Шестнадцатилетнего Юру в Хаапсалу знают многие. Самым близким «знакомством» с ним смело могут похвастаться сотрудники полиции, социальных служб, системы образования. К сожалению, знают они его не с самой лучшей стороны: парнишка из тех, кого называют трудными. Сейчас юноша отбывает срок в молодежной тюрьме Вильянди. За последние полгода он трижды пытался покончить с собой.
Завещание
«Дорогая мама!
(Пишу тебе в последний раз)
Сижу здесь за решетками и думаю: почему я тебя не слушал? Моя жизнь теперь совершенно как в лесу. Я скажу тебе: я здесь не выдержу и покончу с собой. Тебе не нужно будет больше обо мне беспокоиться. У меня внутри все болит, здесь холодно и жутко. Мама! Я не хочу жить!!!
Я сам во всем виноват. И даже Бог не помогает мне. Я молился две ночи, чтобы в суде все прошло хорошо. И что? Хуже и быть не может. Разве что только одно: если я останусь жить. Я не смогу перенести тюремное заключение. Ты и сама знаешь, что я не могу быть вдали от тебя. Ты всегда нужна мне!!! А теперь между нами бездна. Мне остается только одно: броситься туда, вниз, и умереть. Лишь тогда я найду покой.
Нет смысла жить. У меня плохое прошлое, будущее – еще хуже. Я не знаю, отдашь ли ты мои вещи кому-то или оставишь себе на память. Я хотел бы, чтобы часть моих вещей получила Инна. Может быть, еще есть возможность. Поговори с судьей. Но прежде поговори с адвокатом. Я, конечно, не верю, что от этого будет польза, но попробуй. Если не получится, тогда прощай. Прости меня. Я правда не хотел, чтобы так все получилось.
Прости, пожалуйста. Прощай. Я люблю вас! Всех! Особенно тебя! Юри.
Ты можешь подумать, что я не осмелюсь этого сделать, но мне уже все опостылело. Бог видит мое положение и простит мне самоубийство (я надеюсь). Если нет, то лучше уж в аду, чем в тюрьме. Если сможешь, напиши мне, пока я еще жив».
Письмо проиллюстрировано рисунками самого Юры. На них изображены: гроб, виселица, петля, крест…
Через некоторое время после того, как мама Юры получила это послание, его вытащил из петли тюремный надзиратель.
«Почему все так получилось?»
Этим вопросом сейчас задается мать Юры. И рассказывает, что он всегда был необычайно способным ребенком, даже, может быть, талантливее многих других ребятишек. Он и сейчас отлично рисует, пишет стихи, танцует — брейк, рэп. В общем, никаких предпосылок к тому, что происходит с парнем теперь, не было.
Почему все так получилось? Кто знает? Мать ищет ответ на свой же вопрос и не находит. И просит хоть как-то помочь мальчишке выбраться из этой ямы. Но чтобы чем-то помочь, нужно знать причины. Когда все началось?
Возможно, с того самого момента, когда мальчика, до второго класса посещавшего русскую школу, перевели в эстонскую. Здесь он попал в новый коллектив, к новым учителям, столкнулся с иными требованиями. Вполне можно допустить, что ребенку было сложно найти общий язык с окружающими в не привычной для него обстановке (даже с учетом того, что эстонским он владел свободно). Потому что именно с переходом в другую школу и начались у мальчика проблемы с учебой, посещаемостью занятий. И как следствие, неприятие со стороны учителей, что, пожалуй, является самым главным и, собственно, определяющим моментом практически на всю оставшуюся… Во всяком случае, школьную жизнь.
А может быть, некой отправной точкой можно считать избиение десятилетнего Юры в салоне видеоигр. Он пошел туда со старшим, шестнадцатилетним братом. В ходе возникшего конфликта (его действительные причины так и остались неясными) жестоко досталось обоим. По факту было заведено уголовное дело, но поступило встречное исковое заявление. Дело об избиении ничем не закончилось, правых и виноватых так и не установили, а для мальчишки случившееся стало житейским уроком на тему «прав обычно тот, кто сильнее».
К этому еще можно добавить материальные трудности в семье, смерть бабушки, к которой мальчик был очень привязан… И, наверное, все-таки недостаток внимания со стороны матери.
В общем, кто знает, как сложилась бы в дальнейшем его жизнь, не будь этих и других подобных эпизодов и причин. Но они были, была и его неадекватная реакция на происходившее с ним, интерес к нему полиции и других служб. Поэтому, когда Юра в 1997 году попал в спецшколу-интернат закрытого типа в Пуйату, это уже никого не удивило. Собственно, все к тому и шло.
Как сказала мама Юры, и без того обделенные ребята содержались в данном спецучреждении в условиях, которые, как она считает, способствовали еще большему их озлоблению. А Юра пробыл в Пуйату долгих два года. Так и получилось, что ярлык трудного ребенка приклеился к нему прочно и надолго. Даже когда в 1998 году у мамы появилась возможность забрать его из спецшколы домой, ничего из этого не вышло: ни одна школа не взяла на себя смелость принять на учебу проблемного подростка.
«Я не смогу сам из этого выбраться»
Это сказал Юра уже тогда, когда прочно сидел на наркотиках. Мама не сразу заметила и эту беду, приключившуюся с мальчишкой. И даже первая вспышка, казалось, ничем не обоснованной агрессии в конце января 2000 года (ему тогда было 14 лет) не натолкнула ее на мысль о наркотиках. А он в тот раз ни с того, ни с сего вдруг начал громить квартиру: крушил мебель, бил посуду, срывал шторы с окон. Длилось это безумие часа полтора, после чего подросток успокоился так же внезапно, как и пришел в ярость.
Тогда мама впервые обратилась к психиатру, сначала пошла сама, потом взяла с собой сына. Выводы, сделанные врачом в отношении сына, ее не удовлетворили. К тому же никаких намеков на то, что речь идет о наркотиках, они не содержали. А проблемы, тем не менее, никуда не исчезли, и неприятности продолжались: были нервные срывы, слезы, Юра резал себе вены, вешался. И лишь после этого признался: «Мама, помоги мне, я не смогу сам из этого выбраться». Оказалось, наркотики. Дольше двух суток без них он уже не мог.
К психиатру, как сказала мама Юры, они больше не пошли.
13 ноября того же года Юру арестовали за очередную кражу кошелька. В марте 2001 года состоялся суд. Судья так и сказал: «В связи с тем, что наше государство не в состоянии лечить несовершеннолетних наркоманов, его надо посадить в тюрьму». Дали 2 года 5 месяцев тюрьмы, пообещав, что за употребление наркотиков добавят еще. Позже решением апелляционного суда срок был снижен на 10 месяцев.
Тюрьма
В этих стенах все ранее накопившиеся проблемы обычно обостряются. В Вильяндиской тюрьме Юра стал активно повторять попытки суицида, трижды находился в больнице Центральной тюрьмы в Таллинне. Директор молодежной тюрьмы Рейн Тедер характеризует своего подопечного как слишком нервного мальчика. В то же время, отмечает он, это чрезвычайно замкнутый подросток, друзей среди других заключенных у него нет, живет, несмотря на замкнутость тюремного пространства, в своем, отдельном мире. По его словам, Юрины попытки суицида носили скорее демонстративный характер.
Такого же мнения и заведующий психиатрическим отделением больницы Центральной тюрьмы Юрий Полянский. Он лечил и наблюдал Юру все три раза пребывания парня в больнице и имеет свое мнение насчет его поведения: «Могу сказать, что это очень трудный подросток, в перспективе с ним будут большие проблемы. Средней образованности, но очень быстро освоил все методы симуляции. Разумеется, имеет психо-патологические отклонения, и дело даже не в попытках суицида – просто все, кто находится в тюрьме, имеют такие отклонения.
В отношении этого подростка необходима скорее воспитательная коррекция, чем медицинское вмешательство. Его попытки суицида – демонстративное поведение. Мне в этой ситуации больше жаль маму, которая, конечно, озабочена проблемами ребенка. Но кого теперь винить?»
Как сказал Р. Тедер, сейчас администрация тюрьмы готовит документы на досрочное освобождение Юрия из тюрьмы. Каково будет решение судьи, сейчас наверняка сказать нельзя, но пока срок его наказания заканчивается 10 октября 2002 года.
Любовь СЕМЕНОВА
P.S. В тюрьме Юра, как говорят, «переломался». Но после освобождения, раньше или позже, он вернется обратно в Хаапсалу, где, по словам его мамы, открыто торгуют наркотиками. Причем пятерых торговцев знают все. Одному из «продавцов смерти» 28 лет, у него хорошая семья – жена, дочка. И он говорит: «А что делать, работы нет, а семью кормить надо». Дай-то Бог, чтобы в будущем у него не возникло проблем с дочерью-наркоманкой.
