Поскольку мир не очень совершенен

С художественным руководителем балета Национальной оперы «Эстония» Тийтом ХЯРМОМ беседует Элла АГРАНОВСКАЯ.

- У вас нет ощущения, что именно сегодня, когда любой театр и любое кино меркнут перед драматургией реальной жизни, и в прямом эфире телевидения можно от начала до конца отсмотреть государственный переворот, по-настоящему потрясти воображение может только балет, самое условное и самое завораживающее из всех искусств?

- Я все-таки хочу надеяться, что балет способен вызывать искренний интерес у публики самой сутью своего искусства, ибо прикосновение к прекрасному обогащает всех и всегда. Наверное, именно благодаря этому интерес к балету никогда не угаснет.

Маленьким мальчиком он увидел на родном острове Хийумаа знаменитый фильм-балет «Ромео и Джульетта», тот самый, в котором Джульетту танцевала великая Галина Уланова. Это было потрясение, которое необратимо повело за собой судьбу...

Долгие годы Тийт Хярм был звездой эстонского балета, достойно представлял его и на российской сцене, и за рубежом. Потом долгие годы успешно работал за границей. А два с лишним года назад возглавил балет Национальной оперы «Эстония».

Недавно наша публика восторженно принимала премьеру балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта» в постановке хореографа Тийта Хярма.

Право на достоинство и любовь

- Сюжет о веронских влюбленных проходит через всю вашу творческую жизнь. Остановив на этой романтической истории свой выбор хореографа, вы хотели воплотить некое потаенное желание, не осуществленное в прежних работах, и ваших собственных, и чужих?

- Думаю, каждый художник подходит к выбранной теме, исходя из своей индивидуальности. Балету «Ромео и Джульетта» уже больше 60 лет, его первая премьера состоялась в 38-м году, у него достаточно долгая история. И сам я танцевал этот балет много раз и в разных редакциях, и у меня всегда было тяготение к этой теме. Мне кажется, секрет кроется именно в шекспировском сюжете, который волнует человечество уже 500 лет и, кстати, существовал задолго до Шекспира. Безусловно, гениальна и партитура Сергея Прокофьева. У этого балета действительно большие традиции, на которые я, конечно же, опирался. Но мне всегда казалось, что «Ромео и Джульетта» - это балет-симфония, а заложенная в нем трагедия - эмоциональный фон ко всему происходящему. То, что вражда и ненависть ни к чему хорошему не приводят, было актуально во все времена - мы и сегодня хорошо видим мир, в котором живем. Но лично мне трагическая история Ромео и Джульетты близка своей победой светлого, гуманного начала, ибо у каждого из нас, живущего на земле, есть право на достоинство и на любовь. И поскольку мир по-прежнему не так уж совершенен, мы вольно или невольно постоянно приходим к этой теме, и нам часто приходится бороться за свои чувства и свои убеждения так, как боролись за них Ромео и Джульетта.

- А вам не кажется, что сегодня в этом сюжете на первый план выходит не сама история влюбленных, а необратимость примирения непримиримых врагов как следствие постигшей всех трагедии?

- Нет, лично для меня здесь все-таки важнее право человека бороться за свои чувства.

- По своей натуре вы, наверное, скорее Ромео. Или Меркуцио? А может, Беноволио?

- Наверное, Ромео.

- И в вашей жизни были ситуации, когда нужно было бороться за свои чувства и отстаивать это право, несмотря ни на какие обстоятельства?

- Наверное, были.

- И вы боролись за свою любовь?

- Боролся. Но на самом деле я столько раз переживал эту историю на сцене…

- …что постепенно стерлась грань между воображаемым и реальным?

- Когда-то давно, еще в 70-е годы, я работал с Игорем Чернышевым, одним из самых талантливейших российских хореографов, и мы делали «Ромео и Джульетту» на музыку Гектора Берлиоза - вот это было мне очень близко. Наша постановка была лишена бытовой окраски, ее решение было более абстрактно, но четко выражало все состояния, которые охватывают любящего человека.

«У меня было время подумать о Ромео»

- В любой человеческой истории всегда есть кто-то главный, в любом дуэте всегда есть лидер. Обращаясь к шеспировской трагедии, драматический театр часто отводит эту роль Джульетте. А в вашем прочтении шекспировского сюжета, вдохновленном музыкой Прокофьева, лидер кто - Ромео или Джульетта?

- Трудно сказать. Ведь сюжет ведут обе линии, потому и составляют дуэт. Но в моей постановке, чисто хореографически, быть может... Дело в том, что в первоначальной редакции, предложенной 60 лет назад, у Ромео было меньше простора, и у Прокофьева для него меньше музыки. Но я открыл все интерлюдии, все переходные сцены и использовал эту музыку для психологической характеристики Ромео. Это было одной из моих задач - обогатить образ Ромео.

- Потому что сами много его танцевали и хорошо чувствуете?

- Может быть, поэтому тоже. Безусловно, за эти десятилетия у меня было время подумать и о роли Ромео, и о том, как сделать Ромео таким, каким я сам хочу его видеть. Хотелось бы надеяться, что в чем-то мне это удалось.

То, что радует и волнует

- Несомненно, как танцовщик вы реализовали себя в полной мере. Но памятуя о том, что режиссер должен умереть в артисте, достаточно ли хореографу Тийту Хярму того, что он всякий раз обязан «умирать» в другом исполнителе? Иной раз не хочется отодвинуть его и самому выйти на сцену?

- Возможно, и хочется, но уже не можется. Но вообще этот переход был для меня очень естественным, и не только потому, что закончил отделение хореографии ГИТИСа, а попутно делал много балетов. Ведь вся моя жизнь начиная с пятилетнего возраста (а это уже больше 50 лет) тесно связана с этим миром. И это приносит мне то удовлетворение, которое иной человек, быть может, ищет всю жизнь. И я могу находиться в нем постоянно, могу общаться с людьми, которые стремятся себя в нем проявлять максимально. Это большое счастье.

- И потом, на самом деле балет - это всегда сказка. Или для вас не только?

- На самом деле и через сказку можно высказать то, что тебя волнует. Так что не важно, сказка это, или трагедия, или драма, главное - что ты хочешь высказать и как выражаешь это средствами пластического искусства.

Чтобы выйти на балетную сцену

- Наверное, неправильно все в жизни примерять к тем временам, когда мы были молоды и великолепны. И все же, вам не кажется, что в стремлении к техническому совершенству балет теряет свою возвышенность и отттого становится немножко прозаичнее?

- Я бы не сказал. Дело в том, что эволюция и прогресс происходят в мире естественно, а не потому, что кто-то так захотел. И если говорить о техническом уровне в нашем искусстве, то сегодняшние требования к рядовому артисту балета настолько высоки, что грань между солистом и артистом кордебалета практически исчезает. С другой стороны, думаю, все индивидуально и зависит от личности и от тех задач, которые ставит хореограф. Думаю, сегодня, как и вчера, задача балетного театра, его миссия заключается в том, чтобы раскрыть человеческую личность. И если действовать хорошо и правильно, можно добиться высоких художественных результатов. Так что разницу определить очень трудно: каждое время рождало своих звезд. И всегда были люди, которые держали уровень. Конечно же, есть они и сегодня.

- А как вы думаете, балерину можно научить не просто танцевать, а летать, парить над сценой?

- Для того чтобы заниматься балетом, безусловно, должны быть какие-то данные. Но огромную роль играет труд и любовь к этому труду, именуемая трудолюбием. И если у тебя есть цель, думаю, можно достичь очень высоких результатов.

- Значит, это неправда, что артистка кордебалета никогда не может пробиться в солистки?

- Сущая неправда. Как я уже сказал, здесь все зависит от самого человека. Но это очень трудный путь. Принимая артиста в свою труппу, мы предъявляем очень высокие требования к его подготовке, нам очень важно, какую школу он прошел. Ведь чтобы выйти на балетную сцену, нужно готовиться к этому десять лет, и только лучшие попадают на сцену Национальной оперы. Наше направление - классический танец. Это, как известно, самый продуманный, самый совершенный язык танцевального искусства, система, которая впитывает в себя все самые авангардные направления. И гарантией движения балета вперед становится именно развитие классического танца.

Завтра начинается сегодня

- Почти десять лет вы работали за рубежом, в разных театрах мира - и в Англии, и в Германии, много лет в Италии. И когда сегодня иногда становится безмерно трудно - ведь бывает же такое! - можно ли утешиться тем, что, в конце концов, вы долго делали все, что хотели? Или же для родной Эстонии осталось в сердце нечто такое, что не смогли дать другие сцены и чужие стены?

- Я вернулся в Эстонию только потому, что очень этого хотел. И мне всегда хотелось, чтобы в Эстонии у балета было достойное место рядом с другими искусствами. Я искренне думаю, что могу внести в это дело свой маленький вклад. У меня много идей, которые, надеюсь, будут воплощены в совместной работе с новым художественным руководителем нашего театра Арво Вольмером. Надеюсь, очень скоро балетная жизнь заметно оживится. Но уже сегодня можно сказать, что за эти два года интерес к балету значительно вырос. И даже в нынешнем 2003 году (в среднем за двенадцать месяцев) посещаемость приблизилась к 90 процентам. Разве это не свидетельствует о зрительском интересе? А для того чтобы по-настоящему возник этот интерес к балетному искусству, мы уже два года ведем «Мир балета» - встречи с публикой, на которых знакомим молодых зрителей со своими спектаклями, с драматургией, музыкой, рассказываем об их взаимосвязи. Это очень важно - думать сегодня о той новой публике, которая придет в театр завтра. И результат очевиден: наш зритель постоянно молодеет. Но и репертуар тоже обновляется, мы приглашаем выдающихся хореографов современности, а для нашей публики, не очень избалованной новыми работами, это очень важно.

Уже больше двадцати лет 29 апреля весь мир отмечает Международный день танца. К этому празднику мы готовим большое балетное гала-представление с участием международных трупп, и я уже получил подтверждение, что у нас выступят солисты балета из Бирмингема, Антверпена, Цюриха, прежде танцевавшие на нашей сцене. Думаю, наших зрителей порадует встреча с артистами, которые свою карьеру начинали в Национальной опере Эстонии. Словом, все впереди.