Согласно проводящейся медицинской реформе к 2003 году в стране не должно остаться ни одного педиатра. Всем им необходимо переквалифицироваться в семейных врачей. То есть теперь бывшие терапевты должны научиться лечить детей, а бывшие педиатры – взрослых. Такие вот волшебные метаморфозы ожидаются в ближайшем будущем. «МЭ» уже не раз обращалась к этой проблеме. Последний - не далее как вчера. И вот еще одна грань, еще один взгляд.
«Верную оценку происходящему дадут историки и дети»,
- считает Мерике Мартинсон, главврач Мустамяэской детской больницы, единственной детской больницы в Северной Эстонии.
Педиатры помоложе уже уходят со своих мест в семейную медицину, так как им надо приспосабливаться к нынешним условиям. Так, в Мустамяэской детской больнице из 10 педиатров осталось трое, в Центральной больнице ушла ровно половина (семь человек). В среднем в детских поликлиниках осталась лишь треть педиатров. Остальные пытаются выжить, расширяя свой профиль.
Подобная универсальность может дорого стоить. Если педиатр, прошедший курсы, начинает лечить взрослых, то со временем он теряет квалификацию, а значит уже неспособен быть хорошим врачом именно для ребенка.
Это влечет за собою еще ряд проблем. Уже сейчас все больше и больше пациентов, не только взрослых, пытаются лечиться в обход семейных врачей, через приемный покой больниц. Что увеличивает нагрузку дежурящих в больнице врачей, так как они теперь должны следить не только за стационаром, но и за амбулаторным лечением.
В Таллинне на сегодняшний день проживает 74 тысячи детей. В Мустамяэской детской больнице в тот день, когда я там побывала, не было ни одной свободной койки. Можно себе представить, в каком положении оказываются врачи, которые вынуждены разрываться между «своими» подопечными и пришедшими с улицы.
Педиатры, вставшие на тропу семейной медицины, конечно, уносят с собой и список своих маленьких пациентов, но многие из них потом возвращаются именно в детскую поликлинику, так как она максимально хорошо и удобно подходит для лечения детей: там есть и специальный «гараж» для детских колясок, и специальные столы для грудных младенцев, и, что тоже немаловажно, все остальные пациенты – тоже дети. Нет чужих взрослых, кашляющих и ворчащих, ребенку психологически легче ходить к врачу в окружении таких же, как он, малышей. Он чувствует себя в «своей тарелке», в ожидании врача может даже с кем-то подружиться. В то время как во взрослой поликлинике расплакавшийся ребенок испытывает на себе и раздраженный шепот, и укорительные взгляды усталых и больных взрослых. Которых тоже можно понять.
Потому Мерике Мартинсон и считает, что оценить происходящее сейчас в медицине объективно невозможно, это сделают наши дети через десять лет: состояние их здоровья, а также просто количество вновь появляющихся на свет человечков и станет той мерой, которой можно будет определить уровень происходящего и дать ему оценку.
Как быть врачом
По данным Департамента статистики, абортов в Эстонии в наши дни делается больше, чем рождается детей. Это, конечно, следствие социальной неуверенности женщин, плачевного материального положения мужчин и элементарной боязни завтрашнего дня. Однако в обозримом будущем к этим причинам низкой рождаемости может прибавиться еще одна: некачественное, недостаточное, не вызывающее доверия медицинское обслуживание детей.
В Мустамяэскую детскую больницу каждый день прибывает не менее десяти детей. Одних только новорожденных за год - 1800 человек. А Больничная касса, ссылаясь на скудость бюджета, предлагает сократить количество лечащихся в стационаре детей на 2600 человек в год. То есть врачам предлагается не класть в больницу детей, довольствуясь лишь амбулаторным лечением.
У Мустамяэской детской больницы до сих пор не заключен договор с Больничной кассой, и врачи не знают, на какие суммы им рассчитывать в этом году и как организовать лечение тех, кто в нем нуждается. Никто толком и не знает, как заключать эти договоры и что это такое. Раньше в университете врачам лекции по бухгалтерии и делопроизводству не читали.
Педиатры пытаются выйти из такого положения, открывая дневной стационар, когда требующие профессионального ухода дети утром приходят в больницу, как в школу, а ночевать идут домой. В дневной стационар попадают дети с хроническими заболеваниями, диабетики, астматики, дети, нуждающиеся в обследовании. Согласно Больничной кассе, таких детей нужно отправлять домой. А ведь им нужен специальный уход. Для астматиков, например, в больнице проводятся уроки, на которых объясняется, как себя вести во время приступа, диабетикам – как питаться правильно и почему нельзя того-то или того-то. Детям ведь не скажешь просто «нет», они должны знать, почему.
Многие педиатры постоянно носят с собой мобильный телефон, не выключают его на ночь и практически круглосуточно пребывают на связи с родителями, дают советы, консультируют, приходят на дом даже по выходным. Однако никто не знает, сколь долго еще у врачей будет хватать терпения, сил противостоять системе, работать на износ и бесплатно. Ведь никто не оплачивает врачу часы вне рабочего дня. А врач не может перестать быть врачом ровно в шесть часов вечера. Тем более детский врач.
Нет худа без добра
Положительным моментом считают детские врачи тот факт, что скудные средства Больничной кассы начинают использовать более рационально.
Например, в Нымме детская больница работала вполсилы, пациентами не было заполнено и половины мест, а большое здание больницы приходилось обслуживать целиком. Не отключишь же свет и отопление на отдельных этажах. Да и врачам не скажешь - идите домой, сегодня для вас работы нет.
Теперь Ныммескую детскую больницу соединили с Мустамяэской, старое, требующее ремонта здание больше не откачивает средства, а врачи перебрались в более современные условия. Так что Мустамяэская больница работает в полную силу, что позволяет более грамотно расходовать средства.
Однако не обошлось и без жертв: закрывая старую больницу, пришлось уволить около шестидесяти человек. И потом, пришедшим в новое место врачам тоже было нелегко, ведь нужно вливаться в коллектив, привыкать к новым порядкам.
Финские врачи часто приезжают к эстонским коллегам делиться опытом. В Финляндии тоже проводилась похожая реформа, на подготовку которой ушло пять лет и еще пять лет на ее воплощение. Залогом успеха финны считают понимание врачами происходящего. То есть медики должны подробно знать, почему, с какой целью и что переделывается в уже отлаженной старой системе, для чего нужны такие крупные перемены в столь короткие сроки. Это, наверное, и есть самое слабое место нашей медицинской реформы: объяснений врачи получают мало, и, вполне естественно, они сопротивляются.
В конце прошлого года детский парламент Эстонии по традиции выбирал самого дружелюбного к детям политика, им стала Марет Марипуу, которая сейчас очень поддерживает именно педиатров, добиваясь отсрочки их ликвидации. Хотя бы до 2005 года. В таком случае для врачей останется немного больше времени, чтобы осмыслить происходящее, а для пациентов - чтобы привыкнуть к переменам.
Повторю, что всего треть педиатров осталась на своих местах, отказавшись становиться семейными врачами. Это именно те врачи, которым скоро на пенсию, и они хотят остаться в своей профессии, ведь именно педиатрии отдана вся жизнь.
Согласно проводящейся медицинской реформе к 2003 году в стране не должно остаться ни одного педиатра. Всем им необходимо переквалифицироваться в семейных врачей. То есть теперь бывшие терапевты должны научиться лечить детей, а бывшие педиатры – взрослых. Такие вот волшебные метаморфозы ожидаются в ближайшем будущем. «МЭ» уже не раз обращалась к этой проблеме. Последний - не далее как вчера. И вот еще одна грань, еще один взгляд.
