«Извините, госпожа Меркель!»

Так озаглавил свою публикацию в Eesti Päevaleht советник премьер-министра Андруса Ансипа Калев Кукк, попытавшийся как-то сгладить радикализм выступления бывшего посла Эстонии в России Марта Хелме («МЭ», 8.02) в связи с инициативой Рейна Ланга вернуть переселенцам из Эстонии их законную собственность.

«Не знаю, плакать или смеяться, читая текст Марта Хелме, — пишет советник премьера. – Как из рога изобилия на нас выплеснуты факты, утверждения и всевозможные теории. Обществу, уважающему свободу слова, приходится с этим мириться, поскольку добрые обычаи в нашей печати пока что не прижились.

Ложь и изобилие фактических искажений в публикации можно однозначно квалифицировать как подогревание враждебности к народу и стране и как прямую ложь в адрес канцлера Германии Ангелы Меркель. Публикация, желающая доказать, будто богатейшая страна Европы Германия по инициативе своего нового канцлера вымогает из Эстонии деньги, говорит о чрезвычайной фантазии и крайнем цинизме автора».

Советник премьера настаивает, что утверждения Хелме, будто на встрече с Ангелой Меркель 18 ноября минувшего года Андрус Ансип говорил о компенсации имущества довоенным переселенцам в Германию, чистый вымысел. Эта тема, по словам Кукка, не имеет никакого значения для Германии, а распространяется исключительно ради мелочной внутренней политики Эстонии.

Дажа слабо ориентирующийся в политике и истории человек понимает, что Германия никогда не станет говорить о каких бы то ни было компенсациях за Вторую мировую войну. Причин требовать с кого бы то ни было компенсаций ей не найти днем с огнем. Не заинтересована в подобных обсуждениях и Эстония.

Хелме трудно убедить в том, что ни Ангела Меркель, ни Андрус Ансип не касались вышеозначенной темы.

А поясняя суть инициативы Рейна Ланга, советник премьера подчеркивает: Ланг никогда не говорил о компенсации переселенцам. Этот вопрос был решен в 1991 году Законом о реформе собственности. Да, в законе есть раздел 3 статьи 7, оставляющий вроде бы теоретическую возможность вернуться к вопросу об имуществе переселенцев. Но этот раздел никогда серьезно не пытались реанимировать. И реформа собственности, и Конституция страны никогда не отождествляли переселенцев (добровольно покинувших Эстонию в 1939-40 годах по призыву фатерланда) и постпереселенцев (вынужденно покинувших Эстонию перед угрозой расправы советской власти, воспользовавшись возможностью, представившейся в рамках документов, являвшихся составной частью пакта Молотова-Риббентропа).

В этом смысле, поясняет советник премьер-министра, большинство из 6896 бежавших из Эстонии постпереселенцев (не отказавшихся от гражданства Эстонии, из них около 4000 этнические эстонцы) ничем не отличаются от тех, кто несколько месяцев спустя бежал в Россию от Германии в страхе перед подручными новой власти.

В отличие от постпереселенцев, бежавших в Германию, последние почему-то оказались субъектами реформы собственности. По Закону о реформе собственности были субъектами до 1998 года и те постпереселенцы, которые по состоянию на 16 июня 1940 года являлись гражданами Эстонской Республики. Но некоторые партии, «идя навстречу своим избирателям», вдруг сочли почему-то пакт Молотова-Риббентропа частью современной правовой системы Эстонии.

Но по Закону о реформе собственности все те, кто был по состоянию на 16 июня 1940 года гражданами Эстонской Республики, равны в отношении к реформе, независимо от того, как потом складывалась их жизнь. «МЭ»