КАК ХОРОША, КАК СВЕЖА ЭТИКА СОВЕТА ПО ЭТИКЕ!

ПРЕДЫСТОРИЯ

Пришел в редакцию читатель - врач Таллиннского онкологического центра Энн Вескимяэ, бывший заведующий урологическим отделением.

Конечно, мы не особо жалуем тех, кто поднимает проблему после ухода. Но ведь все мы рано или поздно уходим, а проблемы остаются. Если бы журналист, выслушав читателя, с его слов изложил ситуацию в онкологическом центре, то действительно был бы повод поднимать шум: автор занял одностороннюю позицию.

Однако корреспондент перво-наперво идет выслушать главного врача этого самого онкоцентра. И разве вина журналиста, что время совпало с перевыбором главврача, что он, пребывая в нервозном состоянии, ведет себя некорректно - словом, ему уже не до проблем.

Не ограничившись этой встречей, журналист обращается к одному из зачинателей онконауки в республике - президенту Союза онкологов профессору Вяйно Рятсепу. Он с болью рассказывает, что для него было неожиданностью, когда главврач онкоцентра заключил договор с Центральной больницей на оперирование у них "наших урологических больных", что нет стратегии развития онкологического центра. "Этак скоро прославленное медицинское учреждение превратится в обычную больницу".

Казалось бы, ситуация ясна. Но дотошный журналист отыскивает бывшего министра здравоохранения, радеющего за развитие онкологии в республике, - доктора Андреса Элламаа, ныне заведующего нейрохирургическим отделением Мустамяэской больницы.

- Нынешняя тенденция растащить онкологию - это нехорошо, - высказывается он категорично. И выражает надежду, что новый главврач онкоцентра постарается продолжить работу, начатую доктором Гавриловым, построившим нынешнюю онкологическую больницу.

Только после этих четырех (а не одного) мнений в "Молодежке" появляется корреспонденция "Разрушение, или Больница без больных" ("МЭ", 14. 12. 1999 г.).

Через несколько дней в редакцию приходит заведующий урологическим отделением больницы "Магдалеэна" доктор Айвар Тильк, многие годы работавший в том же онкоцентре и, естественно, знающий его проблемы. Он - молодой специалист, можно сказать, будущее онкологии Эстонии. Получив стипендию правительства США, учился в самом крупном раковом центре мира - в Хьюстоне, стажировался в

Нью-Йорке, был первым в Эстонии стипендиатом Израильского правительства и т. д. и т. п. Пожелал высказать свое мнение под заголовком "Онкологическая трагедия" ("МЭ", 05. 01. 2000 г.).

ОКРИК

Казалось бы, какие еще отыскивать мнения? И вдруг окрик из Эстонского союза газет: дескать, выслушана лишь одна сторона.

Редакция шлет в союз газет письмо: "Вопросы онкологии сложны и не исключают разных подходов. Каждый имеет право высказать свою точку зрения. Если она будет обоснована, с удовольствием опубликуем".

И что же? В ответ - нравоучение, списанное из циркуляра, с пунктами и подпунктами:

"Совет журналистской этики отмечает, что истинность фактов не поддается оценке процессуальным путем. Если затронутые лица находят, что в публикации приведены неверные факты, то целесообразнее обратиться к редакции с просьбой опубликовать опровержение (п. 5.2 Кодекса журналистской этики) или потребовать исправить ошибки (п.5.3). В то же время совет журналистской этики находит, что автор статьи фактически не выполнила требований п. 4.2 о том, что при рассмотрении конфликтной ситуации следует выслушать все стороны. В статье подробно изложено неудачное и бессодержательное интервью с тогдашним главным врачом онкологического центра (ничего себе этика относительно одного врача в пользу другого!), но по сути не передано мнение другой стороны конфликта (государственных и муниципальных органов, заведующих медициной). Совет журналистской этики считает, что тогдашний главный врач Вахур Валмере отнюдь не был единственным, кто мог дать всесторонние сведения о реорганизации. Статья не позволяет составить цельной картины проблемы: уклон явно сделан в пользу одной из сторон.

Поэтому совет журналистской этики находит, что статья в "Молодежи Эстонии" расходится с принятой в журналистике практикой.

Урмас Лойт, председатель."

ЭТИКА БЕЗ ЭТИКИ

Получив такую бумаженцию, мы, естественно, позвонили ее автору. Во-первых, профессионально, наконец-то, интересно узнать - что такое - совет по этике? Никто из опрошенных нами коллег представления о нем не имеет. И потом. Самое важное - а судьи кто? Кто имеет право диктовать - как готовить газетный материал, что такое этичное поведение и скольких респондентов требуется опросить, чтобы получить "другое мнение"? И зачем тогда вообще подпись автора под статьей, за которую, кстати, по нынешним законам каждый несет ответственность в судебном порядке? Так какова же после того функция совета по этике?

Мы и решили об этом узнать. Однако председатель Урмас Лойт вдруг заявил:

- Так было в шестидесятых годах, а теперь положение другое. Опубликуйте наше заключение, а потом буду давать вам интервью.

Лихо строим свою жизнь по Европе? Это как раз в шестидесятых, когда печать была партийной, журналист обязан был стоять по стойке "смирно". А ведь теперь, наоборот, все мы друзья и братья! Совет по этике обвиняет газету в том, будто она выслушала лишь одно мнение, а сам председатель совета не желает выслушать даже мнение автора, приговор которому выносит в своем "Заключении". Если бы он действительно был заинтересован не в формальном перечне пунктов-подпунктов, а в знании истинного положения, то при встрече с автором узнал бы многое о финансовой подоплеке вопроса (о чем автор этично умолчал в корреспонденции), тем более, что наша медицина стремительно становится коммерческой.

Хороша же после всего этого этика совета по этике!

Редакция.