«У вещей, как у людей, есть своя душа и свое лицо, на котором отражается время». Александр Дюма (отец).
Уходя на работу, мама обычно говорила: «Возьмешь на буле 20 копеек на завтрак». Слова, как и вещи, уходят из обихода, и поэтому далеко не все знают, что или, вернее, кто такой «Буль». Вот о Буле, Гамбсе, Чиппендейле и о их таллиннских собратьях давайте и поговорим.
В Таллиннском городском музее хранится шкатулка с гербом в виде перекрещенных циркуля и угольников с датой «1640». Это цеховая шкатулка местного цеха краснодеревщиков. Первые сведения о таллиннских столярах дошли до нас из ХIV века — некий Лидекинус-мебельщик уплатил магистрату аренду за лавку на рынке. Но наверняка мебельные мастера работали в нашем городе и раньше. Нужда в мебели появилась вместе с первыми домами, возникли столярные мастерские, в которых делали простую и прочную мебель, благо вокруг росли прекрасные леса.
Шло время. Богатели местные бюргеры, менялись архитектурные стили, уклад жизни, традиции. Менялась и мебель: от простой, рациональной и непритязательной ко все более изысканной и сложной. От лавок-сундуков и стенных полок в нишах стен — к шкафам, кроватям под балдахином, сундукам со спинкой, креслам, обитым тканью и кожей. И все-таки до Таллинна, расположенного на самом восточном краю Ганзейского союза, новое доходило с большим опозданием.
Из старых инвентарных книг видно, что еще в ХVI — начале ХVII столетия в местных домах преобладала встроенная мебель: скамьи с подушками, на которых и сидели, и спали.
Однако, кроме домашней, изготовлялась мебель для церквей и общественных зданий, например, сохранившиеся до наших дней части кресел для Ратуши. Над их изготовлением потрудились не только столяры, но и резчики по дереву, первые сведения о которых дошли до нас из ХV века. В 1429 году перед магистратом присягнул резчик по дереву Иохан Брейнард. Впоследствии, особенно в ХVII столетии, в Таллинне было много прекрасных мастеров резьбы, но о них разговор впереди.
Ежегодно 18 октября, в день святого Луки, покровителя и патрона живописцев и краснодеревщиков, проходило главное собрание столярного цеха. На нем в торжественной обстановке принимали в члены цеха нового мастера, но путь к этому был непрост. «Если правильный подмастерье желает усвоить наше звание и наш устав, то в Михайлов день (29 сентября) он должен на нашем собрании объявить собратьям, что у него на душе, — говорилось в уставе цеха. — Если этого не сделает, пусть ждет следующего Михайлова дня. После этого он должен еще целый год прослужить в подмастерьях у одного из местных мастеров... По прошествии же этого года он должен на трех квартальных собраниях потребовать звания мастера, причем обязан предъявить свое свидетельство о рождении и учебе, объявить, кто его невеста, которую он собирается взять в жены, чтобы было видно, что он и его невеста происходят от честных родителей... И после того, как сей подмастерье трижды потребует нашей профессии, ему нужно позволить попробовать сотворить шедевр».
Ни один современный менеджер по кадрам самой престижной фирмы не придумал ничего подобного!
«Шедевр», который нужно было «сотворить», состоял из письменного стола белого дерева, шкатулки и настольной игры с фигурами, правда, какой — не сказано. Зато оговорены условия определения мастерства: «Владеет ли будущий цеховой мастер в должной мере своей рукой и способен ли он ловко и со вкусом все составить, при этом так, как было в обычае еще до него». Если работа отвечала всем требованиям, старейшины цеха «клятвенно должны были заверить, что ее можно принять за шедевр». Фраза в уставе о том, что работа должна быть выполнена «так, как было в обычае еще до него», — одна из причин отставания таллиннских мебельщиков от европейских мастеров.
В то время как в конце ХVII — начале ХVIII столетия создавал свою мебель придворный мастер Людовика ХIV Андре Буль (1642-1732), а его последователи в ХVIII веке производили украшенные инкрустацией изящные бюро, столики, диваны и кресла, в Таллинне продолжали делать тяжеловесную, но крепкую и надежную мебель, соответственную укладу жизни местных бюргеров.
В ХVIII веке была популярна мебель в стиле чиппендейл. Английский мастер Томас Чиппендейл (1718-1779) сумел соединить в своей мебели удобство с изяществом линий и прихотливой отделкой. В начале ХIХ столетия из Франции проник в другие страны стиль ампир, созданный мастером Жоржем Жакобом (1739-1814). Мебель из красного дерева, исполненная строгой грации, заполнила залы и дворцы дворянских особняков, в том числе и в Эстонии.
Но для местного мебельного искусства ближе по духу был возникший в Германии в ХIХ веке стиль, известный под названием бидермейер. Он соответствовал представлению бюргера о домашнем уюте и укладе жизни. Мягкая добротная мебель, прочная и устойчивая, из некрашенного светлого дерева, обитая разноцветными тканями. Интересно, что название этого стиля, не только мебели, но и искусства, появилось позднее, по вымышленной фамилии простосердечного немецкого обывателя из заглавия книги стихов поэта Л.Эйхорда — «Bidermeiers Liederlust» (радостная песня Бидермейера).
ХIХ век ознаменовался массовым фабричным производством мебели. В далеком 1812 году мастер Кристьян Лютер с компаньонами создал в Таллинне карандашную фабрику фирмы «Лютер, Буллер, Миковиц и Ко». И хотя карандаши прямого отношения к фанере не имели, именно в этой фирме был создан новый метод производства фанеры. Патент оформлен не был, но машину по снятию шпона, созданную ревельскими умельцами, назвали в Европе «русской». Толчок в развитии мебельного дела дала счастливая мысль Лютера делать из фанеры днища стульев. Первая партия была направлена в Петербург. Спрос на легкие и прочные стулья стремительно рос, и так же стремительно развивалось предприятие Лютера. Дело отца продолжил Александр Лютер. Мебель фабрики была удостоена золотых медалей на ярмарке в Нижнем Новгороде и на выставке в Мадриде. А после изобретения химиком фирмы О.Паулсеном водостойкого клея успех на российском и международном рынке был полный и прочный. Дело процветало, строились новые цеха. В 1899 году фирма основала акционерное общество «Вольта», которое построило первый в Эстонии электротехнический завод. Вот бы сегодня нашим предпринимателям такой размах в организации дела и поиске своей ниши в производстве собственной оригинальной продукции.
