ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК

Так бы это и продолжалось неизвестно сколько, если бы не адвокат Ирина (категорически запрещает называть ее фамилию!), которая, вызволяя другого человека, наткнулась на всеми забытую старушку. В ходе распутывания оказалось, что Эмилия Клементьева вообще выписана из Эстонии на основании... свидетельства о смерти.

"Молодежка" писала об этом в корреспонденциях "Зверье" или Жизнь после смерти" ("МЭ",13.08.99 г.) и "Списываются в архив люди" ("МЭ", 26. 08. 99 г.).

И вот настал счастливый день не только для Эмилии Ивановны, но и для нас всех, страдающих вместе с нею. Приехала Ирина вместе с коллегой Андреем в тюрьму, предъявили решение суда. Местное начальство очень быстро, в течение часа, оформило необходимые документы. Вывели бабушку. Она вышла, тихо приговаривая : "Опять куда-то везут". Спокойно села в машину, деловито засунув палочку в угол, пакетик поставила.

В социальном доме на Мяннику теэ ее встретили очень радушно. Сотрудники показали весь дом, комнату, где будет жить Эмилия Ивановна, кухню, душ и прочие нужные места. Показали, как выходить на улицу. И она осталась там.

Но, как оказалось, настрадавшаяся не только физически, но и морально (надо же: избили, бросили, даже родная дочь, благополучно живущая в Таллине, безмолвствует), Эмилия Ивановна не может выйти из стрессового состояния, забыла, как пользоваться обычными вещами.

Когда об этом узнала все та же Ирина (молодая женщина, у которых своих забот полно и на работе, и дома), она стала ходить по церквам, ищя сердобольного человека, который мог бы посидеть, пообщаться с отвыкшей от нормальной жизни Эмилией. В Департаменте гражданства и миграции обещали помочь оформить Клементьевой документы. В суд ушел иск о признании недействительным свидетельства о смерти, в котором Ирина настаивает на признании Эмилии Клементьевой живой в Эстонии, так как личность ее установлена. Сложность в том, что закон говорит: свидетельство о смерти признается недействительным там, где оно выдано. А выдано оно в гор. Соликамске Пермской области, где бедная женщина вообще никогда не была.

И второй иск пошел в суд - на взыскание алиментов с дочери. В Законе о семье черным по белому написано: "Дети обязаны заботиться о своих нетрудоспособных родителях". Ирина направила этот иск лишь после того, как отчаялась встретиться с дочерью Эмилии Ивановны. Зато муж ее, Олег,когда она позвонила, взывая к их совести - хоть бы дали денег на сиделку, - он ее послал очень далеко:

- Мы 20 лет ее не знаем и знать не хотим, и по этому поводу нам не звоните.

Придумал, будто они с женой в разводе, и все, мол, имущество записано на него. Хотя летом, когда я их разыскивала, они все втроем (с сыном Романом) гостили у его родных в Белоруссии.

Мы радовались, что наконец измученная женщина нашла в социальном доме приют и заботу. Меня поразили своей сердечностью работающие там молодые люди. Ааре, к примеру, называет Эмилию Ивановну не иначе, как "бабуля". Мы с редакционным фотокорреспондентом уже собрались ехать, чтобы посмотреть, как она устроилась; заснять не в тюремном платочке, а свободным человеком. Я прежде позвонила. И вдруг сообщают... Эмилии Ивановны у них нет. В семь утра встала и ушла. Звоню каждый день - не вернулась. Уже неделя прошла.

Потому и мое обращение. Уважаемые читатели! Может, кто видел высокую, худую женщину (наверное, по-прежнему в платочке), 70 лет, с отрешенным лицом. Может, как и прежде, бродит вокруг дома, где жила тридцать с лишним лет: ул Луха, 8/10. Может, хочет увидеть дочь и бродит в районе Кадриорга. Она совершенно беспомощна и пропадет, если потеряется.

Позвоните, пожалуйста, если кто ее увидит, по телефону редакции 631-37-89.

Любовь ТОРШИНА.

Снимок пока что тот же: Эмилия Ивановна Клементьева в тюремной камере.