Катя и принц

Катя ни за что не согласилась жить в любовном "треугольнике". Кроме того, она была иностранка, а Чавалит - сиамская принцесса. Катя была очень гордой женщиной, поэтому отказалась от больших алиментов и согласилась лишь на небольшую сумму - 1200 фунтов в год. Когда королевский посланник принес Кате шкатулку с драгоценностями, она швырнула их ему в лицо. 14 июля 1919 года были подписаны все документы о разводе. В своем дневнике Лек пишет о невыносимой требовательности Кати. О том, что она настаивает, чтобы другие не только поступали так, как она, но и думали, как она. Он пишет, что только после отъезда Кати смог, наконец, успокоиться, что надеялся на понимание Кати в отношении Чавалит, что она возьмет ее под свое крыло, чтобы у него был рядом человек, доставляющий ему радость. Он пишет о том, как все пытались уговорить Катю смириться с создавшейся ситуацией, но напрасно. Развод Кати и принца потряс многих свидетелей их счастливой супружеской жизни. В Парускаване все сразу же ощутили отсутствие хозяйки. Чавалит часто бывала там, и ее любили, потому что она не вмешивалась ни в какие дела. Лек хотел жениться на ней, но получил отказ от короля на том основании, что она - его племянница. Отношения между братьями накалились Лек понимал, что отказ старшего брата вызван совсем не родством Чавалит, а опасением появления наследников престола. Сам король так и не женился. Чавалит, однако, перебралась в Парускаван и стала жить с Леком, как его гражданская жена. В октябре 1919 года умерла королева, а 13 июня за ней последовал Лек. Он простудился во время прогулки на яхте, а Чавалит, которой было всего 17, уговаривала его не ложиться, а гулять с ней по палубе, уверяя, что свежий воздух ему полезен. Простуда перешла в двустороннее воспаление легких. Принцу Чуле было всего 12 лет. Катя присутствовала на кремации бывшего мужа. Ее не оставляла мысль о том, что если бы они не расстались, он был бы жив. Лек завещал все свое состояние Чавалит и Чуле. Тем не менее король распорядился по-другому: наследство было поделено на троих, включая Катю. Парускаван был возвращен государству, и Чавалит пришлось переехать в дворец поменьше. Легкомысленная девушка быстро утешилась и через год вышла замуж за одного из своих кузенов.

Катя поселилась в Пекине, городе, кишащем беженцами. Многие из них были в отчаянном положении. Катя, отличавшаяся хорошими организаторскими способностями, была принята с распростертыми объятиями. Скоро она с головой ушла в работу в комитетах и обществах по устройству эмигрантов. Она снова стала использовать свою девичью фамилию - Десницкая. Вечером она возвращалась в свой унылый дом, и ее начинали одолевать тяжелые мысли и воспоминания о Сиаме. По совету брата Катя сдала верхний этаж дома шведу и американцу. Ее близкое знакомство с американским жильцом началось довольно банально: в доме погас свет, и Кате пришлось обратиться к нему за помощью. Гарри Клинтон Стоун был родом из Портлэнда. Во время войны он служил в армии. Стоун был безнадежно провинциален, но Катя не обладала достаточными познаниями в английском, чтобы понять банальность его суждений. На всем белом свете она бы не смогла найти человека, столь непохожего на ее бывшего мужа. Возможно, в Стоуне ее привлекла именно эта противоположность Леку. Постепенно она начала думать о поездке в Америку и о знакомстве с родителями Гарри.

Чула воспитывался в Англии. В душе он так и не смог простить матери то, что она так неожиданно покинула его. Он на всю жизнь запомнил тот день, когда он искал ее в саду и во дворце. Чула снова встретился с матерью через три года после смерти отца, отучившись два года в Хэрроу. Катя повезла его на юг Франции, а потом - в Рим. С новым мужем Кати у Чулы сложились нормальные отношения - он дал ему прозвище "Хин" - что по-сиамски означает "камень" - по фамилии Гарри. В 1926 году Катя и Хин решили покинуть Китай - Гарри не подходил тамошний климат. Они поселились в Париже, где у Кати было много родных и друзей, бежавших от большевиков. Чула приезжал туда на каникулы. Среди французского, русского и сиамского говора Хин чувствовал себя как рыба в воде. Он полностью посвятил себя жене. Катя же становилась все более властной женщиной, слово которой - закон. Мало кто осмеливался возражать ей. Хин называл ее "мамочкой" и иногда сокрушался, что "мамочка" делает только то, что хочет. Хин был довольно прижимист, и когда Чула как-то раз купил ему и Кате билеты в первый класс, он поменял их на второй, а разницу оставил себе. А когда Чула дал Кате денег, чтобы они с мужем купили себе новый автомобиль, Хин купил такую подержанную машину, что она чуть не развалилась при первой же поездке. В 1927 году Чула поступил в Кэмбридж, где стал изучать историю. Катя ревновала сына к его друзьям и часто писала ему, чтобы он не приезжал к ней вообще, если намерен пробыть с ней всего два дня. "Как жаль, что я не могу писать тебе короткие письма, - сокрушается она на двенадцатой странице одного из писем к сыну. - И я слишком устала писать тебе по-английски или по-французски". Эта трогательная фраза объясняет, почему в своих письмах она иногда использует клише - ей трудно писать на чужом языке. В 1931 году Чула вернулся в Сиам, где он не был шесть лет. Катя была счастлива, что ее сыну там оказали радушный прием. Однако его визит на родину был испорчен политическими беспорядками. В 1932 году, как раз в год 150-летия династии Чакри, в стране произошел государственный переворот. Абсолютная монархия стала конституционной.

В жизни бывают совпадения почище, чем в романах. Внезапно Катя узнала, что ее бывшая соперница Чавалит находится в Париже. Бывшая юная прелестница, теперь мать пятерых детей, приехала в Европу с богатым мужем в надежде излечиться от смертельной болезни. Посол Сиама во Франции был дружен с Катей и часто приглашал ее на обед. От него она узнала, что Чавалит страшно изменилась, ее просто не узнать, и врачи не обещают ничего хорошего. Катя хотела было встретиться с Чавалит, но посол дипломатично не посоветовал ей этого делать, опасаясь, как бы Чавалит не скончалась от шока, увидев Катю, которая выглядела прекрасно. Вернувшись домой, Катя не могла заснуть. Ее мучила мысль, не она ли невольно виновна в болезни Чавалит, которую проклинала все эти годы за свою разбитую жизнь. Вскоре она узнала, что Чавалит умерла и была кремирована на кладбище Пер-Лашез. Чула присутствовал на кремации. Так как монархия стала конституционной, король Праджадхипок уведомил Чулу, что его наследство увеличивается, и вместо 1000 фунтов в год он будет получать 20000 фунтов. Чула тут же великодушно увеличил содержание Кати и купил ей небольшой домик в Рамбуйе, в часе езды от Парижа. Здесь Катя смогла снова заняться садом, а сын Чула всерьез увлекся литературным трудом - стал писать биографические романы. Один из них, "Фридрих Великий", имел большой успех на его родине.

Вскоре Чула познакомился с очаровательной 19-летней англичанкой Элизабет Хантер, которую все звали Лизбой. До знакомства с Чулой Сиам у Лизбы ассоциировался лишь с сиамскими котами и сиамскими близнецами. Чула очень отличался от ее английских поклонников, этим и привлек синеглазую блондинку. Лизба не знала, что Чула наполовину русский, поэтому ее удивило, что внешне он так не похож на своего кузена Биру (за которого, кстати, вышла замуж подруга Лизбы Серил). В пору знакомства с Лизбой Чуле было 25 лет. Помолвка состоялась в 1936 году. В 1937 году старый друг отца Чулы, генерал Поум, приехал в Париж, похоронив мадам Храповицкую, единственную любовь его жизни, на юге Франции. Чула, желая помочь Поуму, оставшемуся без средств к существованию, предложил ему стать секретарем Кати. Поум согласился и поселился в скромном отеле недалеко от квартиры Кати. С ним она могла разговаривать по-русски. Присутствие Поума напоминало ей о любви к Леку, к Сиаму, где она, несмотря на трудности, провела самые счастливые годы своей жизни. Для Поума она тоже была единственным человеком, с кем он мог вспоминать мадам Храповицкую, гостиную на Моховой улице в Санкт-Петербурге, где в клетках пели 23 птицы...

Катя не приехала на свадьбу Чулы, сославшись на сложное политическое положение - в любую минуту могла начаться война. Но, может быть, в ней просто заговорила материнская ревность? Чула посоветовал матери воспользоваться ее американским гражданством и уехать в США - подальше от войны. Катя, Хин и Поум отправились в Портлэнд через Испанию и Португалию. В письмах к сыну Катя постоянно жалуется на американскую жизнь - ее не устраивало все, начиная с американской еды и кончая высокими ценами. После войны Чула и Лизба поселились в Корнуэлле. У них долго не было детей, и только через 18 лет на свет появилась дочь Нариса. Зимним днем 1947 года от сердечного приступа тихо скончался Поум. Так уж случилось, что буддист, перешедший в православие, сиамский полковник русской армии, нашел свой последний приют на протестантском кладбище в Корнуэлле. Тринадцать лет спустя Катя написала Чуле, что невыразимо тоскует по Поуму: "Он был таким чудесным человеком, таким помощником мне, и с ним я могла разговаривать по-русски. Но мы не в силах изменить судьбу:". Никто никогда не узнает, каковы были или каковы стали отношения Кати и Поума, хотя наблюдательный писатель и друг семьи Генри Максвелл не сомневался, что Катя и Поум были любовниками. Когда его спрашивали, почему он так считает, Максвелл отвечал: "Это было понятно по тому, как она смотрела на него". 3 января 1960 года Катя закончила свой жизненный путь в возрасте 72 лет. Она умерла тихо, словно устав от своей необычной жизни. Чула умер от рака в 1964 году. Его жена Лизба приняла буддизм в 1952 году. Умерла она в Англии. Внучка Кати и Лека, Нариса, стала искусствоведом и издателем. Хотя она выросла в Англии, Нариса прекрасно владеет родным языком своего отца.

* * *

Недаром говорят, что жизнь причудливее любого вымысла. Много лет прошло с тех пор, как русская девушка Катя приехала в королевство Сиам, которое теперь называется Таиландом. Во дворце Парускаван, где она была так счастлива и так несчастна, теперь расположено госучреждение. Трудно представить, что когда-то здесь кипела жизнь, били фонтаны, журчали водопады, цвели яркие и диковинные растения, за которыми ухаживала Катя. А любимец Кати, ее слоненок, жив и ждет, когда она принесет ему что-нибудь вкусное. В конюшне ржут и бьют копытами кони, потомки это Рамушки, привезенного из далекой снежной России. А восход солнце, и его восход обещает всем только счастье.