Не надо себя обманывать

Анна ЛИТВИНЮК.

Тема для разговора, предложенная нашими собеседниками - логопедом Галиной Чижик и учителем эстонского языка Ивари Веэ, неожиданно оказалась созвучной заявленной нами теме. Совсем недавно Галина и Ивари учредили новую организацию - коррекционно-интеграционный центр "Брока" для русских детей, страдающих психоречевыми нарушениями.

Название у центра труднопроизносимое и замысловатое, что может оттолкнуть от него не очень сведущего в такого рода тонкостях человека. Тем не менее, как выяснилось в течение нашей беседы, дело, которое задумали Галина и Ивари, - действительно стоящее. Потому что проблем, которые пытаются решать эти специалисты, с каждым годом становится все больше и больше.

Началась наша беседа с того, как вообще возникла идея создания такого центра:

- Идея зрела очень давно, - начала наш разговор логопед Галина Чижик. - Я работаю логопедом в поликлинике Ласнамяэ более десяти лет. Проблему нехватки русских логопедов и потребности населения в такого рода услугах знаю не понаслышке.

Поэтому у меня уже очень давно появилась мысль создать центр, а у Ивари Веэ, который около десяти лет занимался преподаванием эстонского языка русским детям, зрела идея интеграционного центра. Когда мы познакомились, она приобрела очертания "Брока".

Почему наш центр для русских детей с коррекционным уклоном? Потому что стало появляться все больше родителей, которые отдают своих малышей в эстонские школы и детские сады. Это понятно и объяснимо, но дело в том, что состояние психоречевого развития ребенка в этом случае не принимается во внимание.

Ребенка просто отдают в эстонскую школу, и все, а потом оказывается, что он, имея определенный психоречевой диагноз, не развивается в новой среде, и тогда возникают проблемы. Если такого ребенка, который еще толком не умеет говорить, сразу определяют в эстонский детский сад, то в итоге он не может освоить ни свой, ни чужой язык. Тогда родители встают перед дилеммой, пытаются отдать его в русский сад, потом из русского сада переводят в эстонскую школу. В результате происходит совершенная путаница. Страдают от этого все.

Есть и другая проблема. Не говорящие по-эстонски родители со временем начинают ощущать отчуждение своего ребенка. Когда они обращаются за помощью к специалистам, пытаются вернуть его в семью, уже обычно бывает поздно, потому что это особенно ярко проявляется в переходном возрасте. Такими проблемами у нас в центре занимается уже Ивари.

Из всего вышесказанного мне удалось понять, что центр "Брока" занимается двойной работой: пытается помогать людям в решении логопедических проблем и проблем с изучением эстонского языка. Особый акцент работники центра делают на занятия с семьями. Поскольку, как показывает опыт, дети, у которых есть психоречевыми нарушениями, очень трудно адаптируются в своей собственной семье. Часто случается так, что родители, конечно же, бессознательно, стараются не замечать существующей проблемы. Ведь все хотят видеть своих детей здоровыми, и отклонения в развитии вызывают у родителей неприятие собственного ребенка. Таких детей, по мнению специалистов центра, нужно как бы заново вводить в семью, а семью в итоге адаптировать в эстонское общество.

- С какого возраста вы начинаете заниматься с детьми? - поинтересовалась я. - Какого рода занятия проводятся в вашем центре?

- Мы предлагаем несколько видов услуг, - откликнулась Галина Чижик. - Например, консультативные. У нас работают невропатолог, психолог, логопед, педагог, занимающийся вопросами подготовки к школе. Психолог дает консультации даже будущим родителям, поскольку уже по течению беременности можно определить факторы риска или особенности психического развития ребенка. Невропатолог начинает консультировать детей уже с двухмесячного возраста. Советует родителям, на что обратить внимание, чтобы избежать в дальнейшем каких-то неприятностей.

Логопедические коррекционные занятия с ребенком нужно начинать не ранее четырех лет, а в случае возникновения вопросов ходить на консультации уже в возрасте двух с половиной лет. За занятия языком мы беремся только после беседы с родителями, выявления, устранения проблем, связанных с нарушением речи. Только тогда должна начинаться постепенная адаптация к языку и культуре. Причем не только ребенка, но и родителей.

- Относительно языка, - включился в разговор Ивари Веэ, - здесь очень широкие возможности. Мы работаем не только с детьми, подростками, но и с их родителями. Хочу отметить, что мы ни в коем случае не собираемся проводить никаких курсов, а делаем упор на общение, на разговорную речь, снятие психологических барьеров. Исправление такой ситуации, когда человек вроде бы знает язык, а говорить не может.

- Как правильно будет называть обращающихся к вам людей - клиентами или пациентами? - задала я следующий вопрос.

- Скорее всего клиентами, хотя у нас, как вы поняли, работают и врачи, - ответила Галина. - Официально в качестве центра мы работаем с апреля 2000 года, а опыт работы у каждого по отдельности накоплен уже большой, клиентура наработана, поэтому до сих пор мы занимались со знакомыми клиентами. Тем более, что у нас сейчас из-за переезда на новое место намечается ремонт и работу в полную силу мы сможем начать только после него.

Интересно, что жизнь сама заставляет нас развиваться дальше. Из-за того, что в Эстонии существует проблема с русскими логопедами, приходится заниматься их обучением, - добавил Ивари. - Сейчас мы как раз пытаемся решить этот вопрос, чтобы с ноября открыть курс логопедов-учителей на базе Института экономики и управления и Петербургского университета.

- А эстоноязычные логопеды, хорошо знающие русский язык, в этой ситуации не спасают положение?

- Нет, потому что речь - это не просто еще одна функция, это, в общем-то, все. Это и менталитет, и особенности психики, и звуковой строй, и построение фразы, это очень большая сложная система. Поэтому, я бы даже сказала по этическим соображениям, мы не можем смешивать русских и эстонских специалистов. Потом, и приемы работы, методики - даже у русских логопедов они разные, - отметила Галина.

- Как проходит работа вашего центра?

- После того, как человек звонит нам и рассказывает о существовании проблемы с речью у ребенка, мы назначаем время для собеседования. После собеседования с ребенком и родителями определяем, нужна ли консультация врача. После этого - занятий по коррекции речи или, если это необходимо, курса психологической реабилитации под наблюдением специалиста - мы с родителями определяем, куда они хотели бы отдать ребенка - в русские сад или школу или в эстонские. Обсуждаем планы на будущее, учитывая особенности развития ребенка. Имеется у нас информация о сети дошкольных учреждений.

Если родители хотят отдать ребенка в эстонскую школу, значит, тогда нужно думать об изучении эстонского языка не только ребенком, но и родителями. Потому что они должны ему помогать. Это во-первых. Во-вторых, ребенок должен все время чувствовать опору в лице родителей. Тогда у нас в центре можно начать занятия по изучению эстонского языка, но именно семьей. Потому что сначала происходит интеграция в семье, а потом уже - в обществе.

- Пока же, - добавила Галина, - мы больше внимания уделяем психологической работе с родителями. Пока люди все-таки с трудом приходят к мысли, что путь адаптации в новое общество нужно проходить вместе с ребенком. Большинство родителей думают, что стоит отдать ребенка в сад - и все проблемы решатся сами собой. А когда между ребенком и родителями возникает отчуждение, тогда уже практически ничего невозможно поделать.

Некоторые родители, и не только детей с проблемами речевого развития, но и совершенно здоровых детей, не понимают, что даже такой ребенок не может в эстонской школе учиться совершенно самостоятельно. Так или иначе, раньше или позже ему понадобится какая-то помощь. Обращаться к специалистам - хотя бы к репетиторам - все равно придется. Если возникают какие-то психологические проблемы, поправить что-либо бывает очень трудно.

Потому что менталитет ребенка как раз и развивается в дошкольном-младшем школьном возрасте. Ведь когда ребенок все время находится в эстонской среде и не хочет быть там чужим, он старается соответствовать своим сверстникам-эстонцам. Все, что напоминает о русском происхождении, только раздражает его. Поэтому ребенок может "ломаться" сам, а родители этого не понимают.

Педагог Ивари Веэ на мой вопрос, кем со временем будет ощущать себя русский ребенок, учащийся в эстонской школе, не задумываясь, ответил - эстонцем.

- Пока эта проблема зреет, - продолжила Галина, - наша работа направлена на психологическую подготовку родителей к такому шагу. Да, отдавать детей в эстонские школы нужно, это оправданно, но надо делать это с умом, чтобы потом не страдал никто. От необдуманных "интеграционных" шагов в конечном итоге страдают и родители, и ребенок, "теряющий" своих родителей, и общество. Из такого ребенка может вырасти экстремист, националист.

- Причем эстонский националист, - соглашается с мнением Галины Ивари. - Такие русские "эстонцы", с прерванными связями с родной средой, становятся самыми заядлыми эстонскими националистами. Они ничего не хотят знать о русской культуре. Это явление идет по возрастающей. Это проблема, в общем-то, будущего. Ближайшего будущего.

Сейчас дети, которые пошли в первые классы эстонских школ, пока еще маленькие. Тех, которые оканчивают основную школу, мало. А повальное впихивание русских детей началось буквально пару лет назад и идет по возрастающей. До людей дошла мысль, что язык можно выучить только в конкретном эстоноязычном коллективе. По идее, это правильно.

- И ребенок, - дополняет мысль Ивари Галина, - в такой среде быстрее усваивает язык, чем взрослый человек. Но не стоит забывать, что когда речь идет об обычных детях в иноязычной среде, у них могут возникать психологические проблемы. Если же у ребенка вдобавок к этому выявится неустановленное ранее нарушение речи, там проблема уже касается и физиологии, и психики, и вообще общего развития ребенка. То есть не исключено, что после перехода в эстонское учебное заведение, такой ребенок по сути дела не сможет учиться нигде: ни в русской, ни в эстонской школе, ни в какой. В итоге получится асоциал.

В этом случае опять необходимо работать с родителями, потому что они психологически не подготовлены к этому. Они боятся услышать о своем ребенке что-нибудь подобное. Я неоднократно сталкивалась с тем, что когда рекомендуешь пройти консультацию у невропатолога, возникает страх, а вдруг я что-нибудь такое услышу, а вдруг что-нибудь ненормальное с ребенком. Поэтому лучше это все куда-нибудь отпихнуть подальше и не обращать внимания. А потом уж как-нибудь.

Пока наша работа заключается в подготовке почвы для работы с родителями, ну, и естественно в занятиях с детьми. Конечно, информацию по поводу развития ребенка может дать и педиатр, но тут родители должны проявлять инициативу и помнить, что уже настали времена, когда никто к ним не придет и ничего не расскажет. Никто ничего не объяснит и не будет отвечать за развитие ребенка.

- Важен и такой момент, - считает Ивари Веэ. - Не обманывать себя, когда видишь, что у ребенка что-то не в порядке.

- Тревогу, - добавила Галина Чижик, - надо бить сразу, чем раньше, тем лучше. Количество детей с тяжелыми нарушениями речи, с заиканием растет просто на глазах, появляется очень много случаев аутизма (ухода в себя, когда дети вообще не хотят разговаривать с родителями, находятся в собственном мире).

Удивительно то, что по мере того, как возрастает количество психоречевых нарушений у детей, родители становятся все более инфантильными. То ли на них таким образом действует паника, то ли от безысходности. Они стараются спихнуть ребенка куда-нибудь. Редко, когда родитель сам берется за своего ребенка и проходит все этапы, рекомендованные специалистом.

- То есть, закрывая тему нашего разговора, можно сделать вывод: прежде чем принимать решение о помещении ребенка в то или иное дошкольное или школьное учреждение, стоит обратиться за консультацией к специалисту.

- Лучше, когда что-то настораживает, сразу обратиться к врачу. Даже если и не настораживает - все равно. В этом нет ничего страшного - получить представление о возможностях и способностях своего ребенка и в дальнейшем направлять, развивать, обучать и воспитывать. Главное, помнить, что если у ребенка в дошкольном возрасте не устранены все речевые нарушения, если у него есть какой-то диагноз, то вероятность того, что в школе у него будет дисграфия, равняется 100 процентам.

- Значит, интеграция, в вашем понимании этого слова не обязательно должна заканчиваться направлением ребенка в эстонскую школу?

- Нет, конечно, ни в коем случае, - завершила наш разговор Галина, - никто никого не принуждает. Специалисты нашего центра могут просто указать, что этому ребенку лучше подойдет. Может быть, вообще английский или французский колледж, спортивный или художественный.

То есть мы можем показать направление, в котором надо развиваться. Помочь семье отказаться от предрассудков по отношению к эстонскому языку и культуре, изучить их. Вот этого мы хотим достичь.

У нас есть совершенно определенные цели. Если хотя бы 150 семей в год получат от нас такую помощь, думаю, это будет очень хорошо.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.