Куда путь держим?

Александер ЭРЕК

«Перспективы развития русскоязычных СМИ в Эстонии». Дух этой конференции, организованной отделением журналистики Тартуского университета, давно выветрился из-под сводов Национальной библиотеки. Но и спустя неделю там-сям раздаются ее отголоски.

Автора этих строк, как многих других газетчиков, на эту конференцию заманило слово «перспективы». Ибо, каково нынешнее состояние вышеозначенных СМИ, ни для кого секретом не является. Равно как и то, кто тут производитель, а кто потребитель.

О творцах. Для выходящих на русском языке газет, русского теле- и радиовещания журналистов в Эстонии никогда не готовили. Отправляли стипендиатов в МГУ, получали, если была необходимость, молодых специалистов из числа его выпускников, выпускников других вузов. Это – во-первых. Во-вторых, журналистской подготовкой занимались сами редакции, привлекая к работе специалистов с высшим образованием, имеющих склонность к письму, а также соответствующие желание и задатки.

С обретением независимости и появлением государственной границы выходящие на русском языке газеты были переведены на подножный корм. В родном отечестве пишущих по-русски журналистов до недавнего времени не готовили. Оставалась выучка без отрыва от производства, этакая система газетного фабрично-заводского ученичества. В прежние времена у газет была возможность выбирать из множества желающих сотрудничать с нею и потом попасть в штат. В начале девяностых эта возможность пошла на убыль, так как сотрудничество с выходящими на русском языке газетами стало сродни некоему гражданскому подвигу, так как все местные русские издания стали рассматриваться с позиций лояльности происходившим в стране преобразованиям.

Безбрежная терпимость (лучше – восхваление) ко всему тому, что в конечном счете привело к выводу за пределы официального общества практически всего русскоязычного меньшинства, помогла снискать в глазах официальных властей репутацию дружественного, проэстонски настроенного издания, заслуживающего всяческой поддержки сверху. Но эта верноподданность была чревата потерей доверия читателя, который никак не мог понять, почему ему следует считать себя здесь гостем, которому пора и честь знать, а не претендовать на равные с коренными жителями права.

В одном из прозвучавших на конференции докладов было сказано, что местным русским СМИ в тот период и потом тоже пришлось заниматься проблемой самосохранения, попросту – выживания. Прохождением между Сциллой лояльности этим самым процессам и Харибдой интересов своих читателей. Потери от такого путешествия в общественно-политическом пространстве и времени неизбежны. В репутации в глазах властей предержащих, в настрое поддерживающего их общественного мнения. К ним приплюсовываются потери растерявшегося и разочарованного русского читателя, как следствие – падение тиражей. Оно стабилизировалось в низшей точке. При нынешнем тираже «Молодежку» в бумажном исполнении ежедневно прочитывают около 72-73 тысяч человек. Плюс энное число тех, кто предпочитает ее виртуальную версию в Интернете. В итоге имеем приближение к ста тысячам человек. Это примерно 9 процентов обычно опрашиваемой социологами аудитории в возрасте 15-74 лет.

В качестве одной из бед русской прессы в Эстонии на конференции называли то, что она не интересна молодому поколению. И вообще не сегментирована по примеру еженедельника «Ээсти экспресс», учитывающего интересы максимально широкого диапазона читательской аудитории. Короче, почти призыв делать ставку на молодежь. Потому что в читательской среде обеих выходящих на русском языке ежедневных газет преобладают люди старшего поколения.

Позволю несколько возражений. Не преобладают. Значительную часть все-таки составляет самодеятельное население 25-49 лет. Пенсионеры и близкие к ним по возрасту читатели в силу большего, чем у работающих, запаса времени, свободной энергии способны создать иллюзию большинства, так как чаще обращаются в газету. Но если подходить с экономических позиций, интереса не представляют, поскольку финансовое положение пенсионеров сегодня таково, что подписку на газету они могут осилить разве что в складчину. По известным причинам нет особого смысла делать ставку и на сугубо молодежную подростковую аудиторию. Если бы кому-то удалось вылущить из общего вороха пяток-другой действительно только молодежных, не преходящих с возрастом проблем, такая газета давно бы возникла. А вот на сколько ее хватило бы – это вопрос. Не имеющая собственного дохода молодежь чаще читает то, что выписывают, покупают и читают родители. Те самые, в возрасте до 49 лет и чуть старше. Потом, есть еще два серьезных повода усомниться в целесообразности ориентации на молодежную аудиторию и только. Во-первых, молодежь у нас перестала быть читающей. Вообще. Во-вторых, продолжающийся почти полтора десятка лет демографический спад привел к существенному сокращению удельного веса молодежи в обществе. С каждым годом ее становится настолько меньше, что приходится сокращать число первых классов в школах, а то и закрывать сами школы.

На конференции – похоже, это была одна из главных ее целей – журналистам и прочей публике представили студентов отделения журналистики из Тарту, которые вот-вот окончат курс наук и готовы поискать творческих удач в редакциях русских газет. Из уст одного из студиозусов прозвучали сомнения насчет того, будут ли они, такие современные, обученные не только на западных методиках, но и на западные (английские фунты) деньги, востребованы в газетах с совковыми журналистами и совковой аудиторией. Надо думать, что будут. Тем более что иной аудитории не предвидится. А иная, отвечающая их представлениям, газета, будь на нее спрос, давно появилась бы. Мал ли, велик ли, но у данной публики есть спрос на то, что есть.

Как упрек на конференции прозвучало сообщение о том, что здешние русские предпочитают смотреть российское телевидение и совсем неохотно смотрят местные телепрограммы на русском языке.

Явное предпочтение российскому вещанию сопровождается (никак с этим вещанием не связанным) практическим отсутствием интереса значительной части здешних русских к местной политической жизни. А следовало ли ожидать от них горячего сопереживания реалиям эстонской политики?

Большинство живущих здесь русских (без малого триста тысяч человек) находятся вне гражданского общества. Какое им, спрашивается, дело до этих безумно волнующих титульное население проблем?

И последнее. Судя по тому, что в двух основных сообщениях на этой конференции рассказывалось об опыте работы с иммигрантами в странах Западной Европы и Финляндии, русским жителям Эстонии предлагается отождествить себя с оказавшимися в Англии или Франции выходцами из бывших колоний. Вряд ли стоит кому-то из издателей русских СМИ попытаться последовать этому примеру на эстонской почве.

Совсем непонятно, почему организаторы конференции решили, что местным русским СМИ может пригодиться приведенный такой опыт. Иль впрямь считают газеты, радио и телевещание на русском языке эмигрантскими? Или просто другого опыта нет?