Казусы мелкого воровства

Юрий ГРИГОРЬЕВ.

В "красном" углу

Изучая подобные истории, давно понял: если медицинский работник берется отмечать выпиванием день, скажем, лесника, то добром это никогда не кончается. Ну не твой день - так сиди у телека потихоньку! Нет же, каждый норовит от чужой радости отхлебнуть.

Так и вышло: три коплиских мужика сугубо отмечали Женский день в гостях у четвертого. Да так увлеклись, что "день" затянулся до следующего утра. И длился бы запросто еще недельки две, но только хозяин Вадим Скарга вдруг спохватился, что ему надо на работу. И до того ему тошно стало уходить в холодное весеннее утро, когда эти трое "алкоголиков-тунеядцев-хулиганов" похрапывали себе мирно в его теплом жилище, что он выдрал их за ноги из-под одеял и стал выпроваживать.

Васенин с Есиповым как-то слишком проворно потрусили прочь, а Серега Друнов занял оборону в углу - и ни в какую. Его и так, и табуретом, а он не уходит. Пока хозяин с ним воевал, Васенин с Есиповым уже снова стояли на пороге с очередным "пузырем". Несчастный Скарга подумал было, что они выпьют и уйдут наконец. Выпили. И Васенин с Есиповым точно ушли. А Серега Друнов опять залез в угол.

В общем, оставил его Скарга, а то про него чего только не рассказывали: мол, и в дурке кантовался, и в тюряге сколько раз... В общем, ушел Скарга трудиться с тяжелым сердцем и трехчасовым опозданием. А как рабочий день закончился - даже рюмку с ребятами не пропустил, сразу - домой.

Приходит - точно: дверь нараспашку, ни Сереги Друнова, ни магнитофона, ни дубленки новой. Очень дорогой, кстати. Она единственная, на другую уж ни в жизнь не заработать. И Скарга тут же кинулся в полицию. Бог с ним, с Друновым. Бог с ним, с магнитофоном. Дубленочку бы! И только полицейский наряд ушел искать злодея... На этом месте все такие истории-близнецы вдруг начинают приобретать некие индивидуальные черты.

Так вот, как только сыщики ушли, заявился Серега. Без дубленки, без магнитофона, без денег и даже без пузыря. Он просто пришел в гости. Скарга от такого сперва оторопел, а потом тихо и вкрадчиво стал спрашивать: где ж вещи? Серега широко улыбнулся и жестом фокусника извлек из нутра престарелой стиральной машины целый и невредимый магнитофон. У Скарги от сердца отлегло: эх, зря на друга думал плохо, он просто поигрался и сейчас все отдаст. Однако с дубленкой такой фокус никак не получался.

Вновь разочарованный в друге Скарга подошел к Сереге поближе и стал почти нашептывать, что сейчас вернутся дяди-полицейские, которые как раз Серегу ищут, и придется на него пожаловаться.

Серега глаза опустил долу и - видно же - рад бы отдать, да только нечего теперь. Поздно! Пропил... Один пропил, блин, всю дубленку! Вот такой нечеловеческой подлости Скарга совсем не ожидал и начал в отчаянии бегать по комнате и бормотать что-то жалостное. А Серегу Друнова от этого пробило на такое сочувствие, что он оставался при ошалелом друге до самого появления полиции. А потом прошел послушно в отделение и там всесильно помог в поисках.

Уже через часок они на служебной машине вместе с опером подкатили к офису одной столичной фирмы, Друнов решительно подвел сотрудника к нужной двери кабинета. Похмельный бизнесмен Р. только грустно вздохнул... Еще утром, в баре, надо было догадаться, что это краденое, что не может такой хмырь иметь в хозяйстве такую дубленку просто по определению. А он, дурак, мало того, что позарился на дешевизну, так еще сам же Друнова этого в свой кабинет привел - за деньгами. Теперь ни денег, ни дубленки!

На суде уже Скарге стало неудобно перед дружбаном - он принялся горячо убеждать судей, что Серегу надо простить и отпустить, что это недоразумение. А Друнов, видя такой поворот, вдруг начал подробно излагать, что его вообще-то Скарга попросил дубленку продать. Что, дескать, он и отнекивался даже, но другу разве откажешь... Пока Друнов это все говорил, в глазах Скарги снова появились давешняя грусть и разочарование. Он встал и, почти плача, заявил, что не просил он Серегу ни о чем другом, кроме как уйти вместе со всеми, что дубленка эта у него одна и он ни за что бы ее не продал. А потом совсем уж тоскливо добавил: "Друнова я прощаю, но ложных показаний давать из-за него не буду!"

И Серегу посадили во второй раз за его неполные двадцать три года. На полтора года.

Воровская драматургия

Через семь дней он поднялся на несколько этажей выше и вломился в квартиру побогаче: унес небольшой и несолидный магнитофон, аудиоплейер и здоровую вазищу из хрусталя. Вазу он тут же отнес в ближайший магазинчик - там продавщица скупала у "синяков" по дешевке разные роскошные штукенции.

А вот через три недели случился с ним такой казус: он пьет с каким-то мужиком, а когда все заканчивается, по привычке вычисляет, где в подъезде на данный час должна пустовать квартира, и они идут туда. Андрей Сахнов разбегается на площадке и с первого раза вышибает дверь плечом...

Тут раздается истошный детский крик. Девчушка Оленька, дрожащая от ужаса, застыла в кухонных дверях. Она хорошо знает этого соседского дядю Андрея. Дядя Андрей знает ее. Вот такая проблема.

Он срывает с себя рубашку и накидывает ее на голову ребенку. Оля захлебывается в плаче, он обнимает ее за плечи и тихонько подталкивает на кухню, шепча что-то успокаивающее. На кухне он разворачивает девочку лицом к окну и сразу отпускает. Тут в квартиру вбегает другой мужик - она его не видит, но отчетливо слышит приближающиеся шаги. Дружбан Андрея, раззадоренный водкой и приключенческим азартом, подскакивает к Оле и сдавливает ее шею пальцами. И Оля слышит резкий и даже охрипший голос дяди Андрея: "Не тронь ее - убью! Не тронь тут ничего - убью! Пошел вон! Пошел!" Неизвестный отпускает девочку и, недовольно бормоча, бредет к входной двери. Андрей же говорит притихшей Оле: "Сейчас не оборачивайся, пока я не выйду, и никому ничего не говори, ладно?" И девочка не оборачивается и никуда не бежит жаловаться.

Однако когда возвращается домой старшая сестра, видит выбитую дверь и зареванные глаза Оли, она, конечно, моментально "раскалывает" девчушку. Та уж не в силах молчать. Сестра с досады приписала в заявлении, что из квартиры похищена тысяча крон, но Оля на суде стояла за дядю Андрея горой: он все время был с ней на кухне и успокаивал, а в комнату, где деньги лежат, даже не заглядывал. А тот, второй, побоялся бы дядю Андрея не послушаться...

Олино заступничество, конечно, не спасло Сахнова от очередного срока. Два с половиной года он проведет в тюрьме. В общем-то попался он из-за Оли. Из-за Оли же он "добровольно отказался от совершения преступления" - так напишут в его деле. Он ведь и правда взял в руки кошелек - там его отпечатки нашли. Но положил на место. Как там в песне поется? "Священный гений благородства, как чертик, мечется в крови..."