Вечные вопросы вечного театра

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

В Санкт-Петербурге проходит ХII Международный фестиваль Союза театров Европы. Он впервые проводится в России – в честь 300-летия великого города и благодаря тому, что именно здесь работает единственный российский Театр Европы – знаменитый Малый драматический театр Льва Додина.

Отцы-основатели

Собственно, сама идея Театра Европы принадлежит знаменитому итальянскому режиссеру Джорджо Стрелеру, одному из основателей не менее знаменитого театра Пикколо в Милане –Teatro di Milano-Teatro d’Europa. Именно Джорджо Стрелер в 1983 году предложил министру культуры Франции Жаку Лангу создать Театр Европы, а конкретно – делать на сцене парижского театра «Одеон» совместные постановки европейских спектаклей с целью укрепления самобытности европейских культур. Французскому министру так понравилась идея итальянского режиссера, что он тут же предложил Джорджо Стрелеру должность художественного директора проекта. Проект развивался так успешно, что вскоре к нему присоединились Королевский драматический театр (Dramaten), венгерский Театр Йозефа Катоны, Национальный театр Северной Греции, польский Старый театр и другие. В 1990 году установившиеся между ними отношения сотрудничества привели к образованию Союза театров Европы, к которому постепенно примкнули и другие европейские театры, которые успешно сотрудничают в рамках этого проекта.

В 1992 году принять участие в работе этого союза европейских театров получил тогда еще Ленинградский Малый драматический театр и его главный режиссер Лев Додин. А в 1998 году решением генеральной ассамблеи этого союза санкт-петербургскому Малому драматическому театру был присвоен статус Театра Европы. Только три театра в мире имеют этот статус – миланский Пикколо, парижский «Одеон» и петербургский Малый драматический.

Выбор союза европейских театров понятен – в последнее десятилетие Малый драматический стал одним из лидеров мирового театрального процесса, его спектакли видели зрители более чем шестидесяти городов Европы, Северной и Южной Америки, Австралии, Юго-Восточной Азии…

В историю российского театра вошли снискавший множество наград «Братья и сестры» и «Дом» по Федору Абрамову, «Звезды на утреннем небе», «Бесы», «Gaudeamus», «Клаустрофобия», чеховские «Пьеса без названия» и «Дядя Ваня», бесспорный фаворит прошлого сезона «Московский хор» по пьесе Людмилы Петрушевской, совместная работа ученика Льва Додина Игоря Коняева и мастера, получившая две «Золотые маски» и Государственную премию России.

Таллиннцы видели Малый драматический на гастролях двадцатилетней давности, из всех знаменитых постановок здесь был только «Дом». Но те театралы, кто бывает в Питере и которым удается застать часто гастролирующий Малый драматический дома, конечно, видели многое из того, что и сегодня делает этот театр лидером.

Все театры в гости к Петербургу

ХII международный фестиваль Союза театров Европы начался 27 сентября и продлится до 31 октября, так что те, у кого есть возможность поехать в город на Неве и попасть на спектакли, смогут увидеть еще и венгерский театр Йозефа Катоны, и шведский Королевский драматический, и польский Старый театр, и парижский «Одеон», и румынский театр «Буландра», и литовский «Мено фортас» Эймунтаса Някрошюса, и гостя фестиваля – спектакль-копродукцию польского театра «Вспулчесны» и немецкого Геббель-театра «Очищенные» по пьесе Сары Кейн.

Вообще в эти дни в Петербурге, и так-то никогда не страдающем от отсутствия культурных мероприятий, проходит просто немыслимое количество интереснейших фестивалей, выставок, премьер, концертов… et cetera.

Но если говорить только о фестивале театров Европы, то нужно обязательно отметить присутствие традиции, психологического театра и модерна – театральный поток представлен в максимально возможном диапазоне.

Дань традиции была отдана в лице Пикколо-театра и спектакля его основателя Джорджо Стрелера – «Арлекин, слуга двух господ» Карло Гольдони давно стал классикой. Спектакль этот уникален своим долголетием – он идет уже 54 года, в 1947 году его поставил Ратто, в 1963 году Стрелер осуществляет «редакцию на повозках» («Арлекин» игрался в саду одной из миланских вилл), мы видим уже десятую редакцию Джорджо Стрелера, так называемую «редакцию прощения» 1987 года – пример абсолютной чистоты формы и стиля бессмертной итальянской комедии масок, commedia dell’arte.

Арлекин, Пьеро, Коломбина, Смеральдина, Бригелла, Панталоне – эти маски оттуда, из площадной итальянской народной комедии. В начале прошлого века режиссеры русского театра с успехом осваивали эти далекие от нас традиции, потому что искали в старинных театрах разных культур и стран истинную театральность, то зерно, которое, собственно, и делает театр театром. Свидетельством успеха этих поисков для нас остались вахтанговская «Принцесса Турандот» и блоковский «Балаганчик». А сколько мотивов, связанных с персонажами комедии масок, вошло в русскую поэзию Серебряного века! Классики этого жанра Гоцци и Гольдони давно стали «своими» для русской сцены. И не только для русской – вспомним замечательную «Любовь к трем апельсинам», которую поставил в «Угала» совсем еще юный Эльмо Нюганен и где он сам сыграл Панталоне.

В общем и целом комедия дель арте для нас давно стала родной. Но… Одно дело читать в ученых исследовательских трудах, например, что Смеральдина на сцену не просто выходит, но – выпрыгивает. Этот прыжок Смеральдины не давал мне покоя много лет – есть масса видов прыжков, которые могут вынести артиста на сцену, какой именно был выбран для Смеральдины? Теперь я знаю точно – это прыжок женщины, не знающей поражений. Пусть ее хозяйка Клариче печалится и льет слезы, Смеральдина будет искать выход из любого положения. И надо сказать, зал это точно чувствует – появление Смеральдины встречалось радостным шумом, словно в зале были не взрослые люди, а дети. Но на спектакле комедии масок все зрители становятся немножечко детьми – настолько наивны ее сюжетные повороты, настолько искренни выражения чувств, настолько темпераментны диалоги (которые невозможно перевести – в основе их лежит актерская импровизация), настолько все не всерьез и все так серьезно…

Смотреть этот спектакль – одна чистая театральная радость. Конечно, в какие-то моменты чувствуется усталость – шутка ли, играть спектакль столько лет. Но какие актеры! А когда в финале Арлекин, в течение трех часов демонстрировавший чудеса ловкости, гибкости и прыгучести, снимает маску, мы видим перед собой совершенно седого человека – самый знаменитый Арлекин мира Феруччо Солери играет эту роль более сорока лет!

Непрожитые жизни

В последних чеховских спектаклях Льва Додина – «Пьеса без названия» («Платонов») и «Дядя Ваня» - очень ясно и болезненно звучит мотив непрожитых жизней. Несостоявшийся Платонов и проморгавший судьбу свою дядя Ваня только самые яркие примеры, но все чеховские герои у Додина вдруг ясно начинают осознавать свои прожитые жизни как упущенные возможности. Почему, ну почему это не понимается в то время, когда еще можно что-то исправить, повернуть в какую-то другую сторону, откуда откроются совсем другие горизонты… Что заставляло и заставляет прекрасных людей жить словно в ожидании жизни, чтобы потом, когда уже ничего невозможно изменить, вдруг осознать утраченные возможности? И здесь уже есть только две возможности – или найти в себе силы достойно дожить ту судьбу, что дарована тебе Богом, или отказаться от жизни вообще… В режиссерских раздумьях Льва Додина зрителю открывается какой-то другой Чехов, нетерпеливо нервный и открытый, и – умеющий принять неизбежное, словно выученный урок…

«Московский хор»

Спектакль этот – одно из самых сильных впечатлений последних лет наряду с некоторыми постановками Петра Фоменко.

Сценография Порай-Кошица представляет собой словно дом в разрезе - высоченная конструкция, в которой смешались кровати, батареи отопления, шкафы, чемоданы, столы и стулья, абсолютно воспроизводит как атмосферу немыслимой тесноты, сопровождающей героев всю их жизнь, так и их незащищенность. Действие «Московского хора» происходит в то время, когда в Москву начали возвращаться из ссылок и лагерей люди с искалеченными судьбами. Так возвращается сестра главной героини с дочерью, измученные и - готовые мучить других во имя будущей идеальной жизни, составленной по заветам партии. И они же все составляют тот самый хор, который поет - и как поет! - не только «Летите, голуби, летите!», но и Баха, и Перголези, и который живет мечтой выступить на фестивале молодежи и студентов. Собственно, здесь история одной семьи (одной страны), которая сцементирована матерью и бабушкой – Ликой («Золотая маска» актрисе Татьяне Щуко). Частные судьбы членов семьи и складываются в портрет времени, в гармонию дисгармонии. Эгоистичные и самоотверженные, вздорные и робкие, чистые и себе на уме, они составляют тот хор, который может подняться над суетой и увидеть будущее…

… Фестиваль продолжается и сулит еще много интересного.