Старейшей из них было за восемьдесят, младшей – под восемьдесят. Три войны пережили, голод и разруху, оккупацию, колхозы и раскулачивание, Хрущева с Брежневым. Вот только мародеров-землячков своих пережить не смогли...
Судя по скудному перечню награбленного в их домах, совсем непонятно, за что же отдали они свои жизни. Не за девять же килограммов гречки, эмалированную кастрюлю, ведро и тюбик зубной пасты, скрупулезно и бесстрастно перечисленные в деле?
Вообще общечеловеческие и философские мерки при знакомстве с этим делом отсутствуют. Хотя образ Родиона Раскольникова, конечно же, сам собой приходит на ум. Но довольно странно выглядит он на фоне наших героев. Ну не понять им, чего этот слабак изводился из-за одной-единственной погубленной им старушки-процентщицы.
В поисках заначки
Братьев Гутаметовых Арсена и Константина из Маарду и их подельника Семена Эрко томила в тот апрельский день нынешнего года известная жажда. Душа горит, а у них, этих бабок, наверняка есть заначка. На смерть должна же быть припасена? Должна! Чтобы в случае чего поминки были не хуже, чем у других.
Павлина Николаевна Семенцова, год рождения 1912-й, жила под Таллинном одна-одинешенька. Дети выросли и разлетелись. Но родня наезжала время от времени, присматривала за старушкой.
Спала она чутко и потому услышала, как два нетрезвых парня кухонным ножом вскрыли окно, залезли в дом и стали искать деньги и спиртное. Проснулась и выскочила во двор. Там ее задержал стоявший «на стреме» третий (Арсен Гутаметов). Грабители – это были Семен Эрко и Константин Гутаметов – выбежали из дома вслед за бабушкой, повалили ее на землю. Эрко так надавил ей коленом на грудь, что она тут же скончалась от перелома грудной клетки. Кости у стариков хрупкие.
Затем женщину положили на кровать, будто бы она во сне скончалась. Денег и спиртного не нашли. Уволокли все бабушкино богатство – девять килограммов гречки, почти столько же муки, ведро эмалированное, кастрюлю, семь наволочек, две простыни, видимо, в качестве тары. Как потом подсчитают в суде – всего аж на 827 крон. Не разгуляешься.
Бабулю обнаружила почтальонша, пенсию приносила. А в доме – странный беспорядок. Соседи и родственники потом в полицию обращались. Мол, не могла же наша бабушка сама себе ребра перебить и затем аккуратно лечь в постель и скончаться. Опять же следы борьбы налицо. Однако странная кончина хозяйки дома не испортила полицейской сводки. Но это только поначалу...
По старому сценарию
В ночь на 11 апреля грабители объявились в другом селе того же Харьюского уезда – Муналаскме. На этот раз в доме Зинаиды Викторовны Онопреевой. Повалили старушку на пол, угрожая удушить, если пикнет. Забрали две с половиной тысячи крон, одеяло, дрель, простыни, скатерти, полотенца, две пары новых тапочек и восемь ночных рубашек. Еще прихватили паспорт и пенсионное удостоверение.
Запуганная женщина побоялась жаловаться и заявлять в полицию. Осмелевшие от безнаказанности убийцы через три недели продолжили свои «подвиги». Их жертвами стали Екатерина Леонидовна Тютина 1926 года рождения и Варвара Евгеньевна Луйк 1924 года рождения.
Сценарий был тот же – коленом на грудь. Екатерина Леонидовна оказалась старушкой крепкой, сразу умирать не хотела. Ей зажали нос и рот и задушили. Потом также уложили в постель и забрали «трофеи» – электробритву, перчатки, водку, изюм, конфеты, хозяйственное мыло и... тюбик зубной пасты (!!!)
Конфеты для Ирки
Неработающие, неженатые. Двое из убийц несудимые, третий успел за кражу полтора года отсидеть. Возраст самый цветущий – от 21 до 24 лет.
Чтобы хоть как-то представить, что чувствовали в те жуткие дни эти не обремененные угрызениями совести молодые парни, послушаем показания одного из участников судебного процесса – Константина Гутаметова.
«В комнате, где спала бабушка, мы нашли две бутылки какой-то настойки, шоколад и карамель. Взяли их себе. Бабку подняли с пола и положили на кровать, накрыли одеялом. Затем пошли к одной нашей знакомой – Ирке. Ей мы не сказали, где были. Сели за стол и выпили всю настойку. Когда выпивали, угощали Ирку конфетами. Через полчаса пошли на улицу. Семен Эрко предложил еще к одной бабке наведаться. На той же улице. По дороге к дому я сказал, чтобы эту бабку не душили. Однако Эрко возразил: «Она меня знает, и придется ее убрать».
...Мы постучали в дверь, нам открыла пожилая женщина плотного телосложения. Семен Эрко и Арсен схватили ее за руки и повели в дом. Я остался во дворе. Минут через семь зашел в дом и увидел, что она на кровати без движения, и догадался, что она задушена.
Вернулся к Ирке. Она спросила, где мы были. Сказали, что искали выпивку. Попросили ее сходить поискать. Она отказалась. Тогда мы взяли у Семена Эрко деньги и пошли в местный бар. Он был закрыт. Но один мужик нам продал бутылку «левой» водки. И мы снова отправились к Ирке. Как потом попали в сад, я не помню. Тут нас и забрала полиция. Мы спали прямо на улице пьяные с вещами».
В последнем доме они взяли золотое кольцо, четыре банки тушенки и куртку – всего немногим больше чем на полторы тысячи крон.
Вначале их задержали просто как бродяг-пьяниц. И только потом, когда спохватились соседи и родственники погибших, им вменили убийство. О самом первом убийстве рассказали сами. И не признайся они, так бы эти смерти и считались, возможно, естественными и некриминальными.
На суде они объяснили, что все случилось по пьяной лавочке. Говорили, что пьют с детства.
Одного из них – Константина Гутаметова – адвокат Вирга Ульрих считает человеком, не потерянным для общества. Он сам старушек не трогал, лишь стоял на карауле, и то, что одну из них пощадили, как будто его заслуга. Но остановить своих подельников он и не пытался. Психиатры установили у него признаки хронического алкоголизма.
Адвокат объясняет случившееся порочными хуторскими обычаями, когда за все работы – пахоту, дрова – по-прежнему еще принято расплачиваться бутылкой. Старушки, считает она, стали жертвами заведенных ими же обычаев.
В зале заседаний суда убийц спрашивали, как же у них поднялась рука на беззащитных бабушек. Во все времена отношение к старикам и детям было мерилом здоровья государства. Случившееся, по мнению многих участников процесса, – за пределами нормальной человеческой морали.
В нашей истории грех детей камнем лег на родителей. Мать братьев Гутаметовых не вынесла позора, слегла с сердцем. Отец оказался в психбольнице. Посетить братьев Гутаметовых в следственном изоляторе было некому.
Убийцы получили внушительные сроки. Из приговора суда:
«Вещественные доказательства – три флакона с духами, зубную пасту, шесть пар носков, две пары варежек, майку, ночную рубашку, четыре куска мыла, три полотенца, золотое кольцо – возвратить по принадлежности. Нож, раму, рейку возвратить по принадлежности.
