенные к стене гаражи МВД Эстонии, а вдоль улицы Сууртюки - авторемонтные мастерские.

После окончания Северной война Ревель потерял свое военное значение. Ушла в историю и Крымская война, почти 150 лет не было под ревельскими стенами врагов. А все, что не у дел, что не востребовано людьми, ветшает и приходит в негодность.

В 1857 году Ревель посетил популярный петербургский художник Сократ Воробьев. В библиотеке Эрмитажа хранится его рисунок «Вид Ревеля». Обветшавшая стена с полуразвалившейся пристройкой, высохший крепостной ров, а перед ними беспорядочная роща... Через несколько месяцев после того как Воробьев запечатлел этот пейзаж, 11 января 1858 года был подписан акт о передаче за ненадобностью ревельских стен, башен и бастионов городским властям.

С тех пор прошло без малого полтора столетия. По-разному складывалась история городских укреплений. Одни башни сносили, другие использовали под жилье, к стенам пристраивали дома, восстановили старые мастерские, приспособив их под гаражи. Новое руководство Министерства внутренних дел отказалось от их использования и продало свой хозяйственный двор на ул. Сууртюки в частные руки.

О конфликте, возникшем между новым владельцем, решившем построить на месте гаражей жилые дома, и городскими властями, которые считают, что стена должна остаться свободной от всякой застройки, наша газета писала в июне дважды. Не будем повторяться. Ясно, что из создавшегося патового положения нужно искать достойный выход.

В 1972 году архитектор Рейн Цобель и искусствовед Хельми Юпрус, выполнив большой объем исследовательских работ, составили проект регенерации средневековой части Таллинна, в котором определили наиболее ценные объекты, и среди них особое место занимает система городских укреплений. Небольшая выдержка из этого проекта: «Город-крепость великолепно сохранил свою первоначальную конфигурацию... Отсюда общий вывод — ценность планировочной структуры города и прилегающей территории чрезвычайно велика. Она дает цельную картину 800-летнего периода формирования старого Таллинна как города-крепости. Поэтому все элемены первоначальной структуры подлежат тщательной охране». И еще к одному выводу пришли авторы проекта: «Город должен оставаться живым организмом, а не превратиться в музей». В состав проекта вошли предложения по рациональному использованию наиболее ценных объектов. Может быть, стоит к ним вернуться.

Камни Таллинна, особенно крепостные стены и башни, хранят воспоминания о событиях, в которых и войны, и мирные будни, и выступления бродячих акробатов, и строительство земляных укреплений, и даже оружейные мастерские. Продавать же воспоминания, продавать память — опасный прецедент. И в этом истинное происшествие факта продажи государственным учреждением в частные руки того, что можно было просто передать городу.

Что же делать? Вчера я прошел по улице Катарийна кяйк и заглянул во двор на Вене,6, посмотрел, как работают мастера, с каким интересом посещают эти уголки Старого города туристы со всех концов света, и подумал: а почему фирма «РЕСТОР» обязательно хочет построить на месте снесенных гаражей за башней Эпинг до конца сохранившегося участка крепостных стен жилые дома? Может быть, лучше восстановить мастерские, создать еще одну улочку мастеров, и пусть там работают кузнецы, например, или ювелиры. Ведь на Раннамяэ теэ, входящей в состав Северной магистрали с непрерывным потоком трейлеров, автобусов и легковых машин, дома для жилья просто непригодны.