Изобретатель - хозяин, а не слуга

Свою точку зрения на изобретательство высказывает директор OU "Volinik" Людмила ГАНС.

Причина нынешнего незавидного положения изобретательства в Эстонии, по ее мнению, гораздо сложнее, нежели представляет его Э.Нугис. Назовем две фамилии - Калашников и Эдисон. Оба - всемирно известные изобретатели. Калашников всю жизнь изобретал, он жив и поныне, но помимо орденов и прочих наград морального свойства, по сути ничего не имеет. Миллионов не нажил. Эдисон имел миллионы, но чтобы поддерживать свою изобретательскую деятельность, он должен был постоянно тратить свои деньги. В конце концов Эдисон разорился и покончил с собой. Разница в судьбах этих великих изобретателей и есть разница в положении изобретательства в Советском Союзе и на Западе, а теперь и у нас, в Эстонии, говорит Л.Ганс.

В Советском Союзе изобретатель не был владельцем своего изобретения. Согласно "Положению об изобретениях" автор изобретения (гражданин СССР) мог получить только авторское свидетельство. А организация, в которой он как физическое лицо работал, то есть юридическое лицо рассматривалось как заявитель. Но ни автор, ни заявитель владельцем изобретения не являлись. Владельцем изобретения являлось государство. Автору предстояло лишь заботиться, чтобы в государстве его детище использовалось по назначению, ибо тогда ему полагалось вознаграждение - как правило, не свыше 20 тысяч рублей. Можно сказать оранжерейные условия. Награда не столь велика, но и забот по сути никаких.

Выйти изобретателю за рубеж и продать там лицензию было чрезвычайно трудно. Могло выйти лишь государство, но только через "Лицензинторг" или, как в случае с Арнольдом Сеппо, через "Медэкспорт". Чиновники этих организаций плохо разбирались в патентном праве, в маркетинге. Они были заинтересованы лишь в поездках за рубеж. Если изобретение все же патентовалось за рубежом, автор или заявитель получали патент. Но фирма, которая имела право патентовать изобретения за рубежом, находилась в Москве и была единственной на всю большую страну. То есть мы жили в перевернутом обществе. Мы изобретали, но, как правило, не являлись владельцами своего детища, были слугами государства.

Сейчас же изобретатель сам должен уметь продать свое новшество, быть менеджером. А это чрезвычайно сложно. И я иногда, выступая с лекциями, продолжает Л.Ганс, советую: изобретайте, только если ваша жена - юрист, знакомая с патентным правом, а теща - бухгалтер. Только такая связь: изобретатель - юрист - финансист даст возможность продать свое изобретение.

Ведь что такое патент? Если он лежит мертвым грузом и его никто не покупает, владельцу, как справедливо замечает Э.Нугис, приходится ежегодно платить пошлину, которая с каждым годом возрастает. Это стимулирует владельца - автора изобретения добиваться использования на практике своего детища. Словом если ты запатентовал изобретение в данной стране, то будь добр позаботься о его использовании. Или - плати пошлину. Жестко, но в общем-то справедливо. Так что изобретатель должен хорошо знать, как я уже говорила, и экономику, и юриспруденцию. А также рекламное дело, маркетинг. Запатентовать свое изобретение и продать его - тяжелейшее дело.

Если вновь вспомнить Эдисона, то да, он разбогател на своих изобретениях, но они же его и разорили, ибо некоторые его детища лишь выжимали у него деньги, он не мог их продать. И - обанкротился.

Эстонское государство в настоящее время не имеет средств, чтобы поддерживать изобретательство. Тем не менее ряд предприятий умело используют изобретения, сделанные их работниками, если это, конечно, предприятию выгодно. Так, завод "Норма" патентует изобретения г-на Тедера и других авторов, связанные с ремнями безопасности, в России. Подобные примеры имеются и в таллиннской "Флоре". Точно также эстонские изобретатели поступали и в 20-30-е годы. Так, например, эстонское изобретение фотоаппарата "Minox" (к слову, прототип "ФЭДА") было запатентовано в Латвии, там же новинка выпускалась много лет.

Государство может помогать, но оно, государство, еще очень молодо. Поэтому нужны фирмы, которые брали бы на себя все заботы, в том числе и финансовые, по маркетингу изобретений. Но это очень трудная и дорогостоящая работа, к чему изобретатель должен быть готов.

Кредит в банке под изобретения едва ли можно получить. Только если изобретатель или фирма, которую он представляет, докажет, что изобретение действительно представляет большой интерес и сулит хорошую прибыль, будучи использовано на практике.

Что еще можно порекомендовать? Я являюсь членом жюри международного Салона изобретений и ноу-хау в Брюсселе, говорит Л.Ганс. Салон проводится раз в год. И я имею право представить там изобретение, которое может получить поддержку международных европейских фондов. Второй салон, в котором я являюсь членом жюри, в Марокко. Там также можно выставить свое изобретение, чтобы получить финансовую поддержку. Но для того чтобы повезти свое изобретение за рубеж и представить его там, необходимы определенные средства. Хотя понятно, гарантии, что они получат финансовую поддержку, нет.

Хочу обратить внимание изобретателей, продолжала рассказ Л.Ганс, и на такое обстоятельство (о нем говорит в своей статье и Э.Нугис): помимо изобретения существует еще и такое понятие, как "полезная модель". Это немного выше, чем рационализаторское предложение и ее, полезную модель, всегда можно переоформить в изобретение. Стоимость подачи заявки на полезную модель меньше, чем на изобретение. И не удивительно, что на сегодня, с момента принятия в 1994 года Закона о защите изобретений, эстонскими авторами запатентовано всего 4-5 изобретений и около 100 полезных моделей.

Подведем небольшой итог. Раньше, как заметила Л.Ганс, мы жили в перевернутом мире. Автор изобретения не являлся хозяином своего интеллектуального детища. Заботу о его "внедрении" (помните, было такое характерное выражение) брало на себе государство в лице того или иного предприятия или же института (все они были государственными). Оно же являлось его, изобретения, собственником. Изобретателю, по сути, доставались крохи с барского стола "за внедрение" (до 20 тысяч рублей дело доходило крайне редко). Сейчас же ситуация более логичная. Изобретатель, если он, конечно, подразвернется и сумеет запатентовать свое детище, становится его полноправным хозяином. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сумеешь рационально им распорядиться - разбогатеешь. Нет - разоришься, об изобретательстве придется забыть. Все же, с моей журналистской точки зрения, Эдвин Нугис прав: отказывая изобретательству в поддержке, государство тем самым само подрезает себя под корень.

Ярослав ТОЛСТИКОВ.