Они были друзьями. И получается, что эта простая фраза — самая жуткая во всей истории. Потому что в ней — причина произошедшего. Ты любишь своих друзей, пускаешь их в дом в любую минуту, угощаешь вкусненьким, подносишь чарку и даешь деньги в долг и мудрые советы даром. А друзья в конце концов придут и убьют тебя. Убьют в тот момент, когда ты будешь наливать им чай. Потому что они завидовали тебе. Зависели от тебя и твоих жизненных успехов и тебя же за это ненавидели. Так уж устроена отчего-то жизнь: люди часто желают самого большого зла именно тем, кто делает им добро...
Людмила Викторовна Измерова — хозяйка нескольких торговых точек на столичных рынках. То, что называют теперь self-made-woman — женщина, добившаяся всего сама. Муж Людмилы Викторовны оказался не слишком подходящим человеком, так что 12-летнего сына и 8-летнюю дочку она воспитывала одна. То есть, конечно, рядом всегда была родня, но все же... Летом 2001-го она с детьми переселилась в новую хорошую квартиру в Ласнамяэ.
Алексей Хромеев — ее должник. Это вообще человек с обширной биографией. Родился под Рязанью, прописан вместе с семьей в Таллинне, живет у любовницы в Мустамяэ, а работает оператором пилорамы в Маарду. Ему 28 лет, он готовится совершить свое первое преступление и уже приготовил для этой цели свежую футболку (переодеться, если запачкается кровью) и два кухонных ножа (вообще-то, нужен только большой, маленький лишь для подстраховки).
Его подруга Елена Тарнаки по легенде, принятой следствием и судом, об этих приготовлениях даже не догадывается. Она живет тихонечко вместе с Алексеем Хромеевым у своего брата, они славно дружат с Людмилой Измеровой, даже в долг у нее взяли тысячу долларов. А потом будет теплый июльский вечер, и они вдвоем с Лешей пойдут на море в Пирита и даже проведут там ночь. Ничего в этом удивительного нет — мало ли кто как любит отдыхать...
Ранним утром парочка бредет по еще сонному Ласнамяэ. И Хромеев предлагает Тарнаки, как бы между прочим: давай зайдем к Люде. Посмотришь, как она в новой квартире устроилась. Не беда, что семь утра — не прогонит же. Да и вряд ли она спит, хлопочет уже наверняка. Он знает номер квартиры. Жмет на кнопочки домофона. Тарнаки перекидывается в микрофон парой слов с Людмилой. Дверь открывается.
Измерова ведет «экскурсию» на цыпочках: дочка Вика еще спит в дальней комнате. Старшего нет — он у бабушки в Копли. И они осторожно перемещаются на кухню. Уже вскипел чайник, вот свежее варенье...
Елена Тарнаки уверяла суд, что для нее последующее оказалось столь же неожиданным, как и для самой хозяйки. Женщины болтали на кухне, Людмила сидела спиной к двери. Алексей все как будто продолжал осмотр, покуривая свою сигарету, но тут вдруг подскочил к хозяйке и, схватив ее за подбородок, ударил ножом в горло...
Алексей Хромеев никогда еще не убивал людей. Он готовился только к этому единственному удару и даже предположить не мог, что после такого человек еще может остаться живым. Более того — сопротивляться!
Он пытался ее бить — она пыталась укрыться... Ран было много. Но все эти раны только заставляли ее кричать и метаться — они были не смертельными, они не были даже такими, которые свалили бы с ног.
Людмила вырвалась из кухни, но ему удалось затащить ее в комнату. Она заголосила. Вика проснулась и, увидев окровавленную мать, как-то не по-детски быстро все поняла и ринулась на лестничную площадку, подняв дикий крик и рев. Ребенок метался между закрытыми дверьми квартир, пока ее не схватила и не утащила назад на кухню Елена Тарнаки.
Девочка не знала, что все уже кончено. Что ее мать в шоке и безумном отчаянии попыталась выскочить через окно лоджии второго этажа. Что, может быть, как раз в шоковом состоянии раненая женщина и спаслась бы... Но Хромеев снова ударил ее как раз в тот момент, когда она уже перебиралась через перила. Людмила Измерова рухнула с лоджии вниз.
Экспертиза установит потом, что смерть наступила лишь от удара головой о землю. Что все остальные ранения, включая последнее, «не были, очевидно, опасны для жизни». Этим будет бравировать защита. Но суд остановится на версии: Алексей Хромеев этим последним ударом столкнул Людмилу Измерову вниз. Убил. Как и задумал.
Убил, чтобы ограбить. Убил, чтобы «списать» свой долг. Но ни то, ни другое ему не удалось — убийство так затянулось, что на обшаривание квартиры просто не осталось времени. А о долге все равно знал брат убитой. К тому же на лестничную площадку, разбуженная криками маленькой Вики, вышла наконец одна из соседок. Как раз в ту минуту Тарнаки и Хромеев спускались вниз, отворачивая от нее лица. Она еще спросила, что произошло. Незнакомцы ответили: «Да все нормально», и подъездная дверь захлопнулась за ними...
* * *
Алексей Хромеев приговорен к одиннадцати годам лишения свободы. Елена Тарнаки сидела в зале суда рядом с пожилыми женщинами — родственницами Людмилы Измеровой. Она, что называется, «делала красивое лицо» — беспрерывно и хамовато перемигивалась с подсудимым, улыбалась и тихо огрызалась. А ошалевшие от горя женщины придумывали разные заслоны, чтобы эти двое не могли общаться. И когда после оглашения приговора выяснилось, что Елене Тарнаки не будет никакого наказания, они грозились устроить самосуд.
И только одна молодая пара выслушала все материалы дела, не шевелясь и не проронив ни слова. Брат Людмилы Измеровой и его совсем еще юная жена оформили опекунство над осиротевшими детьми. Их семейная жизнь началась с бюрократической тягомотины и беготни по врачам — Вика очень долго нуждалась в психотерапевтической помощи...
