Дело Малиновского живетВ мае нынешнего года читатели, внимательно следившие вот уже на протяжении трех лет за ходом процесса по так называемому "мафиозному" делу Бориса Малиновского, видимо, сочли, что вместе с приговором закончатся мытарства судебных заседателей, прокурора, адвокатов и самих подсудимых. Ан нет, уважаемые, живет еще дельце и здравствует! Завтра оно вновь должно слушаться в Окружном суде. На этот раз суду предстоит рассмотреть протест прокурора Александра Чичерова на оправдание Валерия Суетина по факту вымогательства у шведского бизнесмена с редкой скандинавской фамилией Карнюшин и апелляционные жалобы адвокатов Анатолия Ярославского и Аллы Якобсон, защищающих соответственно Бориса Малиновского и Александра Аврутина. О решении суда, если оно, конечно, будет вынесено, мы расскажем в следующем номере нашей газеты, а сегодня своими впечатлениями о "процессе века" на страницах "Молодежки" делятся его непосредственные участники - прокурор Александр ЧИЧЕРОВ и адвокат Анатолий ЯРОСЛАВСКИЙ.
Александр ЧИЧЕРОВ - прокурор Государственной прокуратуры:"Прошлые обвинительные заключения по этому делу написаны так скверно, что ознакомившись с его первыми страницами, хотелось отложить бумаги в сторону. Подобное происходит при чтении никудышной книги. О последнем обвинительном заключении такое сказать нельзя. Оно дало возможность конкретизировать вину подсудимых."Участником этого процесса я стал, можно сказать, случайно. Получилось так, что мой коллега Урмас Таммиксаар был задействован на суде в Тарту, а потому руководство прокуратуры доверило дело мне. Думаю, произошло это не случайно. Во-первых, по долгу службы уже довольно длительное время я "сижу" исключительно на уголовных делах, а во-вторых, мне и самому было интересно поучаствовать в столь неординарном процессе, покопаться в материалах дела, поискать новые ходы в нем. Более того, сама личность подсудимого Бориса Малиновского мне была знакома. По разговорам с коллегами по прокуратуре, сотрудниками полиции у меня достаточно четко сложился портрет этого человека: жесткого, порой неуравновешенного, умеющего постоять за себя. Эти "знания" нисколько не повлияли на мое последующее решение в суде первой инстанции. Если бы я почувствовал в ходе процесса или перед его началом, что они меня в какой-то мере тяготят, несомненно тут же взял бы самоотвод. Кроме того я всегда считал и считаю, что лучший способ не попасться - не делать дурного. Вот как в данном случае: говори то, что есть на самом деле. Не ври ни себе, ни людям. Многие полагают, будто на заключительном этапе судебного разбирательства на прокурора оказывалось какое-то давление. Не скрою: определенные советчики встречались, но от подобного рода рекомендаций я уклонялся. Скажем так, - отшучиваясь. Когда же приступил к изучению материалов дела, сразу обратил внимание на то, как проводилось предварительное следствие. Скажу коротко: из рук вон плохо, не профессионально, а обвинительное заключение составлялось следователем Юханом Тиллем явно не без злого умысла с его стороны. В чем это выражалось? Мне трудно сейчас говорить, ведь прошло уже более трех лет, да и сам следователь, по моим данным, не по собственной инициативе в ходе слушания дела Малиновского был уволен из правоохранительных органов. В настоящий момент речь может идти только о преступной халатности следователя. Называя ее преступной, вполне отдаю отчет своим словам, так как действия господина Тилля вполне подпадают под статью 162 Уголовного кодекса республики - "должностная халатность". Свои "художества" Тилль начал буквально с самого ареста подозреваемых, в том числе и Малиновского. Уже десятого июня 1995 года он изымает при обыске на квартире у некоего гражданина Гунара Хальяка два паспорта и два водительских удостоверения, принадлежавших господам Силину и Еремееву. Все бы ничего, но на этих документах умелой рукой "вмонтированы" фотографии одного и того же человека - Бориса Малиновского. Даже невооруженным глазом видно, что эти паспорта неоднократно использовались. Что же делает следователь Тилль? Недолго думая, он укладывает эти очень важные документы в сейф. И только после увольнения Тилля из полиции прокуратура получила к ним доступ. Шестнадцатого октября 1997 года по факту подделки документов возбуждается уголовное дело. Однако драгоценное время упущено. Тем более что главный свидетель по данному эпизоду, Гунар Хальяк, осенью 1996 года скоропостижно умирает. Не исключаю возможность, что ему помогли это сделать. Какую-то непонятную чехарду затеял Юхан Тилль и с видеокассетами, на которых засняты моменты опознания подозреваемых. Во время следствия он записывал происходящее на одну кассету, а суду была представлена совершенно другая, на которой скомпонованы некоторые эпизоды следствия. Хотя не сомневаюсь, подобные видеомонтажные новации следователя никак не могли исказить суть самого уголовного дела. Естественно, если взять какой-либо некачественный продукт, то из него уже конфетки не получится. Поэтому пришлось работать с теми материалами, которые имелись в деле. Не буду еще раз подробно касаться его сути, скажу только о некоторых моментах, которые мне показались очень важными. Во всяком случае, на них я попробовал акцентировать внимание суда. Во-первых, считал ранее и до сих пор считаю, что следовало бы признать потерпевшим не только бизнесмена Николая Матвеева, но и его мать. Именно она имела с Борисом Малиновским разговор о погашении ее сыном долга Эстонскому социальному банку. Именно в ее присутствии подсудимый выложил на стол свой пистолет. Именно в его кабинете в тот момент находилась угрожающего вида собака. Адвокат подсудимого выдвигал в этом отношении свою точку зрения, дескать, сам Малиновский не угрожал Матвеевой, не запугивал ее словесно. А разве это не угроза, когда перед носом женщины кладут пистолет, а речь ведут о возврате четырехсот тысяч крон, невесть откуда взявшихся. Да и другой потерпевший, Карнюшин, утверждал, что в офисе Бориса Малиновского разгуливала какая-то собака, а обстановка в охранной фирме "Ноттон" напоминала приближенную к боевой. В целом я остался доволен тем, что суд первой инстанции согласился с моим мнением и признал госпожу Матвееву потерпевшей. Правда, в данном случае не грех было бы привлечь к ответственности и правление Эстсоциалбанка, незаконно передавшего право требования возврата кредита у Матвеева фирме "Ноттон". Но об этом речь на суде только заходила, но не дошла... Не имею претензий и к приговору суда первой инстанции, кроме приговора, вынесенного Валерию Суетину, которого он оправдал. Завтра буду отстаивать свою точку зрения в Окружном суде. Что же касается основных характерных особенностей этого, на мой взгляд, не слишком сложного уголовного дела, то главной его "достопримечательностью" является, повторюсь, следователь Юхан Тилль, заволокитивший предварительное следствие и допустивший массу непростительных ошибок. Подсудимые получили то, что заслуживают, потерпевший, шведский бизнесмен Леонид Карнюшин, судя по всему, также остался доволен приговором. Только вот вряд ли он будет доволен тем обстоятельством, что в отношении его возбуждено уголовное дело по факту сокрытия многомиллионных сумм в виде налогов за коммерческую деятельность на территории иностранного государства. Одним словом, предыдущий суд раздал почти всем сестрам по серьгам. Подождем решение вышестоящего органа. Надеюсь, его решение будет последним в этом не в меру затянувшемся деле.
Анатолий ЯРОСЛАВСКИЙ - присяжный поверенный адвокат:"Вынося подобного рода приговор Борису Малиновскому, судьи без ложной скромности могли бы с пафосом произнести: "Мы руководствовались революционным сознанием".Такого длительного процесса в моей практике еще не было. Ранее мне приходилось работать по делу в течение года, но это было в какие годы... Если задаться вопросом: в чем причина затянутости судебного разбирательства, то ответы появятся сами собой. Во-первых, в некачественном следствии. Это очевидно. Во-вторых, в желании разобраться раз и навсегда с так называемыми "мафиозными" группировками. Но существуют ли таковые в Эстонии? На мой взгляд, их не было и три с половиной года назад, когда фабриковалось дело Малиновского, нет их и сейчас. Дело моего подзащитного уникально не только по своей длительности, но и по доказательственной базе, которая отсутствует напрочь. Поэтому позиция защиты с самого начала строилась на том, что нет достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что Малиновский виновен в вымогательстве по двум эпизодам. Возьмем, к примеру, первый из них - эпизод с потерпевшим бизнесменом Николаем Матвеевым, взявшим в свое время кредит в Эстсоциалбанке и не возвращавшем его длительное время. До тех пор, пока банк не уступил право требования возврата кредита охранной фирме "Ноттон", одним из соучредителей которой являлся Борис Малиновский. Прокурор Чичеров в своей речи говорил о том, что следовало бы и банковских служащих по данному факту привлечь к уголовной ответственности. Извините, но это просто красивые слова. Гражданский кодекс позволяет банку обращаться к фирмам с просьбой о содействии возврата кредита. Ведь были у договорившихся сторон и свои обязательства друг перед другом: иметь общий счет в банке, а деньги с него не имел право снимать ни один из партнеров без ведома другого. Кроме того, следствию, да и самому суду надо было быть пунктуальным во всем. Если мы говорим об эпизоде с Матвеевым, то начинался он с заявления последнего о том, что его обидели малиновцы, дескать, ударили, оскорбили. В дальнейшем это заявление трансформировалось в... вымогательство. Почему? На каких основаниях? Неясно. Затем с Малиновским начала контактировать мать бизнесмена Матвеева, совершеннолетнего человека, отвечающего за свои слова и поступки. Он сам зарегистрировал фирму, сам брал кредит в банке, сам его длительное время не отдавал. При чем, опять-таки, здесь мать? И с собакой в кабинете Малиновского смешно получилось. Да, она находилась рядом с хозяином, когда в офис фирмы "Ноттон" пришла для выяснения отношений мама Матвеева. Не вижу здесь ничего криминального, ведь никто в суде не смог доказать, что собака использовалась для запугивания. Тем более появление в кабинете Матвеевой было спонтанным. Вот почему обвинение, предъявленное Малиновскому по данному эпизоду, совершенно несостоятельно. И это понимают, по-моему, все. К сожалению, кроме самого суда. Теперь обратимся ко второму эпизоду, по которому также обвиняется подсудимый Малиновский. В данном случае потерпевшим здесь предстает шведский бизнесмен Леонид Карнюшин, открывший в свое время в Таллинне магазин "Сантос". Судя по его заявлению, ему-то и предлагал так называемую "крышу" Малиновский. Только вот возникает небольшая проблема: показания, которые давал Карнюшин на предварительном следствии, а затем - в суде, мягко говоря, противоречат друг другу. В начале он утверждал, что со стороны подсудимого не было угроз, а в суде заезжий коммерсант уже называл Малиновского вымогателем, бандитом и уголовником. Показания Карнюшина трансформировались в худшую сторону. Естественно, по отношению к Борису Малиновскому. Почему это произошло? Да потому, что Карнюшину нужно было во что бы то ни стало доказать, что Малиновский виновен. Связано это было, на мой взгляд, исключительно с тем, что заграничный гость оказался несостоятельным бизнесменом, который "увяз" в коммерции с чужими деньгами, вложенными в дело. Строго говоря, он их просто профукал. В материалах дела есть документы, подтверждающие, что он действительно снимал деньги фирмы со счета, тратя их на личные цели и выплату различного рода взяток. Но не это главное. Карнюшин попался на том, что не платил государству налоги. На сегодняшний день он должен Эстонии несколько миллионов крон. Благодаря постоянным заявлениям Малиновского сейчас в отношении Карнюшина возбуждено уголовное дело. Будет оно иметь ход или нет - не знаю, так как с налогами всегда очень трудно разбираться. Пока ясно одно: человек, причинивший стране ущерб на огромную сумму, продолжает заниматься бизнесом, а подсудимый Малиновский продолжает судиться... Меня часто спрашивают: с чем можно сравнить этот судебный процесс. Как правило, отвечаю абстрактно - с кирпичной постройкой. Если, скажем, у дома хороший фундамент, то он будет стоять вечно. Если здание построено на болоте, то по истечении времени оно начинает само разрушаться. То, что произошло с Борисом Малиновским, очень напоминает это здание, которого уже нет, а жилец продолжает существовать под его гнилыми обломками. Не думаю, что в Эстонии еще будут столь несостоятельные процессы, хотя несостоятельность самой правовой системы в государстве поражает. Сегодня несостоятелен суд, несостоятельно следствие, в том числе несостоятельна защита, которая не может пробиться через систему, не имеющую возможности отстоять право человека, зачастую невиновного. С точки зрения обывателя, я боялся бы оказаться в такой ситуации, в которой оказался мой подзащитный, ведь судебная ошибка может коснуться любого прохожего. Несправедливость как таковая в правовой системе сказывается на всех, не только на тех, кто сидит на скамье подсудимых, но и на простых людях. Она дает возможность сводить счеты друг с другом. Порой безнаказанно. Вот что страшно. Мнения двух участников процесса записал Юрий ГРИГОРЬЕВ. |