Эвфемизм - это как пипифакс, который выполняет те же функции, что и газетная бумагаРассуждая на тему "Должен ли бояться интеллигентный человек слова из трех букв" ("МЭ"-"Русский Почтальон" от 21.06.1999), мы пришли к выводу о том, что лучше бы и вовсе не браниться, но поскольку это невозможно в принципе, то выражаться следует просто и понятно. Чем проще, тем понятней.
Вместо предисловияОскорбительность бранного выражения заключается не в его "солености", а в насмешке, в иронии, в юморе, который вам удается вложить в ругательство. Избегайте употребления слов и выражений, значение которых вам не известно.Если "матерное" слово имеет одно-единственное и весьма точное значение, но при этом может в зависимости от контекста обозначать все что угодно - от мелкой детали компьютера до сложной философской идеи, то "жаргонное" слово или выражение, употребленное в определенном контексте, всегда имеет точное оскорбительное значение, подразумевающее именно то, чего "интеллигентный" человек так боится в слове "матерном".
ФигняПару лет назад "Литературная газета", основанная самим Максимом Горьким, опубликовала полемическую статью под броским заголовком "Фигня". Содержание статьи к теме нашего разговора не имеет никакого отношения, однако услужливая память предлагает на выбор набор выражений: "На фиг!", "Ни фига себе!", "Иди на фиг!", "Фиг с ним!", "Фиг с ней!" и т.п.Никто из людей, считающих себя интеллигентными, не задумываясь, употребляет эти не вполне приличные выражения. Между тем словарь Флегона определяет это слово, как эвфемизм слова из трех букв, в котором первая буква, как в слове "художник", вторая, - как в слове "удочка", а с третьей буквы ни одно слово в современном русском языке (за исключением словечек иноязычных) не начинается.
История, рассказанная МаршакомСамуил Яковлевич рассказывал такую историю. Однажды в "Детгиз" (Детское государственное издательство) пришло указание сверху изъять из всех книжек ругательные выражения и брань. Одна ретивая литературная редакторша выговаривала маститому детскому писателю:"Помилуйте, что вы тут написали: "старый хрыч"! И это в детской книжке! Нужно поискать более приличное выражение, например, "старый хрен". Так и вышла книжка со "старым хреном" вместо "хрыча". "Хрыч" имеет одно-единственное значение: мягкое, хотя и бранное выражение, употребляющееся для обращения к старому человеку. Эвфемизм "хрен" замещает в русском разговорном языке то самое из трех букв.
История Михаила ЕвдокимоваПридуманный актером Евдокимовым персонаж добродушного и бесхитростного на вид деревенского пройдохи шагнул с телеэкрана на киноэкран. Вместе с ним перекочевали любимые выражения лирического героя: "елы-палы" - "елки-моталки". Выражения эти только на первый взгляд носят загадочный характер. Приглядевшись повнимательнее, вы безошибочно узнаете в них знакомое выражение, намекающее на интимную связь с чужой матерью. Из той же оперы и выражения "едреня-феня", "едрить твою налево" и даже совершенно мифический, на первый взгляд, "японский городовой".Есть еще одно словечко, которое с легкой руки актеров Евдокимова и Алексея Булдакова, пошло гулять по миру. Я имею в виду словечко "блин", замещающее в разговорном языке слово из пяти букв, начинающееся на букву "б" и обозначающее девушку-обманщицу. "Блины" теперь пекут не только пенсионеры, но и дошкольники.
История бедного МакараИстория бедного Макара представляет собой уже более сложный случай, граничащий с тюремным жаргоном. Приходилось ли вам слышать, как подчиненные ласково называют своего начальника "шишкой"?- "Где сидит ваша "шишка"? - "Наша "шишка" пока еще на свободе, а его кабинет прямо и налево". Историю бедного Макара мы знаем с детства в усеченном и сильно искаженном виде - "Своя рубаха ближе к телу". В действительности поговорка звучит примерно так: "У бедного Макара под рубахой своя шишка всегда ближе к телу". При этом имеется в виду, что Макар - человек бедный, беспорточник. Теперь понятно, о какой шишке идет речь? Традиция называть начальника "шишкой" пришла к нам из тюрьмы и содержит намек на вполне определенные интимно-насильственные противоестественные отношения между "шишкой" начальника и его подчиненными.
Тюрьма и воляНачиная с "благополучных" 60-х годов в Советском Союзе к уголовной ответственности привлекалось ежегодно от полутора до двух миллионов человек. Примерно две трети из них прошли через предварительное заключение, этапы, тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря. По самым скромным подсчетам, в период с 60-х по 90-е годы "исправлению" подверглось от 20 до 25 миллионов человек. Получается, что каждый десятый житель бывшего Советского Союза учен "по фене ботать". Сюда можно еще прибавить и тех, кто пережил сталинские репрессии 30-40-х годов. Таковых, хотя и осталось мало, но все же изрядно для того, чтобы подпортить любую статистику.Вот несколько взятых буквально наугад выражений из обыденной речи, от которых никого уже не коробит: *"Я с этой Клавой больше дел не имею!" "Клава" - проститутка. *"А ну гони бабки!" "Бабки" - деньги. *"Ты мне баки не вкручивай!" "Вкручивать баки" - лгать, изворачиваться. *"Баксы есть?" "Баксы" - доллары США. *"Я завязал курить (пить)". "Завязать" - бросить преступную деятельность. *"Ты меня опустил". "Опустить" - совершить акт ритуального тюремного мужеложества. *"Динамистка" - девушка, прикидывающаяся проституткой. *"Крутить динамо" - обманывать, вообще совершать что-либо бесполезное. Список можно продолжить: лажа, туфта, шухер, хомутать, линять, винтить, прикинуться, башлять, максовать и т.д. Вот они, оказывается, какие эвфемизмы - слова-перевертыши - с виду вполне приличные, а в определенном контексте приобретают гадкое, циничное, ненормативное значение. И будьте уверены, что рядом с вами обязательно найдется человек, который поймет вас буквально.
Версия академика ЛихачеваОсновной вывод, который мы должны сделать из вышесказанного, заключается в том, что не следует смешивать брань и жаргон, хотя часто они употребляются вместе. Брань гораздо ближе к языковой норме, чем жаргон. Брань не имеет двойного дна и обозначает именно то, что обозначает.Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев отбывал свой срок на Соловках, и у него было довольно времени познакомиться с тюремно-лагерным жаргоном. По мнению академика, жаргон носит магический характер, потому что превращает слово в орудие. Воровская брань и божьба имеют магическую заряженность, поскольку отражают веру творцов жаргона (уголовников) в магию слова. Воровские клички свидетельствуют о проявлении древнего - магического сознания: имя - для себя, это сокровенная тайна, кличка - для окружающих, потому что тот, кто знает имя, получает магическую власть над его носителем. Лихачев говорит об эвфемизмах как о характерной черте для древнего магического сознания: замещение слов, проистекающее из боязни этих слов. В уголовном жаргоне самые опасные понятия замещены эвфемизмами. Например, вместо слова "смерть" используются эвфемизмы "Загиб Иваныч", "Загиб Петров", "курносая"; а вместо "убийства" говорят "мокрое дело", "мокруха", "ткнуть", "завалить"; вместо "умереть" - "сыграть в ящик" и т.п. Все это изобличает в уголовном жаргоне веру его творцов в магию слова. Отсюда табуирование слов, значение которых неприятно, страшно, наводит ужас. Если прислушаться к академику Лихачеву, то, оказывается, и мы, употребляя эвфемизмы вместо слов, которые пугают нас, проявляем пережитки магического сознания. Кажущаяся мягкость эвфемизма или жаргонного слова-перевертыша - это от лукавого. Вот так он и покупает нас на фигне: мы думаем, что блюдем нравственность, заменяя в детской книжке "хрыч" на "хрен", а на поверку оказывается, что мы тешим дьявола.
История с любовьюБыла на "Радио Таллинн" вечерняя программа с таким или похожим названием, и было у нее множество поклонников и поклонниц. Автор программы, разговаривая на самые интимные темы, употреблял множество загогулистых эвфемизмов, замещающих в разговорном языке то, о чем физиология и матерная брань говорят просто и ясно. Загогулины помогали автору эстетизировать известные человеческие отношения и "называть высоким словом собачек уличную связь" (М.Кузмин). Слово за слово, ведущий сделался единственным и неповторимым в своем роде специалистом по изобретению эвфемизмов, описывающих интимные отношения между полами и внутри оных. (Злые языки поговаривали, что эвфемизмы по большей части были украдены у царя Соломона, древних персов, японцев и китайцев).Вокруг передачи образовался кружок поклонников и поклонниц. Слушатели получили со временем статус "посвященных", знающих, как точно интерпретировать ту или иную загогулину-эвфемизм вроде "чудесного нефритового ствола, опирающегося своим основанием на вход в пещеру тайных наслаждений". У слушателей создалась иллюзия избранности, посвящения в особое знание - от этого всего один шаг до слетов на Лысой Горе, в просторечии именуемых шабашами. Уже давно нет радиопередачи, но слава "мага" постоянно приводит упомянутого автора в интимный кружок рыцарственных дам. Кстати, над словосочетанием "рыцарственные дамы" следовало бы призадуматься отдельно. Не замещает ли эвфемизм "рыцарственные" простонародное мужиковатые (мужеподобные)?
ПипифаксНе скажу, в каком государстве (догадайтесь сами) страшный термин "апартеид" заменили сначала термином "национальная справедливость", а затем - более удачным термином "интеграция"."Интеграция" - это, как мягкий пипифакс: выполняет те же функции, что и грубая газетная бумага, но делает это не без определенного политико-административного изящества. В следующий раз мы поговорим с вами о бранных словах и жаргоне, как художественном приеме, который используется поэтами, писателями, художниками и даже композиторами. В качестве развлечения перечитайте на досуге Баркова, народные частушки или нечто более современное, например "Руку", "Кенгуру" или "Николая Николаевича", принадлежащих перу Юза Алешковского. "Прелести" Франсуа Вийона доступны только в оригинале, а жаль. Читать "художественные" произведения национал-большевика Лимонова не советую - гадость. Михаил ПЕТРОВ.
|