Правозащитники

Таллиннскому Центру информации по правам человека исполняется 10 лет.

Нелли КУЗНЕЦОВА

Сегодня, быть может, уже не все помнят, сколь сложным, противоречивым, вызывающим тревогу, растерянность у многих был в Эстонии 93-й год. Между прочим, в дни «поющей революции», когда многие русскоговорящие люди поддержали стремление эстонцев к независимости, мы не раз спрашивали у лидеров Народного фронта, у представителей возникавших тогда новых политических сил, какой, собственно, мыслится независимая Эстония, какое место отводится в ней неэстонскому населению. Спрашивали — и не получали ответа. Как потом выяснилось, отнюдь не случайно...

К 93-му году стало ясно, что у русского населения в Эстонии возникло множество проблем. Вот тогда и была осознана необходимость создания такой общественной структуры, которая занималась бы проблематикой защиты прав человека.

Впервые эта идея прозвучала на одном из международных семинаров, куда был приглашен и Алексей Семенов. Тогда он еще не был столь известен в европейских правозащитных кругах, но уже был достаточно заметной фигурой в русском общественном движении Эстонии. Представители датского правозащитного центра и заговорили с ним о возможностях создания в Эстонии подобной структуры.

Алексей вспоминает, что эта идея, привезенная им в Таллинн, горячо здесь обсуждалась. Образовалась и инициативная группа, куда вошли известные в Эстонии люди, такие, например, как Клара Халлик, Прийт Ярве, Ханон Барабанер, Валерий Львовский, Мати Хейдметс, и другие. Многие из них потом стали членами Попечительского совета Центра, который, кстати, существует и сейчас и возглавляется Райво Ветиком, директором известного в Эстонии Института международных и социальных исследований.

Так вот в 94-м году после ряда необходимых и не таких уж простых действий Центр информации по правам человека был создан. Во главе его встали и сейчас остаются Алексей Семенов и Лариса Семенова, которая на заре существования Центра была еще Яковлевой и которая много сделала для того, чтобы Центр получил официальный статус и начал действовать.

Конечно, помогли датские деньги. Алексей Семенов говорит, что они были выделены Центру в рамках датской Программы развития демократии в странах Восточной Европы. В сущности, датский Центр прав человека помог становлению подобного Центра и у нас, в Таллинне. Между прочим, забегая вперед, скажу, что Таллиннский Центр, как бы отдавая моральный долг, помогает теперь формированию подобных структур в России, в частности, созданию «круглых столов», а также центров по защите прав человека в Приволжском регионе и на Северном Кавказе, где, как известно, особенно сложная обстановка.

Но, разумеется, не только финансовая поддержка датчан сыграла свою роль. Датчане много сделали и для правильной организации всей деятельности Центра. Недаром многие его сотрудники, в том числе и сами руководители Центра, прошли специальные курсы в Копенгагене. Их учили разрабатывать стратегические планы, изучать ситуацию в республике, писать доклады в международные организации. Кстати, комментарии нашего Центра к официальным отчетам властей республики о выполнении, скажем, той или иной международной конвенции, подписанной Эстонией, те самые комментарии, которые, по существу, являются теневыми докладами, раскрывающими истинное положение дел в республике, с большим вниманием, как показывает практика, изучаются в комитетах ООН и других международных организациях высокого уровня. И нередко их резолюции, касающиеся Эстонии, во многом основываются именно на материалах Центра, на исследованиях и публикациях его сотрудников.

Датский Центр по правам человека помог нашим правозащитникам найти и серьезных партнеров в европейских странах. И в дальнейшем Центр сотрудничал и продолжает сотрудничать с голландским Хельсинкским комитетом, с Институтом открытого общества в Будапеште, с норвежским Институтом прав человека и т.д. Словом, Таллиннский Центр информации по правам человека уже достаточно известен. В Европе у него хорошая репутация. В Эстонии же он вызывает явное или скрытое, но тем не менее порой вполне ощутимое раздражение. Чем это объяснить?

— В самом деле, Алексей, почему? Мы ведь помним некие судебные процессы, направленные против вас. Случалось даже, что арестовывали ваши счета... Не парадоксально ли, учитывая вашу репутацию в международных организациях?

— Да, это было. Но нашей вины тут, думается, нет. Скорей это нетерпимость некоторых официальных лиц...

— Желание, что называется, заткнуть вам рот?

— Возможно... Еще до нас в Эстонии был создан Институт прав человека. Но, по-видимому, единственной его целью было «давать отпор» российской пропаганде, которая утверждает, что в Эстонии будто бы нарушаются права человека. Естественно, им не могла понравиться деятельность нашего Центра. Логика тут проста до примитивности: поскольку Центр вскрывает и показывает факты, не слишком удобные для официальных властей, значит, это «рука Москвы» и надо каким-то образом воспрепятствовать работе этих людей, то есть — нашей... Прямые «наезды», довольно топорные, как будто прекратились. Эта последняя попытка с арестом счетов была прямо-таки смешной, и было понятно, кто именно ее инспирировал. Мы обратились к международным аудиторам, нас поддержали европейские правозащитные организации, и попытка расправиться с нами была фактически сведена к нулю. Налоговый департамент даже должен был выплатить штраф, то есть оплатить судебные издержки. Но лучше бы их оплатили те, кто подтолкнул департамент на подобные действия, кто стоял за его спиной. Но заметьте, я не думаю, что это политика правительства.

— Значит, взаимоотношения с государственными структурами улучшились? Вас стали понимать больше?

— Любимыми детьми в Эстонии мы, конечно, не стали. Но отношения с официальными органами не так уж плохи. Собственно, все зависит от людей, от того, кто именно приходит к власти.

После довольно долгого периода непонимания у нас заметно улучшились, скажем, отношения с Департаментом гражданства и миграции. Хотя, по существу, это наш главный оппонент. К нам ведь приходят люди, зачастую обиженные на этот департамент. Но, очевидно, столкнувшись со многими человеческими трагедиями, чиновники стали понимать: некоторые законы у нас, кстати, очень важные для людей, столь неясны, столь запутанны, а подчас и нелепы, что многие жизненные коллизии с их помощью решить невозможно. Чиновники просто не могут разобраться, какое решение тут можно и нужно принять, какое будет правильным.

Сейчас сложилась такая ситуация, что чиновники, зная, что в Центре работают опытные юристы, что действуют они не по трафаретам, а хотят и умеют разбираться в сложных, запутанных случаях, сами нередко присылают к нам людей. К тому же, мы ведь хорошо знаем и международное право, можем на него опереться...

— Кстати, о международном праве... Как скажется на деятельности Центра и скажется ли вообще новое положение Эстонии как члена Евросоюза?

— Проблемы, конечно, будут. Собственно, они уже появились. И должен сказать, что они касаются не только нас, это, так сказать, проблемы общие для всех организаций 3-го сектора.

До сих пор мы действовали, опираясь на поддержку, как я уже говорил, разных международных программ, европейских фондов и т.д. Со вступлением Эстонии в ЕС такого рода финансирование прекращается. Внутри Евросоюза страны напрямую финансировать друг друга не могут. То есть европейские деньги, конечно, будут выделяться. Но распределять их начнут уже сами эстонские власти. Предполагается, что цивилизованная, развитая страна знает, как поддерживать организации 3-го сектора, и сама может это делать. Тем более что все знают: эти организации играют чрезвычайно важную роль в обществе.

— Но известно, как поступают с нелюбимыми детьми. А вы, как всем понятно, в любимчиках не ходите. Хотя проблемы русскоязычного населения пока никуда не делись, они остаются.

— Вот именно. Но поскольку то, что касается нашего Центра, имеет отношение к международной деятельности, то заниматься нами должны как будто чиновники МИДа Эстонии. А с этим ведомством у нас отношения не самые лучшие. И это понятно. МИД вовсе не заинтересован в том, чтобы на международном уровне отвечать на вопросы, поднятые и обозначенные нами. Хотя должен сказать, что в последнее время это ведомство стало относиться к нам с большим уважением. Оттуда даже присылают официальные доклады для отзыва и комментариев. Хотя, похоже, ответа не ждут, поскольку обращаются в самый последний момент, когда времени для совместной работы уже не остается. Что ж, спасибо и на этом. Мы отправляем свои комментарии прямо в международные организации.

Но дело даже не в русофобии, как можно подумать, не в каком-то враждебном отношении к нам. Во всяком случае, это не единственный мотив. Помните крылатую фразу Фамусова из комедии Грибоедова?

— «Ну как не порадеть родному человечку»?

— Вот именно. А мы, как известно, не относимся к «своим». И уже почувствовали это, получая отказы в финансировании своих проектов. Таких примеров немало. Но, как говорится, поживем — увидим. И будем думать...

P.S.Итак, позади 10 лет... Каков итог? Широкая известность в европейских правозащитных кругах, международных организациях, что важно само по себе, поскольку дает возможность довести информацию о положении русскоязычного населения до европейских экспертов, руководителей международных структур.

Недаром на целый ряд международных конференций, проводимых Центром информации по правам человека и посвященных проблемам гражданства — безгражданства, положения нацменьшинств в Эстонии, вопросов образования на русском языке и т.д., приезжали крупнейшие международные специалисты, такие, например, как Эрик Андре Андерсен из Дании, Кармен Тиле из Германии, Фернан Лоренн, франкоканадец, живущий и работающий в Австралии, и другие.

Кто-нибудь может сказать: все это хорошо, но ведь проблемы остаются. Да, они есть. Но ведь известно и другое: капля камень точит...

Что еще? Более 8 тысяч обращений людей, проблемами которых здесь занимались долго и серьезно. И сумели помочь. Речь не идет при этом о консультациях, разъяснениях по телефону, число которых уже превысило 70 тысяч.

Более 80 выигранных судебных процессов. И это важно, поскольку юристы Центра берутся лишь за те дела, которые могут стать прецедентом для решения проблем сотен людей или послужить основанием для требования пересмотра того или иного закона, как было, например, с проблемой воссоединения семей и в некоторых других случаях.

А кроме того — тренинги, семинары, организуемые Центром для юристов, работников 3-го сектора, педагогов, молодежи и т.д., где речь идет об умении защищать права человека.

Мы привыкли к тому, что Центр есть, что он действует, несмотря ни на что, туда можно обратиться за помощью, за консультацией, за поддержкой. Но надо это уметь ценить...