СПИСЫВАЮТСЯ В АРХИВ ЛЮДИ

ЧИТАТЕЛИ ЗВОНЯТ - ПОЛИЦИЯ МОЛЧИТ

Скажите, кого ныне этим удивишь - вон сколько интернированных! И правы, к сожалению, будете. Только не у каждого интернированного есть свидетельство о смерти, будто умер к тому же в городе, где вообще никогда не бывал.

Какие, оказывается, прежде были замечательные времена! Корреспонденту не приходилось заниматься не свойственными журналисту делами. На то были соответствующие органы. Поднял в газете вопрос, прокуратура, увидев, что есть криминал, проводила расследование. Не слова это. По моим публикациям тогдашний заместитель прокурора не однажды возбуждал уголовные дела и привлекал к ответственности виновных.

А теперь? Газета пишет, что на живого человека имеется свидетельство о смерти - явно предполагается мошенничество, за которым, по всей вероятности, стоит квартирная афера, - в ответ тишина. Газета называет имя помощника префекта Таллиннской полиции Владимира Тришкина, который предложил журналисту письменно изложить эту историю (она не только изложена, но проведено первое расследование, опубликован снимок потерпевшей), - тишина.

Русские начальники не читают русских газет? Очень может быть - насильно мил не будешь. Но практика показывает: если упомянута фамилия, то, независимо от языка издания, адресат узнает об этом тут же. Стало быть, полицейским ох как не хочется брать на себя лишнюю обузу, есть у них еще дома дела.

А вот читатели отозвались сразу. В день публикации стол ощетинился липучками: коллега с утра записала телефонные сообщения. И это были не эмоции. Люди назвали и последний (не по данным адресного бюро, а фактический) адрес Эмилии Николаевой, и адрес ее дочери Элины Бушуевой и даже имя ее сына - внука бабушки, о которой, судя по всему, Роман тоже давно забыл, если вообще знал.

ТЕНЬЮ БРОДИТ ВОКРУГ "СВОЕГО" ДОМА

Показала газету со снимком Эмилии Ивановны двум женщинам, сидящим на скамейке перед домом.

- Миля! - воскликнула одна.

- Не похожа, - усомнилась другая.

- Когда вы видели ее в последний раз?

- Года два назад, но выселили ее раньше.

Однако сначала я постучала (звонок не работает) в квартиру 17. За дверью слышалась музыка и невообразимый собачий лай. Долго никто не открывал. Наконец выглянул через цепочку (белым днем, при наличии четырех (!) собак в двухкомнатной квартире) хозяин - молодой, широкоплечий здоровяк. Сразу стало ясно, что ничего рассказывать не будет. Почему? Разве купил квартиру не по закону?

Дворник Зинаида Тимофеевна пригласила к себе. У нее-то мы и засиделись.

- Несчастье-то какое! - сокрушалась она. - А ведь первой красавицей в доме была - высокая, статная. Этот дом в 1961 году построил наш трест, и все мы получили квартиры. Миля и ее Петр тоже в "Таллиннстрое" работали, двое детей, все шло хорошо. А потом Петр стал пить по-черному, жену бить. Ну и досталось же Миле! Затем Валера подрос, все от отца взял и тоже на мать руки поднимал. При новой власти долг за квартиру образовался, вот и выселили их. Квартиру Николаевых купила сестра нашей домоуправши, не купила, а только долг заплатила. И быстро ее продала нынешним хозяевам.

Мужчин мы больше не видели, а Миля все время приходила. В свою квартиру стучала, под окнами тенью бродила. А потом в подъезде шалаш из тряпок сделала и спала прямо под лестницей. Года полтора назад, едва рассвело, соседка постучала ко мне: "Посмотри, мешок перед домом шевелится!" Я сбежала вниз, наклонилась, а это Миля вся избитая, бездыханная. Вызвали "скорую"...

- А вы не знаете, кто ее избил?

- Как же не знаем? Сашка-полицейский из первого подъезда. Он и раньше ее бил. И не одну ее, и свою семью. Как напьется, в казино проиграется, так и пошел все крушить. Кажется, его потом из полиции уволили.

Вот и прояснилось начало конца. Все думала: почему в Мустамяэской больнице, поставив такой страшный диагноз, не обратились в полицию, а та не возбудила уголовного дела? Теперь же хоть версия появилась: сор (в облике своего собрата) из избы полиция не захотела выносить?

РЕЗВЯЩИЕСЯ КОТЯТА

Маленькая улочка Мяэкалда в самом Кадриорге. Парк, тишина, зелень. Двухэтажный дом. Первый этаж - Бушуевых, купили еще при советской власти, второй - соседей. Во дворе женщина с истинно русским лицом. Соседка. Оказывается, Бушуевы - муж, жена и 9-классник Рома уехали в отпуск в Белоруссию к родителям главы семьи - Олега.

Татьяна Васильевна пригласила подняться к ней. Оказалось, что ее дочь Ирина училась с Элей в одном классе, дружили. Вместе купили и этот дом. Немногословная хозяйка рассказала, что живет здесь всего четыре месяца: дочь купила себе квартиру, а ей (на выбор!) предложила или эту, или в Вяэна-Йыэсуу. Я выделила "на выбор" от вечного непонимания: ну почему "девочки", вместе росшие, вместе ходившие в школу, дружившие, выросли такими разными в элементарном - в отношении к матери? Одна свою чтит (это чувствуется во всем), другая свою списала при жизни - не пьяницу, не воровку.

Рецептов воспитания, как известно, нет. Но все же? Один тюремный начальник с восхищением рассказывал мне о сыне женщины-убийцы. Ее (тогда) приговорили к исключительной мере. И вот сын, всю жизнь от нее страдавший, собрал приятелей, и они много ночей дежурили у стен тюрьмы, пока не выкрали и достойно не похоронили мать. А эта, с позволения сказать, дочь? Юристы из христианской миссии сейчас мечутся, чтобы вызволить из тюрьмы Эмилию Ивановну, ищут 450 крон, чтобы платить за ее будущее жилье, подключили международных коллег. Они и рассказали мне, что врачи Мустамяэской больницы, не зная, куда выписывать выздоровевшую женщину, позвонили дочери. Та, подняв трубку и услышав, что речь идет о матери, тут же ее бросила. С тех пор на звонки не отвечала.

Татьяна Васильевна, соседка, слушала меня, не проронив ни слова. Потрясенная. Потом взглянула на фотографию Эмилии Ивановны в тюрьме:

- Не узнаю. Видела ее однажды, когда девочки еще учились в школе. Была очень красивая, высокая. Оставьте, если можно, газету, отвезу своей дочери. Ничего не понимаю.

Провожая меня, Татьяна Васильевна, сказала:

- Эля ключи мне оставила, чтобы я кошку с котятами кормила. Взгляните, какие милые!

Солнце било в окно первого этажа. Я заглянула. На круглом столе цивилизованной кухни играли прелестные котята - черный и рыжий... Очень люблю кошек. Но глядя, как они смешно лупят лапками друг друга по мордочкам, стояла, ужасаясь контрастам. Оставить баночки и скляночки для кошачьего питания и допустить, чтобы в тюремной камере чужая девушка Анжелика мыла и одевала ее родную мать. Сокамерница (интернированная за то, что к жениху бежала без документов) сама выстругала ей палочку, чтобы легче было передвигаться...

А у самой Элины сын растет. В хрестоматийных книжках был такой святочный рассказ. Муж с женой кормили старую мать в углу, в корытце, как скотину. А их возлюбленное чадо все время что-то мастерило.

- Что ты, строишь, сынок? - спросила мать.

- Это я для вас, маменька и папенька, корытце делаю. Когда вы станете старенькими, я вас так же в нем кормить буду, как вы кормите мою бабушку.

- У нас столько зелени, - сказала Татьяна Васильевна у калитки.

- Эмилия могла бы сидеть здесь в тишине.

ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ ЭР

Обращаюсь именно к Вам потому, что с некоторых пор разочаровалась в должностных лицах как таковых. О вас же, когда еще студентом четвертого курса ТГУ проходили практику в Таллинне, я написала очерк "Обгоревшая тетрадь". Вы тогда раскрыли убийство в Меривялья, которое считали нераскрываемым даже опытные следователи. И теперь, как убедилась, в отличие от некоторых коллег, не шарахнулись в крайность и остались профессионалом и человеком.

Прошу вас возбудить уголовное дело по ст.90 (ч.1, п. 4) УПК ЭР, гласящий, что "поводом для возбуждения уголовного дела могут быть данные, опубликованные в печати". Предполагаю, что за этими фактами стоит квартирная афера.

Недавно была в поселке Эмари, хотела помочь человеку, обманутому мошенниками, и жуть, что увидела! Вместе с жилначальником мы ходили по оставшимся от военных летчиков домам. Почти в каждую квартиру свезено по нескольку семей из Таллинна, Маарду и т. п. И это в нашем правовом государстве, которое мы каждодневно демонстрируем заезжим гостям!

Эмилия Ивановна Николаева прожила в Эстонии 50 лет. Департамент гражданства и миграции направил в Россию запрос по поводу свидетельства о ее смерти. Ответа нет и вряд ли будет. ДГМ подал в суд на наш социальный департамент за то, что тот также не ответил на их запрос. В апреле с. г. административный суд вынес решение: ответить. Однако ответа до сих пор нет. Возможно, пенсионный департамент уклоняется от выплаты пенсии Эмилии Николаевой почти за два года.

Прошу вас, г-н генеральный прокурор, распутайте этот клубок! Уже сам факт дал бы обездоленным, разуверившимся людям ощущение, что в нашем государстве все же есть закон. Есть сила, могущая противостоять преступному миру.

С уважением

Любовь ТОРШИНА,

корреспондент газеты "Молодежь Эстонии".

P. S. Неопубликованные материалы, фамилии, адреса передам следователю по первому же запросу.

Л. Т.

Снимок в тюрьме сделал

фотокорреспондент Александр ПРИСТАЛОВ.