Почему-то прозвучавшее с парламентской трибуны намерение премьер-министра уйти в отставку было воспринято всеми не иначе как сама отставка. О необходимости документального подтверждения этого не в виде выдержки из стенограммы, а личного прошения главы кабинета первым обмолвился президент Арнольд Рюйтель. В его обязанности входит проведение консультаций, которые он не может начать, пока не получит вышеозначенное прошение и не удовлетворит его. Пока же удовлетворять нечего. А посему президент не вправе высказывать какие-либо мнения, кроме тех, которые до нас уже дошли: «При формировании новой правительственной коалиции должны учитываться, прежде всего, интересы народа Эстонии, а также внешнеполитические приоритеты эстонского государства, нацеленные на вступление страны в Европейский союз и НАТО».
Заметьте, именно коалиции, не просто нового правительства. То есть президент признает как уже состоявшийся раскол правящего тройственного союза, хотя официально он существует. Более того, «вероломные» реформисты устами своего лидера Сийма Калласа горячо поддерживают его дальнейшее существование. Несколько иного мнения два остальных члена коалиции, везде, где следует и не следует, твердящие о невозможности дальнейшего сотрудничества если не с самим Калласом, то с его партией.
В жизни всегда есть место шансу
Положим, Март Лаар сдержит слово, данное накануне Рождества, и подаст в отставку. Может ли сохраниться нынешняя коалиция, как того, судя по публичным высказываниям, хочет Каллас? Но, судя по самым последним выступлениям, совсем не хотят Лаар и Ильвес. Теоретически такое вполне вероятно. Тем более что, согласно заявлениям, сделанным Лааром сразу после огласки своего намерения подать в отставку, Каллас является наиболее вероятным претендентом на премьерский пост, причем во главе нового правительства, сформированного на основе старой коалиции. Это может быть правдой, высказанной премьером по простоте душевной чуть раньше времени и без согласования со своими советниками, как партийными, так и правительственными. Такое допускается, если учесть, что премьеру давно рекомендовано воздерживаться от несанкционированных не только заявлений, но и просто каких-либо высказываний. Настоятельную необходимость в секретарях и советниках как фильтре для премьерского речевого потока доказало совсем недавнее вещание главы правительства с трибуны конференции «Год 2001-й в политике Эстонии». В какой еще стране возможно, что глава правительства позволил себе безответственную роскошь прилюдно заявить, что избрание действующего президента является неудачей года. То же самое можно сказать и о заявлении о том, будто вся просвещенная Европа содрогнулась от известия об избрании Сависаара мэром Таллинна. Допустим, кто-то из западноевропейских коллег нашего премьера следит внимательно если не за муниципальными потягушками, то хотя бы за тем, как обстоят дела в стане оппозиции, или за карьерой Сависаара, которого, не исключено, в Европе помнят и знают еще со времен Народного фронта и его премьерства. Признаться, трудно предположить, чтобы кто-то кинулся выражать свое недоумение по поводу происходящего в столичной мэрии. Элементарная вежливость такого не предполагает, ибо любая оценка подобного рода сродни вмешательству во внутренние дела другого государства. Но в силу той же вежливости собеседники нашего премьера на уровне очень неформального общения могли ему посочувствовать. Но при одном лишь условии, если наши сами же на это сочувствие напросились.
Одного лишь намека на то, что избрание президента сродни провалу года в политике государства, достаточно для того, чтобы потребовать отставки премьера. Но не у нас. У нас путь главы правительства просто-таки устлан неиспользованными шансами для его отставки, в том числе добровольной. История со стрельбой по фотографии лидера оппозиции. От огласки до признания самого факта после череды премьерских отнекиваний и на уровне детского лепета оправданий, мол, занимался этим как частное лицо в свободное от своих премьерских обязанностей время. А история с его частной резиденцией, приобретенной на паях с местным кутюрье у некоего гражданина, по утверждению газет, не совсем дееспособного. Вдобавок публикации о том, что глава правительства будто бы сдает часть дома сотруднику какого-то посольства. В какой еще европейской стране встретишь, чтобы премьер-министр превратил свое жилье в доходный дом, а в роли квартиранта оказался иностранный дипломат.
Европейские ворота
Министр иностранных дел Тоомас Хендрик Ильвес в условиях кризиса власти все чаще предстает не как член кабинета министров, а в качестве лидера «умеренных», которым и с Лааром расставаться жалко, и в оппозицию раньше времени уходить не хочется. Вариант правительства меньшинства, о котором также поговаривают, тоже не устраивает. Поэтому не остается ничего иного, как пугать народ Сависааром и тем, насколько такая персона Европе неприемлема. Единственный грех, которого, считает он, там не простят, это изрядно подзабытый «магнитофонный скандал». Дескать, не лезет это ни в какие европейские ворота. Все остальное, присущее сегодняшней эстонской практике, например, перечисленные выше прегрешения лидера «правительства мечты», вполне укладывается в евронормы.
В силу пристрастия к тайной звукозаписи министр Ильвес считает вхождение Сависаара в высшие эшелоны исполнительной власти крайне нежелательным и особенно чреватым в случае вручения ему портфеля министра внутренних дел. Заметим, именно с этого поста Сависаар несколько лет назад с шумом слетел как раз из-за этого самого скандала.
Примечательно, что господин Ильвес, говоря Сависаар, не подразумевает его партию. Более того, он даже допускает, что именно центристам, если они будут участвовать в формировании нового правительства, достанется занимаемый им самим пост. И даже рекомендует его госпоже Сийри Овийр. Мол, это человек, способный довести его, Ильвеса, дело до конца и избежать изоляции, в которую может попасть Эстония.
«Изоляция», надо полагать, является во всем этом пассаже ключевым словом. Почему бы так вот, между прочим и походя, не намекнуть, чем чреваты отставка правительства Лаара и приход на смену ему какого-либо иного кабинета.
Иными словами, неплохо было бы продолжить в прежнем составе. Кстати, как промелькнуло в одном из сообщений, пребывание у власти вплоть до новых выборов являлось одним из основополагающих компонентов коалиционного соглашения. Но, увы! Возможность расхождения членов коалиции в низовых органах власти была заложена в закон, допускающий избрание одних и тех же людей как в парламент, так и в муниципальные собрания. Таким образом, дескать, обеспечивалась смычка верховной власти с низовой. Не знаю, как там насчет смычки, а то, что личностный фактор в возникших противоречиях сыграл свою роль, спору нет.
Кто стучится в дворянское гнездо?
Предположим, Лаар 8 января или даже днем раньше, в понедельник, 7-го, подает прошение об отставке и Арнольд Рюйтель его принимает. И вдруг в ходе собеседований в президентском дворце и Лаар, и Ильвес от имени своих партий дадут согласие на дальнейшее совместное ведение правительственных дел под чутким руководством Калласа, который ни в одном из своих последних высказываний не поддержал идею развала коалиции. Первые двое пока такого союза не допускают. Пока. Впрочем, Лаар обмолвился о своем министре финансов как о наиболее вероятном кандидате на высший правительственный пост. И именно в составе коалиции. Готов ли к такому варианту Каллас, письменных свидетельств тому нет. Но есть его прежние неудачные попытки стать премьером, когда никто не рвался на этот пост в свете очень близких парламентских выборов. Сегодня до выборов еще больше года. Если учесть это, то вполне понятна осторожность многих партий. Получив в свои руки бразды правления, партия автоматически берет на себя ответственность за все то, что Март Лаар назвал «очень хорошим наследством», которое он оставляет. Это наследство, приведшее рейтинг как партии «Исамаалийт», так и лично премьера к небывало низкой отметке, может стать губительным для новой правящей партии. В нынешних условиях трудно рассчитывать на то, что одна и та же партия власти два раза подряд получит возможность сформировать правительство.
Но беспокоит осторожничающие партии не только это. Определенное беспокойство вызывает то, что перешедший в оппозицию «Исамаалийт» сможет поправить свои дела, почистить перышки и хорошенько подготовиться к выборам 2003 года.
Одни партии в связи со сложившейся обстановкой заявляют, что к власти не стремятся. Например, Народный союз. Впрочем, с его числом мандатов (7) можно рассчитывать на роль разве что пристяжной лошадки при более тяжеловесных коренниках в лице тех же центристов (27) и реформистов (18). Если такой альянс состоится, новая коалиция будет иметь 52 гарантированных голоса. Плюс голос бывшего «русского» Сергея Иванова. Что касается народников, то вопрос, видимо, решится на уровне переговоров насчет того, какие портфели им в новом правительстве предложат.
Центристы, не проявляя внешне особой охоты к восшествию в дом Стейнбока, от власти не отказываются. Естественно, при условии отнюдь не последней скрипки в создаваемом ансамбле.
К слову, в практике других государств считается нормальным, что предложение возглавить правительство делается лидеру партии, имеющей наиболее многочисленное представительство в парламенте. Вообще, а уж в условиях кризиса власти тем более. Центристская партия оказалась победителем парламентских выборов 1999 года. Однако при наличии более чем четверти всех депутатских мандатов партия доступа к формированию органов исполнительной власти не получила и оказалась в оппозиции.
Сложно представить, какие другие партии могли бы вступить тогда в союз с центристами. Заветной мечтой тогда было не допустить Сависаара до власти. На ложе этой нелюбви и был зачат совершенно противоестественный союз, который сегодня трещит по швам.
Нынче ситуация несколько иная, и круг союзников центристов очерчен довольно зримо. Вопрос лишь в том, состоится ли отставка правительства и кому решит президент Рюйтель поручить формирование нового.
