"Молодежь Эстонии" | 15.12.06 | Обратно

Партнеры близкие и дальние

Готовность к быстрому реагированию

Окончание. Начало
в №№ за 12 и 14 декабря

Геннадий ГРАМБЕРГ,
«Актуальная камера», ЭТВ

Большинство программ партнерских отношений, несомненно, являются одними из самых успешных в деятельности альянса за его пределами. В стратегическом плане большую важность имеет сотрудничество с Россией.

В следующем году будет отмечаться 10-летие подписания Договора об основах взаимоотношений и 5-летие создания Совета НАТО-Россия (NRC). Сотрудничество ведется по двум направлениям – операционному и политическому. В НАТО считают самым успешным примером операционного взаимодействия миссию KFOR в Косово. Кроме этого, большие надежды возлагаются на взаимодействие при ликвидации последствий катастроф и в чрезвычайных ситуациях, в борьбе с терроризмом. Гораздо сложнее обстоят отношения между альянсом и Россией в политической области. Кроме споров о применении Договора об ограничении конвенционального вооружения, в том числе и в отношении стран-новобранцев НАТО, серьезные проблемы остаются в связи с Грузией и Молдавией. В Рижской декларации подчеркнуто, что альянс выступает за территориальную целостность этих стран и вывод иностранных войск с их территории. Если из Грузии российские войска выводятся, то с Молдавией дела обстоят сложнее. НАТО явно беспокоит и то, что российская политическая элита на встречах с представителями НАТО, в том числе и в рамках Совета НАТО-Россия, выражает свое желание тесно сотрудничать, но в российских СМИ это не особенно афишируется. Там развернута враждебная к НАТО кампания, где постоянно рисуют из НАТО главного врага России. Это особенно наглядно проявилось во время так называемого «Ралли НАТО-Россия», которое весной этого года прошло от Дальнего Востока до Калининграда и ставило своей целью ознакомить российскую общественность с альянсом и его истинными целями. В Пскове, где мне довелось наблюдать вблизи, как проходит это шоу, в зале заседания я слышал в большинстве положительные мотивы в выступлениях российских представителей, в то же время на улице, где коммунисты и другие левые экстремисты скандировали антинатовские и расистские лозунги, тональность была совсем иной. Для представителей НАТО в России такая пропагандистская акция стала хорошим уроком, и ее намерены повторить, немного изменив формат.

Определенные надежды на саммит в Риге возлагала Грузия. Но никаких открытых обещаний о будущем членстве в НАТО ей пока не дали, хотя целый ряд стран, в том числе Эстония, относятся к этому положительно. В частности, Грузия надеется, что ей удастся присоединиться к программе подготовки к вступлению (MAP — от английского Membership Approaching Programm), что фактически является билетом на вступление. Однако ситуация вокруг Грузии довольно сложная, и не верится, что альянс готов взять на себя большую ответственность в этом регионе. В перспективе же НАТО должен быть заинтересован в усилении своего присутствия в Закавказье, особенно после того, как Балканы практически полностью станут зоной влияния альянса. Пока что в статье 37 Рижской декларации Грузии и Украине предложен формат интенсивного диалога, что является более высшей ступенью, чем PfP, но не дает статуса подготовки к членству.

До недавнего времени Украина считалась одним из самых вероятных будущих членов НАТО, но после парламентских выборов и прихода к власти В.Януковича столь быстрого прогресса ожидать не стоит, поскольку нынешние власти фактически заморозили интеграцию с натовскими структурами.

Миссия в Афганистане создала хорошие предпосылки для сотрудничества со странами, расположенными далеко от Европы. Речь идет об Австралии, Новой Зеландии, Южной Корее и Японии. Естественно, что здесь речь не идет о членстве, а о тесном партнерстве. В перспективе НАТО подготавливает почву для установления таких отношений с Китаем, который находится также в непосредственной близости к Афганистану.

Хотя Афганистан находится сейчас в центре внимания НАТО, но победные реляции на Рижском саммите поступили вовсе не оттуда. С большой помпой генсек Яап де Хооп Схеффер оповестил о достигнутой полной готовности сил быстрого реагирования блока (NRF — от английского the NATO Response Force), способных, по его словам, действовать на земле, в воздухе и на суше. Необходимость в таком заявлении очевидна – силы быстрого реагирования стали одним из важнейших элементов обеспечения военной мощи блока. Размер этого многонационального формирования должен достигнуть 25 тысячи человек. В соответствии с комплексным политическим руководством, одобренным Рижским саммитом, в перспективе на следующие 10-15 лет армии стран-членов блока на 40% должны состоять из сил быстрого реагирования. Эти силы должны быть готовы не только к военным операциям высокой интенсивности, но и к участию в ликвидации последствий природных катастроф и миссиях по поддержанию мира. Но для реализации этих благих целей нужно решить еще целый ряд задач. Во-первых, финансирование участия в таких операциях. Сейчас каждая страна должна это делать из своих ресурсов. Но то, что по силам, к примеру, США, может обернуться серьезными финансовыми проблемами для небольших стран. Например, у Эстонии нет больших транспортных самолетов для переброски людей и техники, поэтому без помощи союзников эту задачу не решить, но полет такого самолета может пробить огромную брешь в оборонном бюджете страны. Одним из решений этой проблемы предлагается покрывать (хотя бы частично) расходы на участие в экстренных операциях из общего бюджета.

Во-вторых, необходим более совершенный механизм планирования для многонациональных сил быстрого реагирования. Самой сложной задачей остается координация вклада каждой страны – ведь надо знать не только, что может дать каждый член блока, но и как вписать это в общую палитру вооружений и логистики всего подразделения. С увеличением числа членов НАТО эта задача будет еще более усложняться, но без ее решения силы быстрого реагирования не будут столь боеспособны, как это требуется.

Как военная организация альянс в итоговой декларации уделил значительное место вопросам развития военной мощи. Об этом достаточно много говорилось. Обратим внимание на те моменты, которые лишь обозначены — усовершенствование командной структуры и эффективность обороны. В Рижской декларации (п.27) сказано, что НАТО намерен идти по пути повышения результативности и эффективности своих штаб-квартир. Сейчас в Европе НАТО имеет три штаб-квартиры наземных войск – в Голландии, Италии и Португалии. Как и главная штаб-квартира в Брюсселе, они представляют собой огромные комплексы, где работают несколько тысяч военнослужащих и гражданских лиц из разных стран-членов альянса. С собой они привозят членов семей. Для обслуживания такого городка на месте создается своя инфраструктура, играющая немаловажную роль в экономике региона, где расположена штаб-квартира. Повышение эффективности работы штаб-квартир включает и планы по закрытию или сокращению хотя бы одной из них. Несомненно, что это вызовет недовольство со стороны правительства страны пребывания. Однако НАТО стоит перед необходимостью сокращения затрат на аппарат управления, иначе средств на более важные программы будет катастрофически не хватать.

Одной из таких затратных, но приоритетных программ является противоракетная оборона. Поставлена задача обеспечить противоракетным щитом все контингенты НАТО во всех местах проведения операций (п.24 Рижской декларации). Декларация предписывает подписать первые контракты на применение систем защиты. Вопрос только, какой системе будет отдано предпочтение. Трения между США и некоторыми европейскими странами альянса могут стать тормозом на пути к взятию на вооружение самой современной системы противоракетной обороны, которую разрабатывают США.

Нас же в Эстонии больше всего интересует вопрос о будущем охраны воздушного пространства стран Балтии, которую осуществляют с полугодовым чередованием союзники по НАТО, обладающие истребителями. Естественно, что вечно так продолжаться не может, даже с учетом того, что некоторые страны считают участие в охране Балтийского неба хорошим шансом не только дать возможность своим военным летчикам потренироваться в полетах, но и оправдать наличие несоразмерно большого парка истребителей. Нужно ли создавать видимость охраны воздушного пространства 24 часа в сутки 7 дней в неделю, если реально самолет, базирующийся на аэродроме под Шяуляем в Литве, может достигнуть северного побережья Эстонии минут через 15-20 после возникновения повода для вмешательства, например, угрозы использования гражданского самолета в террористических целях. Хотя Рийгикогу принял закон, разрешающий сбивать гражданские самолеты, захваченные террористами, но не до конца ясно, как будет отрабатываться цепочка управления в такой ситуации – приказ может отдать министр обороны Эстонии, но пилот истребителя, к примеру, поляк или бельгиец, и без санкции своего командования может просто проигнорировать приказы не ведомого ему министра обороны. Наличие — хоть и небольшого — авиаподразделения НАТО на территории стран Балтии может расцениваться Россией как нарушение договоренности с альянсом о том, что после вступления Эстонии, Латвии и Литвы туда не будут вводиться дополнительные силы НАТО на постоянной основе. Одним из решений проблемы может стать создание тремя странами Балтии к 2020 году Балтийской военно-воздушной эскадрильи, к которой и перейдут функции охраны воздушного пространства.