Шампунь и кондиционер в одном флаконе

Это письмо пришло в редакцию как отклик на публикацию “Невиноватая я!” в предыдущем выпуске полосы “Сограждане” (“МЭ”, 29 января 2001 года).

Вообще-то, нам всем очень повезло, поскольку мы являемся очевидцами того, как протекают несколько одновременных процессов интеграции:

А куда? Или во что?

Действительно, самое время тихо сесть и тяжело подумать: если “интеграция”, как сказано в статье, означает ВОССОЕДИНЕНИЕ ДВУХ ИЛИ НЕСКОЛЬКИХ ЧАСТЕЙ В ОДНО ЦЕЛОЕ с целью достижения гармонии, - то что такое это гармоничное ЦЕЛОЕ, которое должно образоваться в конце процесса интеграции местного масштаба? И что с чем должно ВОССОЕДИНИТЬСЯ?

Какова, в конечном итоге, реальная цель (или цели) интеграции? И что это такое на практике?

Как известно, Эстонская Республика - государство национальное.

Понятно, что с точки зрения “просто государства” можно быть (или стать) лояльным гражданином или лояльным негражданином - то есть (в общем виде) просто аккуратным и честным налогоплательщиком, попутно соблюдающим и другие действующие в этой стране законы и имеющим (в идеале) активную общественную позицию. Наверное, это и будет “интеграция в государственную систему”, соответствующая основной цели государства - формированию лояльного постоянного населения.

А основной долг представителя постоянного населения - жить и исполнять законы, которые желательно знать и понимать.

А как быть с интеграцией в “национальную государственную систему”?

Как можно понять, основной целью “национального государства” является создание условий для сохранения отдельно взятой коренной нации и ее развития.

А также для сохранения и развития основного признака нации - ее родного языка, в свою очередь формирующего и определяющего характерный менталитет представителя нации. Можно сказать, что “язык - есть среда обитания национального менталитета”.

То есть в Эстонии интеграция должна (или может теоретически) развиваться по нескольким параллельным направлениям:

Последнее направление является весьма широким, предполагающим уже не только исполнение действующих в государстве норм, законов и правил культуры, но и освоение, и исполнение каких-то иных, часто не просто неписаных, а даже и в принципе не формулируемых норм, правил, стереотипов и т.п.

Если интеграция чисто формальное действо - то все вроде бы кажется простым: ну, выучил историю страны пребывания, прочитал ее законы и отдельные произведения литературной классики, посмотрел фильмы, пьесы и некоторые телепередачи, запомнил ряд характеризующих эту страну фактов из географии, экономики, правил дорожного движения, фамилии национальных героев и (для полноты картины) врагов нации, научился есть с ножом и вилкой, на слух способен отличить гимн именно этой страны от гимна любой другой...

И что же? Можешь считать себя интегрированным?

Видимо, нет. Поскольку все вышеперечисленное можно сделать и на своем собственном языке.

Ага, надо выучить язык коренной нации. Выучил. В совершенстве.

И что же? Можешь считать себя интегрированным?

Видимо, нет. Можно ли о полиглотах сказать, что они интегрированы с каждой из наций, языком которой владеют?

Вершиной интеграции, как можно рассудить, было бы приобретение интегрирующимся характерного менталитета, что позволило бы снизить или ликвидировать рассогласование между образами жизни, мировосприятием и реакциями на события различных национальных групп.

Вывод получается очень странный - ЧТОБЫ ИНТЕГРИРОВАТЬСЯ В НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО, НАДО СТАТЬ НОСИТЕЛЕМ НАЦИОНАЛЬНОГО МЕНТАЛИТЕТА. Не значит ли это, что придется отказаться от собственного? Или можно быть носителем двух разных менталитетов одновременно?

Павел КРУЧИНИН,
читатель “МЭ”.