Переворот отменяется

Сегодня мы продолжаем публиковать интервью корреспондента газеты Юрия ГРИГОРЬЕВА с бывшим подполковником Советской армии и бывшим лейтенант-колонелем Оборонительных сил Эстонии, автором книги "Играем в войнушку" Юри КАДАКОМ. Человеком, ставшим свидетелем и непосредственным участником многих весьма противоречивых, а порой криминальных событий в период становления независимого государства.

- После февральских событий 1992 года вы стали одним из руководителей "Кайтселийта". С чем связано это назначение?

- На мой взгляд, оно стало результатом того, что в те бурные дни я зарекомендовал себя человеком, правильно ориентирующимся в политической обстановке. В должности заместителя начальника штаба, начальника оперативного отдела "Кайтселийта", естественно, могли реализоваться на практике мои знания, полученные во время службы в армии. В том числе и - советской. Об этом не следует забывать.

- Противников вашего назначения было предостаточно?

- Скорее всего - завистников. Те из них, кто знал о том, как я поступил в феврале, называли меня "коммунистом, красным". Нет смысла скрывать: в "Кайтселийте" тоже были крайние экстремисты, желавшие нестабильности в Эстонии. Они на каждом углу кричали, что с "бывшими" надо разобраться. Как ни странно, такие требования высказывали в основном лица с уголовным прошлым. Не репрессированные в годы Советской власти, а именно - уголовники. Разумеется, их в общем количестве нормальных людей было меньшинство, но иногда кучка горлопанов способна наделать много шума.

- Летом 1992 года обстановка в стране оставалась еще сложной?

- По двум причинам. Главная из них та, что Эстония жила в преддверии первых за последние пятьдесят лет свободных выборов в парламент. Многие партии и политические течения, как, например, крайне правое крыло Эстонской партии национальной независимости, пытались дестабилизировать внутригосударственную обстановку, противопоставляя себя переходному правительству и Верховному Совету республики. К тому же в стране продолжали находиться российские войска.

- Помню, и они стали козырной картой в политических игрищах...

- В июле 1992 года в Хельсинки состоялось совещание по ОСВ-2, на котором эстонскую делегацию возглавлял нынешний президент страны Л.Мери. Российская пресса публиковала тогда под огромными заголовками материалы о происходящем в Эстонии грабеже оружия и имущества бывшей Советской армии. Писалось даже, что на хуторах активизировались лесные братья. Вот почему ко мне на работу, а я уже находился в должности заместителя начальника штаба "Кайтселийта", позвонил председатель Верховного Совета республики Арнольд Рюйтель с просьбой урегулировать обстановку вокруг покидающих страну войск соседнего государства. Причем предлагалось сделать это в самые кратчайшие сроки, дабы избежать военного конфликта двух сторон.

- Что из себя представляла в ту пору оборонительная система самой Эстонии?

- В нее входили четыре силовые группы. Оборонительные силы (первая группа) фактически подчинялись батальону Куперьянова, который возглавлял Йоханнес Керт, во вторую - Генеральный штаб под командованием Антса Лаанеотса и рота обеспечения охраны штаба, третьей силовой группой являлся "Кайтселийт". Основные части его отрядов и сам штаб поддерживали Лаанеотса, исключение составляли пять-шесть отрядов, не желавших подчиняться "Кайтселийту". Четвертой группой считался Национальный оборонительный центр. Он был создан в Хаапсалу Калле Эллером сразу после того, как в Москве произошел путч. Кстати, в первые дни своего существования этот центр объявил себя той самой организацией, которая единолично должна была восстановить эстонские вооруженные силы. По этому поводу я всегда выражал большие сомнения, так как несмотря на то обстоятельство, что господин Эллер стал первым начальником восстановленного осенью 1990 года эстонского "Кайтселийта" и ему было присвоено звание Колонеля, он же не имел специального военного образования. Тем не менее все эти четыре государственные структуры общими усилиями были призваны создать в стране вооруженные силы.

- Это теоретически, а как обстояли дела на практике?

- Хотя все силовые группы ставили перед собой благие цели, они были сильно политизированы, а потому в достаточной степени зависели от поддержки ряда партий и течений. Национальный оборонительный центр, к примеру, поддерживало и финансировало эстонское правительство в изгнании, к тому же НОЦ фактически являлся гвардией - Эстонской партии национальной независимости. Ее тогда возглавляла Лагле Парек - женщина справедливая, но на каком-то этапе своей политической карьеры не сумевшая разобраться в хитросплетениях большой политической игры. Как я уже говорил, сторонниками Национального оборонительного центра являлись и члены пяти-шести отрядов "Кайтселийта". Довольно странную позицию занимал тогда командир батальона Куперьянова Йоханнес Керт. Он поддерживал и Генеральный штаб в лице Антса Лаанеотса, и Национальный оборонительный центр в лице Эллера.

- Видимо, и здесь не обошлось без политической конъюнктуры.

- В то время бывший капитан Советской армии Йоханнес Керт постоянно контактировал с Лагле Парек. Она ему пообещала, что при создании эстонских Сил обороны будут разогнаны все "красные", а эстонские парни ("чистые, без большевистской примеси") станут единственными защитниками отечества. Под его руководством. Вот почему Йоханнес Керт лавировал, ждал: кому достанется власть в государстве? Военный начальник занимал позицию стороннего наблюдателя. Так в свое время поступал отец всех народов товарищ Сталин, выступая в роли кота, наблюдающего за дракой мышей.

- А как подобная политическая возня отражалась на действиях российской армии? Она-то, находясь еще на территории Эстонии, не могла занимать позицию стороннего наблюдателя, тем более при постоянном нагнетании антироссийских настроений...

- Конфликтов было много. К счастью, большинство из них заканчивалось без единого выстрела. Так, как, скажем, это произошло при захвате харьюскими кайтселийтчиками российской военно-морской базы в Арукюла. В тот день отряды под командованием начальника штаба Харьюского "Кайтселийта" Мадиссона (впоследствии наказан за совершение уголовного преступления) разогнали охрану российских складов на территории базы. Обстановка была напряженной, поэтому пришлось вмешаться в события и мне. Правда, на первом этапе господин Мадиссон сделал все от него зависящее, чтобы спровоцировать вооруженный конфликт. Обращаясь ко мне, он выкрикнул из строя: "Господин Кадак! Вы были членом коммунистической партии, так чего же теперь раскомандовались?" Тогда я сказал: "Нормальные люди не отказываются от прошлого. Многие из нас, бывших членов партии, правильно ориентировались в тех сложных услових оккупации, а любовь к Эстонии доказали своими последующими поступками. На свободе говорить всегда легче, чем в неволе..."

- В данной конкретной ситуации отряды Харьюского "Кайтселийта" действовали от лица государства или за его спиной?

- Очень часто власти узнавали о подобного рода событиях уже после их благополучного разрешения. Это еще раз говорит о том, что ни Верховный Совет республики, ни переходное правительство не были заинтересованы в конфликтах с российскими войсками. В них, чтобы подорвать доверие народа к властям, крайне нуждались, к примеру, деятели из Эстонской партии национальной независимости. Они были в те дни весьма агрессивны. В результате чуть не произошло очередное военное столкновение между российскими военными подразделениями и членами эстонского "Кайтселийта".

- В средствах массовой информации это столкновение даже называли "Элламааской войной". О нем идет речь?

- Совершенно верно. Однако обстановка накалялась также за счет того, что в российских войсках уже не существовало должного порядка. Основным занятием офицеров и солдат была распродажа оружия и имущества покидающей страну армии. Не скрою, мы опасались, что это оружие может попасть, как говорится, в не те руки, а часть российских войск вообще уйдет в подполье. Бывшие "красноармейцы" считались хорошо подготовленными и решительными бойцами, а потому они в любой момент могли взять власть в свои руки. Информация такая имелась. К примеру, мне докладывали, что в Нарве уже нелегально действовали вооруженные формирования, а тут еще под самым Таллинном возникло очередное военное противостояние.

- Как мне известно, протекало оно вполне мирно, без применения оружия...

- Тем не менее, оружие присутствовало и у одной, и у другой стороны, а вот поводом для его применения могла стать машина с продовольствием для российских солдат. По пути в Хаапсалу ее остановили харьюские кайтселийтчики. В ходе разборки они экспроприировали ящик тушенки. Когда я приехал на место события, дело чуть не дошло до мордобоя. Признаюсь: испытал огромное чувство неловкости, произнося слова извинения в адрес старшего по машине - прапорщика российских войск.

- Однако данный инцидент вскоре получил продолжение?

- И вполне мог стать началом очередного вооруженного конфликта. Просто у русских солдат и офицеров закончилось терпение, и они решили, что наступило время показать силу. В Харьюском уезде, недалеко от поселка Элламаа, двадцать офицеров, все еще носивших погоны Советской армии, попытались обезоружить членов местной дружины "Кайтселийта". Нашим же ребятам только три дня тому назад выдали автоматы Калашникова. Бог один знает, чем это противостояние закончилось бы... На машине я остановился между основными силами противоборствующих сторон. Своим приказал незамедлительно прекратить огонь. К счастью, и российские офицеры по достоинству оценили ситуацию, а потому все обошлось без кровопролития.

- Как развивались события дальше? Тем же летом?

- Группа экстремистов из Эстонской партии национальной независимости во главе с тогдашним кандидатом в президенты Уно Руусом нагнетала политическую обстановку на юге страны. И вот когда этот деятель понял, что выборы проиграет, он попытался использовать "Кайтселийт" и батальон Куперьянова с целью захвата власти в Эстонии вооруженным путем. Командовать своим "войском" Руде негласно назначит начальника тыла батальона Куперьянова - прапорщика Яана Мосина, который в отсутствие командира батальона Йоханнеса Керта дал команду подчиненным выйти из Выру на Тартускую трассу и двинуться в сторону Таллинна. По непонятной причине ему подчинился даже начальник штаба куперьяновцев, хотя в любой нормальной армии за подобный проступок снимали с должности и отдавали под трибунал самого командира военного подразделения. В результате козлом отпущения сделали одного господина Мосина, а руководство батальона вышло сухим из воды. И это, несмотря на то, что "великий" полководец Йоханнес Керт, как выяснилось впоследствии, отлично знал о планах своего подчиненного - двигаться вместе с личным составом батальона в направлении Таллинна с целью вооруженного захвата власти на Тоомпеа. С большим трудом "марш-бросок" самозванца Мосина и тех, кто стоял за ним, удалось в середине июня 1992 года остановить в районе Тарту. Тем самым был предотвращен второй за последние несколько месяцев государственный переворот.

(Продолжение интервью читатйте в газете за 5 марта).