"Молодежь Эстонии" | 02.04.04 | Обратно

Тактика в преддверии Евросоюза

С Рейном ВЕЙДЕМАННОМ, профессором Тартуского университета, писателем, журналистом, публицистом, беседует Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Итак, Эстония официально стала членом НАТО. Меньше месяца осталось до того дня, когда страна станет членом Евросоюза. В сущности, это новая ситуация. Как вы оцениваете ее? Как смотрит на это эстонская интеллигенция?

— Если иметь в виду ближайший исторический отрезок времени, то оцениваю положительно. Но ведь никто из нас не может предсказать, как будут развиваться события в мире, скажем, через 10 лет.

Мир, увы, не становится проще, спокойнее, яснее. В начале 90-х, когда Эстония поставила перед собой цель — войти в НАТО и Евросоюз, ситуация была совершенно другой. За эти последние годы, как мы видим, и НАТО, и Евросоюз изменились. Мы вступаем не в тот Североатлантический союз и не в тот Евросоюз, какими они представлялись нам 10 лет назад. Но и угрозы, которые ныне существуют в мире, совсем не те, к которым мы привыкли во времена холодной войны. Не было такой зловещей мировой опасности, как терроризм, угрожающий ныне всем странам.

К тому же, и НАТО внутри себя отнюдь не без проблем. Мы вступаем в весьма проблемный союз. Достаточно хотя бы вспомнить ситуацию вокруг Ирака. И еще многое другое...

Словом, говорить, что вступление в НАТО освобождает нас от проблем, было бы большим лицемерием. И думать так — было бы чрезмерной наивностью. И все-таки вступление в НАТО для нас, я имею в виду Эстонию, очень важно. В том смысле, что это дает нам, как бы парадоксально это ни звучало, гарантию государственного суверенитета страны, то есть такую гарантию, какой до сих пор Эстония не имела.

Вспомним прошлое. Конец 30-х годов — это было очень сложное время в мировой политике. Россия, как мы помним, предлагала тогда Эстонии свою помощь, предлагала расширить зону безопасности. А фактически принудила Эстонию примириться с военными базами на своей территории. А это, по существу, и было началом, основой для дальнейшей аннексии. Сейчас такой ситуации у нас нет.

— Да? Наши читатели говорят: эстонцам не нравились военные базы, не нравилось присутствие российских, советских войск на территории Эстонии. Но и теперь военные базы здесь будут. Только уже другие... На том же аэродроме Эмари снова появятся чужие самолеты. Наши читатели, звоня в редакцию, спрашивают: эстонскую интеллигенцию не смущает эта ситуация?

— Да, базы будут. Но сейчас, по крайней мере, это будет сделано открыто и по согласию народа. А тогда такого согласия не было. Не было таких договоренностей, какие есть сейчас.

Не знаю, не могу сказать, сколько войск НАТО здесь будет находиться, но убежден, что все будет происходить строго на основе договоренностей.

— Но ведь и сейчас настроения в народе разные. Референдума по поводу вступления в НАТО не было, а еврореферендум показал, что противников вступления в Евросоюз или просто сомневающихся довольно много.

— Да, это так. Но большинство все-таки проголосовало за Евросоюз. И если снова вернуться к вопросу о государственной безопасности, то мы ведь знаем, что система коллективной защиты будет выстраиваться и внутри Евросоюза. Она будет расширяться. Ситуация в мире, в Европе очень сложна. События на Балканах настораживают. Очаги конфликтов появились уже в самой Европе. А это очень опасно. И в этом смысле кажется перспективной, важной мысль о создании в Евросоюзе собственных сил быстрого реагирования. Очевидно, будущее коллективной защиты связано именно с этим. Хотя европейские войска, вероятно, очень трудно сформировать. Каждая страна хочет прежде всего сохранить свои национальные интересы. А создание такого типа войск означает, что команды будут идти из Брюсселя.

Но я убежден, что такие силы будут созданы. Потому что каждый союз должен иметь возможность себя защищать.

Хочу также подчеркнуть, что совершенно уверен: расширение НАТО, наше членство в этой организации не несут в себе никакой угрозы для России. Мы так думаем.

— В прежние времена в Эстонии возмущались, и совершенно справедливо, что слишком много указаний, разного рода регламентаций идет из центра, из Москвы. Республика должна иметь возможность многое решать на месте, исходя из своих возможностей, стиля жизни, традиций и т.д. Но ведь и сейчас Брюссель выдвигает много условий. Иные указания порой удивляют.

— И не только удивляют. Порой смешат... Как некий юмор абсурда. И я совершенно уверен, что в скором будущем у нас появятся анекдоты о Брюсселе, так же, как в былые времена ходили анекдоты о центральной власти в Москве.

Мы уже сейчас видим, насколько сильна бюрократия в Брюсселе. Но я убежден, что в этом отношении мы имеем немалый опыт. И достаточно хорошо подготовлены, чтобы понимать, когда мы встречаемся с чисто бюрократическими решениями, и к тому, чтобы с ними справляться.

— Ой ли?

— Конечно, бюрократия в Брюсселе более сложная и более, я бы сказал, настойчивая. Те, что были руководителями Эстонии в прежние времена, говорят, что проблемы с фондами или, скажем, с лимитами в Москве решить порой можно было с помощью бутылки «Вана Таллинна» и копченой колбасы. В Брюсселе такой подход уже не сработает. И это убеждает нас в необходимости иметь в Брюсселе свое лобби. Кстати, мы уже и сейчас видим, что там, в руководстве, в аппарате Евросоюза есть всякие региональные группировки.

— А что нам мешает действовать таким же образом?

— Конечно, мы должны больше сотрудничать со странами-новобранцами в составе Евросоюза, с Северными странами. Я думаю, в составе Евросоюза возникнет некое региональное образование, и Эстония будет в нем участвовать. И это понятно. В Евросоюз входят разные страны. Культура бизнеса, политическая культура в большинстве стран совершенно разная. И это требует умения, я бы сказал, приспосабливаться.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что значительно возрастает роль тактики. До сих пор мы жили представлениями о стратегии. Нашими стратегическими целями было вступление в НАТО и Евросоюз. Но теперь ситуация иная. И надо менять стиль поведения. На первый план выходят именно тактические цели, тактические приемы. Я думаю, сейчас вообще в мировой политике возрастает именно роль тактики. Сегодня надо входить в коалицию с одними, завтра — с другими. Иными словами, каждая возникающая ситуация требует своего решения, своих подходов.

— Северные страны, с которыми, как вы говорите, Эстония должна сотрудничать, объединять усилия для решения каких-то задач, тем не менее не спешат переходить на евро. А у нас уже слышны торопливые призывы. Однако надо ли торопиться? Ведь переход на евро сулит дополнительные сложности... Яан Каплинский, например, не устает говорить, что Эстония чересчур послушна.

— Согласен с Каплинским. Думаю, именно благодаря такой чрезмерной послушности мы получим горькие уроки. Судьба предназначила нам такой удел...

— Но зачем? Зачем идти на заклание, если известно, что нас ожидают какие-то беды?

— А тут уж надо поблагодарить наших правителей. Нам придется платить за их ошибки, за их дурость.

Мне, например, кажется, что наши политики, стоящие у власти, не умеют или не хотят вступать в диалог с народом. А если бы они были способны на такой диалог, то знали, чего хотят люди, чего опасаются, что выдержать им будет трудно. Тогда, очевидно, уже при переговорах с Евросоюзом не допустили бы так много ошибок. Вообще должен сказать, партия, столь стремительно пришедшая к власти и обещавшая людям новую политику, тем не менее показывает те же большевистские методы работы, которые мы наблюдали в прежние времени и которые большинство из нас не устраивали.

Что же касается евро, то вы правы, Северные страны с этим не спешат. Швеция переход на евро отложила, Норвегия вообще не думает об этом. Датчане придерживаются своей валюты до сих пор. Однако наши ближайшие соседи — Литва, Латвия, Финляндия — по существу, переходят в еврозону. И Эстония фактически тоже — в еврозоне. Вы ведь помните, очевидно, что при переходе на нашу национальную валюту крона увязывалась с германской маркой. И именно через германскую марку Эстония связана с еврозоной. Немцы сделали подарок Евросоюзу, отказавшись от своей национальной валюты, хотя она была стабильна и дорога.

Конечно, евро — дорогая валюта. Переход на евро, очевидно, ударит по многим людям. Один из тех горьких уроков, о которых я говорил, как раз и заключается в том, что у нас в стране нет сил, которые бы как-то поддерживали ситуацию. Да, цены повысятся, но и зарплаты должны возрасти. И пенсии — тоже...

— Мало кто в это верит. В самом деле, кто или что может заставить работодателей, частных владельцев фирм повысить зарплату?

— Возможно, этого и не произойдет. Но мы должны спросить: почему? Почему этого не может быть?

— И почему же, на ваш взгляд?

— Да потому что у нас нет сильных профсоюзов, не развито гражданское общество. И в нынешней ситуации это ощущается особенно остро.

Я очень надеюсь, что через каких-нибудь 2-3 года, когда станет совершенно ясно, что так жить невозможно, цена рабочей силы начнет возрастать. И зарплаты будут повышаться.

— А что это за политические силы, которые могут сдвинуть ситуацию, те, которых вы, по-видимому, ждете? Эстония все эти 10-12 лет упрямо идет правым курсом, хотя в Европе, например, куда мы так рвемся, левые позиции достаточно сильны. Посмотрите, как прошли последние выборы во Франции. Левые силы или почти левые получили очень значительную поддержку. Да и в Северных странах социальная сфера очень сильна.

— В этом смысле я с некоторым оптимизмом смотрю на наших социал-демократов.

— Но последние парламентские выборы в Эстонии показали, что люди на них особенно не надеются...

— Да, сегодня им еще не доверяют. Я, между прочим, именно поэтому не вступил в эту партию, хотя предложение мне сделано. Но посмотрим... Если они докажут, что действительно придерживаются социал-демократических принципов, что социальная сфера для них важна, что они готовы принимать серьезные меры, тогда можно будет решать.

— Многие знают, что вы — человек, близкий к президенту Рюйтелю, входите фактически в его команду. В связи с этим скажите, какое место в новой Эстонии будет отведено русскоязычному населению, той его, скажем, значительной по численности части, которая не имеет синих паспортов? Мы-то думали, что Эстония вступает в Евросоюз всем своим населением. Но уже сейчас начинаем сталкиваться с ограничениями. Одни касаются свободы передвижения, другие, скажем, использования средств европейских фондов, которые направляются в Эстонию для поддержки различных проектов. Похоже, что люди с серыми и красными паспортами не будут допущены к работе в таких проектах. Во всяком случае их труд оплачиваться не будет.

Не поведет ли все это к еще большему расслоению общества, к еще большему ущемлению? И не вызывает ли это опасений насчет внутренней стабильности в государстве?

Да и вообще... Может ли пойти успешно процесс примирения, общественного согласия, инициированный президентом, при таком расслоении?

— Я думаю, что в рамках этого процесса представители русскоязычного населения и должны ставить такие проблемы. А для этого русскоязычные организации должны прежде стать частью процесса общественного согласия, присоединиться к нему.

Что же касается вопроса с европейскими деньгами, то я совсем не уверен, что это диктуется Евросоюзом. Наши с вами эстонские бюрократы вполне успешно умеют создавать искусственные препоны и барьеры.

Посмотрите, как живут люди в Швеции или, скажем, в Финляндии, не являющиеся еще гражданами этих стран. С ними все благополучно. Они участвуют в общей жизни, в общей работе. Я видел это, я знаю...

— А наши специалисты, люди достойные, образованные, интеллигентные, плохо используются в Эстонии. Что думает по этому поводу эстонская интеллигенция? Это ведь в ее силах — разбить устоявшиеся, навязанные стереотипы, убрать барьеры, снять некое пренебрежение. Разве не так?

— Вы говорите о стереотипах... Но мой опыт совсем другой. Я постоянно встречаюсь с русскими студентами и вижу, что ум у них подвижен и гибок, они даже более мотивированы в учебе, чем иные эстонцы.

Могу еще раз повторить, что подобные проблемы решаются в рамках гражданского общества. Собственно, процесс общественного согласия и должен способствовать его рождению, его становлению.

Но пока... Я думаю, что претензии можно было бы предъявить эстонской печати, она во многом виновата. Но главное — нам не хватает какого-то общего форума. Его нет, вот в чем дело. А он во многом способствовал бы взаимопониманию.

Но я думаю, что на новом уровне, когда Эстония окажется в Евросоюзе, многие проблемы будут решаться легче. Именно — на новом уровне...